то вам стоит или забыть про данный пример, или сменить тему. Что тоже было бы весьма любопытно. Мне бы хотелось выслушать от вас защиту доклада по одной из этих тем. Какую же выберете, Иллис?

— Целителей, — уверенно произнес студент. — Уж больно хочется в этом случае разобраться. Возможно ли вообще такое.

— А что стало с возрожденным покойником? — спросил профессор, и Иллис растеряно моргнул.

У него не было ответа. Про Иду юноша рассказать не мог. Если бы не способ ее подпитки, то еще можно было бы задуматься: довериться или нет. Но девушка пила чужую жизненную силу, и это вело к ее уничтожению. Вряд ли будут слушать о том, что она берет по капле… не считая тех двух мерзавцев, конечно. Если бы стали выяснять, то могли докопаться и до этой истории, и тогда уже точно уничтожение. Мерзавцы или нет, но это было убийство в толковании законом. Значит, про бывшую покойницу говорить нельзя ни в коем случае.

Но и в этот раз настоящие чувства сыграли Иллису на руку. Его растерянность была явной и скрывать ее не имело смысла, да это и не требовалось. Он почти не солгал:

— Мне это неизвестно, профессор. Мы говорили только о возрождении, и что вроде бы свидетелем тому был дед моего случайного знакомца. Я даже не был уверен, что это не вымысел. Но вот мы с вами поговорили, и я понимаю, что такое возможно. Однако об ожившем мертвеце мужик не сказал ни слова, а я не спросил, увлекшись спором.

— Досадно, — вздохнул Пинс и хмыкнул: — Мне теперь тоже любопытно. Пожалуй, я помогу вам с вашей работой и поищу материалы там, где вам они недоступны. Если что-то узнаю, то поделюсь с вами. В любом случае, о врачевателях можно подготовить доклад и без этого случая. Тема интересная.

— Спасибо! — от души произнес юноша. — А когда я могу узнать о результате ваших поисков?

— Зайдите, пожалуй, дней через пять, — чуть подумав, ответил профессор. — Это вовсе не означает, что вы получите результат, но хотя бы узнаете, как продвигаются мои поиски. Более точная дата, пожалуй, ваше появление на сборах для поездки на Вьет. В любом случае, до экзаменов у вас целый учебный год и даже немного больше, — Пинс улыбнулся, заметив, как уголки губ его студента опустились вниз. — Понимаю, вам хочется получить ответ на ваш вопрос, который не отпускает вас. Но вы ведь ученый, Иллис, будьте терпеливы. Исследования могут занимать даже не год, а годы. Не всё, о чем вам хочется знать, открывается сразу.

— Вы правы, профессор, — рассеянно улыбнулся в ответ юноша.

Он поднялся на ноги и склонил голову. Задерживаться и дальше смысла не было. Главное молодой человек уже услышал, и с этим можно было возвращаться к своим спутникам, а уж Виш разберется, что с этим новым знанием делать. А если повезет, то через пять дней они смогут узнать еще больше.

— Позвольте тогда мне откланяться, я узнал всё, что хотел, — сказал юноша. — И сердечно благодарю за помощь.

— Пока особо не за что. Мое обещание родилось из моего же любопытства, — усмехнулся Пинс.

— И всё же благодарю, — Иллис вновь поклонился, а профессор махнул рукой:

— Ступайте, господин Фраш.

— До скорой встречи, — ответил юноша и поспешил на выход.

Целитель… Это уже что-то. И возможно, это что-то очень даже немалое!

Глава 22

Виш сидел у разожженного камина. Холодно ему не было, за окном, хоть и царила ночь, но была она теплой. И все-таки ведьмак развел огонь, под его треск и пляску языков хорошо думалось, а подумать было о чем. Мужчина склонился и поворошил угли, после вновь откинулся на спинку кресла и вздохнул.

Ведьмак никак не мог определиться с тем, как относиться к поступку мальчишки. Вроде и ничего дурного не сделал, даже вышла польза, но вдруг заронил подозрения в голову своего профессора, и тот решит разобраться с выдумкой студента? Найдет что-то по воскрешениям, узнает, как питается покойник, и тогда, если докопаются до истины, полетят головы и возрожденной, и ее помощников. Шутка ли, она поглощает человеческие жизни, и уже есть два мертвеца после встречи с их веселой компанией.

Виш вдруг усмехнулся, потому что в голову ему пришла другая мысль. Если их разоблачат, то всплывет и история смерти Литтиды Кайель. Это тоже не оставят без внимания. Будут выяснять и имя того, кто убил девушку сорок лет назад, а значит, зацепят и Лиранов. Хорошо так зацепят. И тогда выйдет, что месть ожившей покойницы все-таки свершится. Но ее помощникам от этого легче не будет. И ведьмак опять нахмурился.

Он вновь и вновь прокручивал пересказ Иллиса его разговора с профессором, отыскивая слабое место, и наконец сдался:

— Кажется, я становлюсь не только чересчур мягким, но и мнительным, — проворчал Виш.

— Добродушным ты был всегда, — услышал ведьмак и обернулся. Сал стоял на пороге своей единственной гостиной. — Иначе бы не глянулся мне тогда.

Тогда — это тридцать четыре года назад, когда молодой и еще не побитый жизненным опытом ведьмак появился в Имари в поисках лучшей доли, впрочем, так поступали многие представители колдовской братии. Кто поумней, тот шел в колдовскую гильдию и уже через нее устраивался в жизни. Кто удачно, кто не очень, но через гильдию можно было получить постоянное место и защиту. Правда, и власти знали о каждом, кто находился под крылом столичных колдунов.

А Виш тогда был неглупым, но слишком самоуверенным и рисковым. Он не хотел, чтоб про него знали. Не хотел, чтобы кто-то распоряжался его жизнью и даром и выбирал, где молодой ведьмак сгодится лучше всего. Парень желал всего, сразу и побольше. Почитал себя за умудренного жизнью мужчину и потому решил, что сам разберется, где ему место.

А место оказалось на окраинах Имари в компании таких же рисковых молодых дураков, которыми верховодил более взрослый, умный и хитрый главарь. А еще он был весьма красноречив, и его слова вдохновляли парней на «подвиги». Они казались себе почти всемогущими, и до того, когда исчезнет это «почти», по их мнению, оставалось совсем чуть-чуть.

В банде были и одаренные и без дара. Главарь сумел создать отличный механизм, где каждый винтик занимал свое место. Признаться, они недурно работали вместе. Не сказать, что жировали, но деньжата водились, и парни могли позволить себе некоторые развлечения и уж точно не голодали.

Но всему приходит конец, пришел он и банде с окраины. Зарвались, потеряли осторожность и