Мора поднялась на локтях.

— Конечно. Подождите минутку. Мне надо пописать и почиститьзубы.

Когда она вышла, Шон перевел взгляд на Эшли. Малышка уже неплакала.

— Что у тебя болит? Голова? Локоть? Попка?

Она покачала головой, терпеливо дожидаясь Моры. Шонпосмотрел на часы. Семь двадцать пять. Двадцать пять минут до времени X, каждаясекунда на счету. Мора спокойно возилась в ванной; он с трудом удержался оттого, чтобы попросить ее поторопиться. Когда она наконец вышла, Шон сказал:

— Мне нужно проследить за тем, чтобы дети собрались в школу.— Надев футболку, Шон спустился в холл, по дороге постучав в дверь Камерона.

— Ты уже встал?

— Встаю, — отозвался хриплый со сна голос.

Шон отправился на кухню посмотреть, позавтракала ли Чарли.Девочка с сомнением разглядывала свой скаутский свитер.

— Его нужно погладить.

— Ты обратилась не по адресу, детка. — Шон рассмеялся.

Она посмотрела на него с обидой.

— А Мора может это сделать?

— Сомневаюсь. Ты отлично выглядишь, Чарли, клянусь. Идилучше сюда, я причешу тебя.

Это был их утренний ритуал, и Шон уже стал настоящиммастером по части причесок. Этим утром, с золотистыми косичками и в страннойуниформе, Чарли походила на члена Гитлерюгенда. Однако он ничего не сказал.Очень ранимая Чарли взрывалась, как нитроглицерин.

Камерон спустился с независимым видом — будто встал сам, ане Шон разбудил его. После происшествия в гольф-клубе мальчик вел себя гораздолучше. Физический труд оказался отличным способом предотвратить новыенеприятности.

— Где мой рюкзак? — спросил он.

— Там, где ты оставил его, — ответила Чарли.

— Очень мило с твоей стороны. — Камерон нашел рюкзак подкухонным столом, куда забросил его вчера.

Шон не стал приставать к нему с завтраком. Парень ужевзрослый и может сам позаботиться о себе. В последнюю минуту Шон подписал нужныебумаги — разрешение Чарли ехать школьным автобусом, отчет об успеваемостиКамерона, на удивление неплохой, — после чего дети выбежали из дома. В кухневоцарилась странная тишина. Шон посмотрел на электронные часы над духовкой.Тишина продлилась не больше минуты. Сверху спустилась Мора с Эшли. Девочкаповеселела, но все еще не была одета. Шона охватило сильное желание спросить:«Почему ты не одела ее?» Однако он промолчал. Мора не брала на себяобязательств. Ей и так нелегко со всем этим мириться.

— У нас есть кофе? — Это было ее традиционное утреннееприветствие.

Шон насыпал кофе в фильтр, налил воду в резервуар кофеваркии включил ее.

— Через пару минут.

Мора взяла свой смартфон, чтобы проверить сообщения, преждечем ехать в госпиталь. Шон посадил Эшли в детский стульчик и открыл для неебанку нарезанных консервированных персиков. Зазвонил телефон; он взял трубкуодной рукой, другой вытряхивая персики в миску. Это была миссис Фостер, онапредупредила, что не сможет сегодня посидеть с малышкой.

— Понимаю, — сказал Шон. Что еще он мог ответить? —Позвоните, когда поправитесь.

Повесив трубку, он проверил кофеварку. Мора уже налила себепервую чашку.

— Миссис Фостер не сможет прийти сегодня. Она приболела.

— Как жаль! — Мора допила кофе. — Слушай, мне пора бежать. —Она быстро поцеловала Эшли в макушку, другой, более долгий поцелуй, запечатлелана губах Шона. — Увидимся.

— Вот мы и остались с тобой вдвоем, кроха, — сказал Шонмалышке, мирно поедавшей свои персики. — Я собирался сегодня сыграть раунд вгольф.

В нервном напряжении он убирался в кухне, одновременноразговаривая с племянницей.

— А вместо этого мне досталась ты. Неплохая альтернатива.Чем ты намерена заняться сегодня? Посмотреть «Телепузиков»? Обсудить приучениек горшку? Мы можем ответить на письма, которые все эти дуры строчат нам.

Эшли протянула ему кусочек персика.

— Нет, спасибо, — ответил Шон. — По-моему, я скоро с умасойду. На меня свалилось слишком много, и я не знаю, за что хвататься. Моякарьера летит к черту, у меня не ладятся отношения с Морой, и я должен думать отом, как свести концы с концами. — Он взял со стола чашку, из которой Мора пилакофе, и сполоснул ее под краном. — В постели она великолепна, но родительницаиз нее никакая, так что нам, похоже, не по пути. И тут еще Лили. — Он покачалголовой. — С ней все совсем непонятно. Я даже не знаю, нужна она мне или нет. —Шон посмотрел, как Эшли доедает персики, потом вытер ей рот салфеткой. — И ктомог предположить, что все это мне понравится?

Как ни странно, болезнь миссис Фостер положительно сказаласьна игре Шона. В первый момент он подумал, что без няни не справится. Если онане посидит с Эшли днем, ему придется провести на посту все двадцать четыречаса.

Как обычно, Шон отправил Чарли и Камерона в их школы. Послепроисшествия в гольф-клубе Камерон все так же злился на всех, но, казалось,чаще задумывался о своем поведении. Их психолог-консультант говорила, что этонормально, но Шон не верил ей. Для подростка нормально смеяться и дурачиться сдрузьями, бегать за девчонками и бредить гольфом. Для подростка нормальномечтать поскорее сесть за руль, а не избегать этого всеми силами.

«Дайте ему время», — советовала доктор Саш.

— Никто не знает, сколько это займет времени, — объяснил онЭшли, пока они ехали в гольф-клуб.

— Не-а, — ответила она, гремя маленькой коробочкой со своимихлопьями.

— Что скажешь насчет того, чтобы пройти девять лунок? —спросил Шон.

— Давай.

Зрителям разрешалось находиться на поле только во времятурниров. Особенно строго это правило соблюдалось в отношении малышей, дажеесли они сидели в карте, пристегнутые к своему автомобильному креслу.

Шон не обращал на это внимания. Он — профессиональный игрокэтого клуба, сейчас утро буднего дня, а вокруг — ни души. Они с Камероном нераз брали с собой девочек, и те отлично вели себя. Эшли, похоже, считалапрекрасным развлечением сидеть в автомобильном кресле, установленном в картедля гольфа.

— Ты обязательно полюбишь гольф, — пообещал ей Шон. —Уверен, ты станешь второй Анникой Соренстам.

— Ага, — согласилась она.

Тишина на поле зачаровывала ее. Туман приглушал звуки иделал все контуры расплывчатыми. В тот момент, когда клюшка Шона с характернымзвуком отправила мяч в воздух, он знал, что сделал отличный удар.

— Bay! — одобрительно воскликнула Эшли.

— Точно, — отозвался Шон, залезая в карт. — Удар на 360ярдов.

Сделав берди, он пришел к следующей лунке, дальше дело пошлоеще лучше. С каждым ударом его уверенность в себе росла. Шон даже побилсобственный рекорд, поставленный в день похорон Дерека. Возможно, это быллучший раунд в его жизни. В отличие от раунда, сыгранного перед похоронами,этот не был случайностью. Он чувствовал, что играет гораздо лучше.