В вертолете короля Хусейна вместе с Йо-Йо Ма, Иордания, 1994 г.

Надгробный памятник, спроектированный в течение нескольких дней после убийства Ицхака Рабина, 1995 г.

Переход от масштабов здания к надгробному памятнику произошел без проблем. В нашей макетной мастерской в Бостоне мы сделали десяток вариантов на основе плит из древесины бальзового дерева и черного эбенового дерева, представляющих на макетах известняк и вулканический базальт, которых очень много в Израиле. Поскольку в конечном итоге эта могила должна была стать двойной (для Ицхака и для Леи), я внес дополнение: базальт будет олицетворять Ицхака, а известняк – Лею. Я считал, что надгробная плита должна быть не плоской, а объемной. Я начал с двух кубов, вырезал в каждом из них коническую часть, а затем поместил их таким образом, что в сочетании они создавали небольшую нишу или апсиду. В центре между ними я поместил мемориальную свечу – в реальности это должен был быть вечный огонь, – вызывая воспоминание о тысячах свечей, которые спонтанно зажгли по всему Израилю в ночь после убийства. Я упаковал эту модель и полдесятка других вариантов и привез в Израиль. Я поставил все перед Леей и ее дочерью, Далией, и ничего не сказал о своих предпочтениях. Примерно через тридцать секунд Лея дотронулась до варианта со свечой и сказала: «Этот».

Дизайн еще предстояло согласовывать в кабинете министров. Была назначена встреча, и я взял с собой модель. На встрече были премьер-министр Шимон Перес и шесть министров кабинета. Я объяснил свой замысел, и он быстро получил одобрение. Я ожидал возражений или по меньшей мере обсуждения – это же Израиль, – но из-за огромного волнения, связанного с этим моментом в жизни государства, казалось, все разногласия исчезли, пусть только на несколько часов. Каменщик, работой которого в Яд Вашем я восхищался, быстро нашел подходящие блоки базальта (с Голан) и известняка (из Галилеи) и вручную придал форму проекту.

На открытии памятника эмоции по-прежнему были свежи. Скорбящие длинной вереницей проходили мимо могилы Ицхака и по еврейской традиции клали поверх нее камень. Пламя сияло в своем коническом обрамлении. К сожалению, прошло не так много времени, и Лея Рабин присоединилась к своему мужу. Завершение строительства Центра Рабина осталось их дочери Далии. Я благодарен за дружбу между семьями, которая теперь продолжается и во втором поколении.

Глава 8

Энергия места

Музей американского искусства «Хрустальные мосты» в Бентонвилле, штат Арканзас

Элис Уолтон – выдающаяся женщина, и я понял это с самого начала. Элис, единственная дочь из четырех детей Сэма Уолтона, основателя Walmart, возможно, меньше всего связана с управлением семейным бизнесом, хотя, конечно, участвует в нем. В зависимости от колебаний фондового рынка Элис занимает первую или вторую строчку среди самых богатых женщин мира. Она выросла в Бентонвилле, штат Арканзас, который был типичным скромным маленьким городом до того, как стал штаб-квартирой крупнейшей международной компании розничной торговли. Говорят, что Сэм Уолтон считал Элис белой вороной среди своих детей, такой же, каким был он сам. Какое-то время Элис была связана с инвестиционной банковской деятельностью. Она занимается разведением лошадей-чемпионов. Ее великая страсть – искусство. Зная о том, что огромные богатства сделали со вторым и третьим поколениями в некоторых семьях, я считаю впечатляющим – скорее, вновь подтверждающим правило – тот факт, что Элис посвятила жизнь поддержке и улучшению своего родного города.

Главный ее дар Арканзасу и государству – Музей американского искусства «Хрустальные мосты», который открыл свои двери в 2011 году. Коллекция собрана самой Элис и включает работы Джона Сингера Сарджента, Энди Уорхола, Джеймса Мак-Нейла Уистлера, Джорджии О’Кифф, Эдварда Хоппера, Томаса Эйкинса, Чайлда Хассама, представителей династии Уайетов и многих других. Элис принадлежит знаменитая «Клепальщица Рози» Нормана Рокуэлла. В 2005-м Элис купила полотно Ашера Брауна Дюрана «Родственные души» из Нью-Йоркской публичной библиотеки. Музей «Хрустальные мосты» расположен в семейном поместье, в пешей доступности от центра Бентонвилля, где по-прежнему находится крошечный первый магазин мелких товаров Сэма Уолтона – Walton’s 5–10. Из размещенной поблизости штаб-квартиры Walmart управляет свыше 10 000 магазинов по всему миру. В городе есть местный аэропорт, с помощью которого люди в основном добираются в Walmart или в «Хрустальные мосты». К настоящему времени музей принял 5 миллионов посетителей. Известно, что Элис проводит импровизированные экскурсии, не раскрывая свою личность. Само здание музея представляет собой квинтэссенцию моих размышлений о взаимоотношениях между архитектурой и природой и, в свою очередь, между искусством и природой.

* * *

Но вернемся к тому времени, когда «Хрустальные мосты» были всего лишь мечтой. Я услышал, что Элис Уолтон раздумывает об основании музея американского искусства. Она наняла на работу директора, Роберта Уоркмэна, и, кроме того, мы узнали, что Элис, не привлекая всеобщего внимания, посещает музеи по всей стране. В кругу архитекторов шли разговоры, и вести распространялись. Мы услышали, что Уолтон посетила два наших проекта – Культурный центр Скирболла в Лос-Анджелесе и Музей Пибоди-Эссекс в Сейлеме, штат Массачусетс, – и инкогнито осмотрела оба. Однажды в ноябре 2004 года мне позвонил Уоркмэн: Элис хотела бы встретиться. Смогу ли я приехать в Бентонвилль на день? Быстро пробежавшись по магазину Walmart – я никогда не был ни в одном из них, – я сел в самолет, который приземлился в Национальном аэропорту Северо-Западного Арканзаса. Элис уговорила правительство штата построить этот аэропорт. Она может быть убедительной. Но при этом она также один из самых проницательных и дружелюбных клиентов, с которыми я работал.

Из аэропорта меня забрала Элис на «лексусе», который вела сама. Она была в джинсах и сказала: «Я отвезу вас в мою хижину на ужин, и мы поболтаем, а завтра поедем смотреть участки». Ее домом на плато Озарк (в лесу, выходящем на прекрасное озеро) действительно была хижина – деревенская, построенная из бревен. С нами был еще один джентльмен – Джон Уилмердинг, историк искусства из Принстона, который консультировал Элис по вопросам приобретения произведений искусства. Элис приготовила три стейка. Мы поели, выпили немного вина и пошли спать. На следующий день мы запрыгнули во внедорожник, забрали по дороге директора музея и поехали осматривать окрестности.

Сначала мы посетили родовое имение, где находится дом, в котором Элис выросла. Как я увидел, сам Бентонвилль представляет собой немногим больше, чем городок с площадью, хотя сейчас это гораздо более развитый и богатый город по сравнению с любым другим маленьким городком на