Европе», но тотальное опустошение, вызванное новой войной, требовало от Белостокского центра иной реакции: «Все американские доллары, – утверждал он, – не могут восстановить Белосток, потому что некому его восстанавливать, и те выжившие [карбонос] в войне нашли бы лучшую помощь на Земле Израиля»[876]. Вероятно, если бы Белостокский центр «поддержал создание колонии [койлониа] под названием Белосток на Земле Израиля, наследие этого великого еврейского города не исчезло бы».

Залман Йерушалми, глава Иргун Йоцей Белосток в Тель-Авиве, начал кампанию по мобилизации международного белостокского сообщества для финансовой поддержки Израиля. В письме в Bialystoker Stimme он призывал всех белостокских евреев объединиться и «построить Белосток на еврейской родине, чтобы Белосток мог снова жить»[877]. Конечно, решение прекратить финансовую помощь Белостоку в Польше вызывало двойственную реакцию. 21 августа 1949 года на очередную Всемирную Белостокскую конференцию обсудить возникающие вопросы в нью-йоркский Белостокский центр прибыли делегаты из Аргентины, Канады, Мексики, Франции, Южной Африки, Австралии и Израиля. Для некоторых участников ситуацию как в Польше, так и в Израиле затмевал сам факт присутствия «белостокцев» как минимум из двенадцати стран, это собрание рассматривалось как «представляющее собой настоящее чудо – вроде сбора изгнанников» из белостокской «диаспоры»[878]. Эти евреи по-прежнему видели себя в первую очередь через призму своей привязанности к Белостоку и рассеяния из него.

Понимая, что на карту поставлены огромные суммы, Национальный комитет труда Израиля направил телеграмму на Всемирную Белостокскую конференцию 1949 года, пообещав «с радостью помочь проекту строительства вечного мемориала вашей великой еврейской общине»[879]. Благодаря выступлению Залмана Йерушалми, который утверждал, что новые обстоятельства, в которых оказалось мировое еврейство, требуют поддержки белостокских евреев, живущих в Израиле, участники конференции проголосовали за перенос фокуса своей филантропической деятельности с Восточной Европы на Израиль. Но несогласные с этим использовали библейские образы для описания судьбы Белостока, эти участники конференции не были вовлечены в исторический момент триумфа сионизма и настаивали на том, чтобы собранные средства были использованы только для создания «пинтеле Бялысток», буквально «сущности Белостока» в новом Еврейском государстве[880]. Как резюмировал один из участников конференции, «как может государство Израиль быть успешным еврейским политическим сообществом [мелуха], не вобрав в себя наследие величайшего еврейского города Польши?»[881]

Как будет выглядеть «новый Белосток» в новом государстве Израиль? Будут ли там выстроены копии его достопримечательностей, таких как башня с часами или большая синагога? Как это поможет воссоздать самую суть города? Участники конференции решили, что в «новом Белостоке» в первую очередь будет 250 домов для уцелевших белостокских евреев, нашедших путь в Израиль. Кроме того, было решено, что в центре нового Белостока не будет ни часовой башни, ни синагоги, он будет построен вокруг могил Самуила Могилевера, главного раввина Белостока и основателя Хиббат Цион, и Йосефа Хазановича, основателя Еврейской национальной библиотеки в Иерусалиме, что станет красноречивой иллюстрацией непреодолимых чувств утраты и смерти, пронизывающее этот проект обновления. Чтобы новое поселение напоминало другие, созданные в Еврейском государстве, участники конференции также решили поддержать строительство «общинного центра [бейс ам], синагоги, дома обучения [бейс мидраш] и школы». Самое главное, на конференции было решено построить текстильную фабрику, чтобы стимулировать промышленное развитие поселения. Некоторые перекрестки и улицы поселения будут носить названия знаменитых бульваров Белостока, а другие будут носить имена крупных благотворителей, которые «купят» честь вписать свои имена в ландшафт нового Белостока рядом с именами выдающихся личностей, сформировавших этот город в прошлом[882].

Всемирная Белостокская конференция учредила Фонд Кирьят-Белосток и назначила его президентом Ральфа Вейна, успешного нью-йоркского бизнесмена, который участвовал в работе Белостокского центра с 1920-х годов[883]. Конференция возложила на Фонд Кирьят-Белосток тройную миссию: собрать миллион долларов на строительство нового Белостока в Израиле, который «увековечит на израильской земле наследие Белостока и расскажет молодежи Израиля о Белостоке»[884]. Цель по сбору средств привлекла основное внимание Фонда. Опираясь на методы, разработанные в 1920-е годы Белостокским центром для сбора денег для Белостока и Белостокского дома престарелых, Вейн связался с Леоном Сураски и Гербертом Смитом в Мексике, богатыми производителями текстиля, каждый из которых руководил специальными «бизнесменскими» кампаниями по сбору денег, основанными на их личных социальных сетях[885]. Фонд также запустил «кампанию кирпичей», в рамках которой донорам предлагалось «покупать кирпичи для Кирьят-Белостока»[886]. «Один доллар [это все, что нужно] для кирпича», – призывала Вспомогательная женская служба Белостокского центра, используя риторику распродаж в новой кампании по сбору средств[887]. Фонд также провел широко разрекламированную «кампанию по выдаче сертификатов», которая обещала даровать донорам вечное признание. Каждый сертификат давал дарителю право оставить «свое имя… записанным на табличке, которая будет установлена в Зале Славы Кирьят-Белостока»[888]. Наконец, Фонд вознаграждал щедрых спонсоров щедрой и бессистемной раздачей званий: к 1952 году в Фонде было семь вице-президентов, пять «директоров» и два секретаря, работавших под руководством Вейна, но не имевших никаких конкретных обязанностей.

Если бы не конфликты, возникшие в 1952 году, эти целенаправленные международные кампании, распределение престижных постов и обещания вечного признания позволили бы Фонду Кирьят-Белосток, собравшему более 107 000 долларов менее чем за год, добиться успеха в решении своей задачи[889]. Однако это не удалось, поскольку в выпуске Bialystoker Stimme за 1952 год вышла разоблачительная статья о глубокой коррупции в компании Rasco, заключившей контракт в Израиле на строительство Кирьят-Белостока. Репортер Вольф Онин заявил, что раскрыл шокирующую «правду о Кирьят-Белостоке»: корпорация Rasco не смогла построить и половину домов в поселении, несмотря на то что ей за это заплатили; причем уже построенные дома были настолько низкого качества, что сразу пришли в негодность.

Илл. 38. Кирьят-Белосток, 1999 год. Из собрания автора

Самым возмутительным, по его мнению, было то, что в некоторых из этих немногочисленных законченных домов поселились выжившие в войне евреи, не имеющие прямого отношения к Белостоку! Онин выразил разочарование многих доноров: при таком количестве сотрудников Фонда было неясно, кто отвечал за распределение денег[890]. Разгневанный репортер раскритиковал Фонд не только из искреннего стремления помочь тем выжившим в Белостоке евреям, которые смогли добраться до Израиля, но также и из глубокого чувства несправедливости, что «его [и других доноров] обманули»[891]. Обилие потребительской риторики с рассуждениями о фандрайзинге межвоенной эпохи позволило Онину поверить, что он сам и другие доноры должны увидеть немедленные результаты своих пожертвований.

Илл. 39. Кирьят-Белосток, 1999 год. Из собрания автора

Эта критика и последующая отставка Вольфа Абрахамсона, исполнительного директора Фонда,