магнитофона понеслись всхлипы и рыдания. Это был один из наиболее драматичных моментов суда.

Семь часов адвокат Павлинак отстаивал ее невиновность («Нелогично предполагать, что пятидесятивосьмилетняя женщина, мать и бабушка, задушила девушку до смерти…»), после чего прокурор снова хладнокровно проиграл запись. Потом подождал, пока библейские стенания и вопли клиентки возымеют должный эффект, и произнес:

– Вы слышали слова Лаверн Павлинак, вы видели ее эмоции, а теперь посмотрите ей в лицо – это лицо убийцы.

Павлинак признали виновной; девять из двенадцати присяжных проголосовали за убийство с отягчающими обстоятельствами – преступление, караемое смертной казнью. Судья приговорил ее к тюремному заключению сроком от пятнадцати лет до пожизненного.

За неделю до своего собственного процесса Джон Сосновски с адвокатами внезапно осознали, что он рискует получить смертный приговор. Он уже провалил вторую проверку на детекторе лжи – это не редкость у клиентов с высоким уровнем стресса. Детективы нашли у него записку на половинке листа бумаги: «Т. Беннетт: Лакомый кусочек» (очевидно, подброшенную Павлинак).

Драчливый ухажер сообразил, что очень скоро присяжные на его суде услышат ее истеричный голос, обвиняющий его в жестоком изнасиловании и убийстве. Если благодаря этой записи она оказалась в тюрьме, то где окажется он? За несколько часов до начала процесса его адвокаты заключили сделку с правосудием, и Сосновски получил пожизненный срок.

5

Гниющие останки

Из своей камеры в окружной тюрьме, с вьющейся каштановой шевелюрой, остриженной тюремным парикмахером, Кит Джесперсон продолжал свою кампанию – мутил воду в правоохранительной сфере. Большинство его писем с признаниями были отправлены уже после того, как собственный адвокат велел ему заткнуться. Он подписывал их всегда одинаково: «Желаю хорошего дня, ваш Смайл».

Он написал в газету «Коламбиан» в Ванкувере, Вашингтон:

Прежде всего вы, вероятно, захотите узнать, почему я это делаю? Видите ли, один факт не давал мне покоя целых пять лет… Я на самом деле Убийца со счастливым лицом, о котором Фил Стэнфорд писал в своих репортажах. Я создал этот образ, потому что хотел, чтобы меня остановили, но сдаться самому для меня было слишком тяжело.

Другое письмо заканчивалось так: «Я не безумен! Я знаю, чего хочу. Я хочу сберечь штату деньги налогоплательщиков. И хочу, чтобы свершилось правосудие».

Чтобы добавить своим заявлениям правдоподобия, он сделал так, чтобы его сокамерник выдал информацию, касающуюся трех незакрытых дел, которые вела полиция Калифорнии: убийств путем удушения Синтии Линн Роуз близ Тарлока и неизвестной по имени Синди близ Корнинга, а также женщины, которую он знал как Клаудию, в Блисе. Он также признался в убийстве Лори Пентленд в Салеме, Орегон, и убийстве Анджелы Мей Сабриз.

В своей камере он рисовал сложные схемы, демонстрирующие, где выброшены тела его жертв. Трупы, найденные полицией, находились в состоянии сильного разложения, но эти гниющие останки подтверждали его слова.

Каждый раз, когда его перевозили с места на место, Кит поражался суровости мер безопасности. «Они надевали на меня наручники и ножные кандалы. Мне приходилось ходить крошечными шажками. Вне тюрьмы я сразу бросался в глаза в своем оранжевом комбинезоне. У полицейских был ошейник с поводком на случай, если я попытаюсь броситься в сторону. Мы ехали по шоссе I-5, и четыре полицейские машины перегородили стоянку, чтобы я мог сходить в туалет. Я шаркал к писсуарам, и копы шли слева и справа от меня. Я сказал:

– Ну что, ребятки, у кого самый большой?

Из кабинки раздалось хихиканье, и полицейские перегородили ее и не выпускали парня оттуда, пока я не закончил. Когда он наконец вышел, то показал мне большие пальцы. Позднее его грузовик обогнал нас на шоссе; он ткнул пальцем в рацию. Он сообщал всему свету, что Смайл только что заставил полицейских краснеть».

Киту, как всегда, очень нравилось внимание.

6

Показать себя с наихудшей стороны

Психопат насмехается не только над истиной, но также над любыми авторитетами и институтами.

Арнольд Басс, доктор медицины,

«Психопатология»

Поток откровений у Кита не иссякал; он обратился к интернету в поисках дополнительного внимания и славы, заваливая пользователей «Америка Онлайн» посланиями, подтверждающими полное отсутствие у него сдержанности, стиля и такта.

С помощью друга по переписке он создал веб-сайт, где предлагал купить «Набор начинающего серийного убийцы» со слоганом «Ты будешь первым серийным убийцей у себя в квартале», а также надувную куклу в человеческий рост, изображающую убитую женщину. В заметках, которые начинались со слов «Привет, мои интернет-фаны!», он называл своих жертв «мои мусорные кучи» и отпускал другие дерзкие замечания, собирая пожертвования на оплату услуг адвокатов.

Интернет-провайдер AOL по требованию разъяренных пользователей закрыл его сайт, но противоречивые заявления продолжали распространяться из его тюремной камеры. В основном он делал их через прессу: «На самом деле я убил 166 человек в пяти штатах за двенадцать или тринадцать лет», «Я убивал не только женщин. В Канаде я забил одного мужчину до смерти», «Я никогда не говорил, что убил 166 человек. Их было гораздо меньше», «Сосновский и Павлинак заплатили мне двадцать тысяч долларов, чтобы я взял на себя их вину», «За всю жизнь я убил только одного человека», «Я невиновен», «Меня подставили», «Я виновен, как сам дьявол. А теперь пускай они это докажут».

Он сообщил репортеру с телевидения, что не убивал Танью Беннетт, и сказал: «Теперь вы знаете правду». К любой своей лжи он непременно добавлял: «Клянусь, что это истинная правда, и да будет Господь моим свидетелем».

Позднее он объяснял, что намеренно сеял сомнения в достоверности своих показаний и собственном здравом уме. По заголовкам газет можно судить о том, какая неразбериха царила в общественном мнении: «Скандал вокруг дальнобойщика», «Убийца со счастливым лицом отрицает свою вину в бойне в Вайоминге», «Серийный убийца охотится в киберпространстве», «Новое признание Джесперсона», «Признание в убийстве было ложью», «Человек, заявивший, что он – серийный убийца, остается загадкой».

Когда начались переговоры о сделке с правосудием, опытный общественный защитник, назначенный Джесперсону штатом Вайоминг, выразил свои сомнения в адекватности его тактики: «Это чистое самоубийство – делать подобные признания… Он в буквальном смысле мочится против ветра – и, должен добавить, уже весь мокрый».

Сам Джесперсон на это возражал: «Я пока еще жив. Меня не казнили. Так, может, я все делаю правильно?»

В открытом письме к прокурору Вайоминга он заявлял: «Парень, у меня для тебя отличное предложение!» Он обещал отказаться от экстрадиции и выйти на процесс по делу Анджелы Сабриз с