Симпсон, поддерживаемый женой, поднялся на ноги.

– Уолди был прав, – радостно объявил он. – Это самый удачный из всех наших экспериментов. – Тут он принялся озираться вокруг с нетерпеливым видом. – Где же образец? Там еще что-то осталось?

Обмякший Рейвен протянул ему склянку, но миссис Симпсон помахала ему, чтобы он ее убрал.

– Мне кажется, на сегодня с нас достаточно волнений.

Однако профессора было не так-то легко сбить с толку.

– Но это же только начало! Быть может, нам удалось наконец найти то, что мы искали… Кому еще хотелось бы попробовать?

Первой заговорила Мина, но отнюдь не с тем, чтобы вызваться добровольцем:

– Я уж точно не собираюсь выставлять себя на посмешище. Этот взгляд доктора Кита будет преследовать меня до самой смерти.

– Да будет тебе. Может, это твой шанс войти в историю…

Тут Симпсон выхватил склянку у Рейвена из рук, вытащил пробку и помахал ею в направлении Гриндлей. Та, явно встревожившись, вскочила с кресла и попятилась. Профессор погнался за ней со склянкой вокруг стола, причем жертва протестующе визжала.

Погоня была недолгой, потому что профессор так смеялся, что вскоре был принужден сдаться.

– Я хочу попробовать, – раздался голос из дверей. Это была Агнес Питри. Шагнув в комнату, она добавила: – О, прошу вас, дайте и мне немного.

Симпсон посмотрел на ее отца, и капитан кивнул. Сара заподозрила, что он редко отвечал «нет» на просьбы дочери. Втиснувшись в кресло, Агнес принялась нюхать жидкость, которую налили для нее в блюдечко. Всего через несколько мгновений ее веки затрепетали, и она объявила, что чувствует себя легче воздуха, что само по себе было удивительно, учитывая ее размеры. Потом Агнес принялась кричать: «Я ангел! Я ангел!», после чего съехала с кресла на пол; приземление было трудно назвать ангельским. Следующие пять минут она оставалась без сознания.

Симпсон решил испробовать средство на себе еще раз, игнорируя встревоженные взгляды жены. Дункан присоединился к нему, а Кит вытащил из кармана часы, чтобы точно замерить время действия препарата.

– Перхлорид формила, – сказал Кит, делая пометку. – Звучит гораздо более громоздко, чем «эфир». Может, найдем название покороче?

Доктор Симпсон, который уже поднял склянку к носу, помедлил.

– Мне кажется, Уолди упомянул, что эту штуку еще называют хлороформом.

Рейвен тихо выскользнул из комнаты, и Сара заподозрила, что она была единственной, кто это заметил. Все остальные продолжали следить за экспериментом, хотя Мина и миссис Симпсон явно не разделяли общего энтузиазма, держась скорее настороже.

Уилл наблюдал бурную деятельность последних минут без единого слова и от участия в дальнейших экспериментах отказался. Выглядел он ужасно. Когда Рейвен только появился, вид у него был такой, точно его вытащили из реки, а сейчас он стал, если такое возможно, еще более мокрым. В комнате было жарко, а он и так сильно вспотел после физических усилий, которые, очевидно, совершенно истощили его силы. Нормальный цвет лица вернулся к нему лишь спустя полчаса.

Между тем никто из тех, ради кого он довел себя до подобного состояния, даже ни о чем не подозревал. Никакой опасности они не подвергались благодаря промашке, допущенной Сарой, – но она решила пока ему об этом не говорить, хотя знала, что рано или поздно придется.

Видя, что ее услуги, в свете новых волнующих событий, пока никому не требовались, она последовала за Рейвеном. Услышав шаги у себя за спиной на лестнице, тот остановился у двери своей комнаты посмотреть, кто это.

– Вы разве не хотели бы поужинать, мистер Рейвен? – спросила Сара. – Вы же еще не ели.

Он слабо улыбнулся.

– Это было бы прекрасно.

Голос у него слегка дрожал, и она вдруг сообразила, что Уилл замерз, а у себя в комнате замерзнет еще больше.

– Вам нужно немедленно избавиться от этой одежды. Или дело дойдет до лихорадки. Ну же, – сказала Сара и вошла следом за ним в комнату, где зажгла газовый рожок. Потом повернулась, чтобы помочь ему снять куртку, которая показалась ей вдвое тяжелее, чем обычно.

– Я прекрасно и сам могу… – начал он было, но был принужден сдаться и позволить ей помочь: сопротивляться не было ни желания, ни сил.

– Вам правда надо бы обзавестись нормальным пальто, мистер Рейвен. Прежде чем станет по-настоящему холодно.

– Знаю.

Сара сняла с его плеч промокшую насквозь одежду; ее взгляд задержался на мокрых волосах, прилипших ко лбу.

– Ты бежал всю дорогу от самого колледжа?

– Да. Но это еще не самое плохое. Перед этим я смотрел, как молодая женщина умирает в агонии в Родильном доме. И, я уверен, умерла она той же смертью, что и Иви: судорожные конвульсии. И она тоже была беременна.

– Судорожные конвульсии: именно так мисс Манн описала то, что случилось с ее знакомой, принимавшей стрихнин.

– Да. Но меня меня ставит в тупик другое. Еще раньше, сегодня, я встретил Маклеви; тот сказал, что следов яда в теле Роуз Кэмпбелл найдено не было. Но что еще больше сбивает с толку – она не была беременна.

Сара вполне поняла его замешательство. Но, по крайней мере, кое во что она могла внести ясность.

– Я тут читала трактат Кристисона. Стрихнин – просто подарок для отравителя: он не оставляет никаких следов. Его нельзя обнаружить, обследуя тело. Так что все-таки вполне возможно, что смерть Роуз наступила от стрихнина.

– Да, но с беременностью ошибки быть не могло: здесь обследование сбоев не дает. А Маклеви совершенно уверен, что никакого ребенка не было.

Сара не могла не признать, что это и вправду сбивало с толку.

– Но Милли не могла ошибиться, – настаивала она. – Из-за этого-то Роуз и боялась, что ее уволят.

– Маклеви считает иначе, а оба правы быть не могут.

Пока Рейвен говорил это, в голове у Сары забрезжила идея – она поняла, что на самом деле оба могут быть правы.

– Что, если она уже не была беременна, когда попала в воду? Кто знает, может, ей и в самом деле удалось освободиться от бремени? Стрихнин вызывает спазмы. Быть может, его используют, чтобы вызвать преждевременные схватки? И с Роуз случилось именно это, вот только потом она все-таки умерла?

Глаза у Рейвена расширились.

– У меня было подозрение, что девушка, которая умерла сегодня, приняла что-то, чтобы избавиться от ребенка. Наверное, Иви сделала то же самое, но в обоих случаях средство убило их прежде, чем возымело какой-либо другой эффект.

– А кто была та девушка? Могла ли она быть как-то связана с преподобным Гриссомом?

– Я ровно ничего о ней не знаю, – ответил с сожалением Уилл. – Даже полного имени – только то, что ее звали Китти. И где она жила, тоже не знаю – хотя это достаточно близко, чтобы ее могли принести в больницу на руках. Но в Старом городе могут быть сотни подобных отдельных комнатушек.