— Мама всегда срезала корки с сандвичей, которые давала мнес собой, а дядя Шон не делает этого.

— Корки я тоже не люблю. Никогда не ем их. А что еще?

— Раньше я ложилась спать в половине десятого, но дядя Шонговорит, что это слишком поздно. Он хочет, чтобы мы ложились на целый часраньше.

«Тем лучше для вас», — подумала Лили.

— Я понимаю, почему тебе это не нравится, — сказала она. —Может быть, на каникулах ты сможешь ложиться немного позднее. Скажи, что тебееще не нравится.

— Лето, хотя оно еще не пришло. Мама обещала отвезти нас вДиснейленд, а папа — на Гавайи.

— А дядя ничего не обещал вам?

Чарли выразительно пожала плечами.

— Думаю, тебе надо самой у него спросить. У него естькакие-то новости. Кажется.

— Какие новости?

— Ну, на прошлой неделе к нему приезжал Ред. Он ему всевремя звонит, хочет, чтобы дядя Шон участвовал в турнирах и все такое.

— А почему он не участвует в них? Он что, стал хуже играть?

— Он отлично играет. Перешел на новый уровень. Ред сказал,что он играет даже лучше, чем мой папа, но дядя Шон говорит, что он слишкомзанят с нами, поэтому не может участвовать в турнирах.

Лили попыталась представить себе, каково отказаться отвторого шанса воплотить в жизнь свою мечту.

— А как думаешь ты?

— Также, как Ред, — ответила Чарли. — Скаковая лошадь должнаскакать. — Она выразительно посмотрела на Лили.

Лили проводила девочку до двери, поправила лямку рюкзака наее плече.

— Мы назначили встречу, чтобы поговорить о тебе, а не огольфе. Я предлагаю тебе следующее. Выбери что-то одно, о чем мне стоитпоговорить с твоим дядей, такое, чего, по-твоему, я могу не знать.

Чарли помедлила.

— Мне лучше, — сказала она, и робкая улыбка появилась у неена губах. — Я уже не плачу по тысяче раз в день. Иногда только один раз, аиногда вообще не плачу.

Лили охватила нежность к ней. «Какая ты идиотка, Мора, —подумала она. — Посмотри, от чего ты отказалась». Лили немедленно отогнала отсебя эти мысли. Кто она такая, чтобы судить? Еще совсем недавно она была полнарешимости провести всю жизнь в одиночестве. Только страшная трагедиявстряхнула, разбудила ее. Возможно, Море удастся познать себя, не пережив такойпотери.

— Это хорошо, — сказала она Чарли. — Я хочу подарить тебеособый значок. — Лили отстегнула с ворота брошь с зазубренной ложкой иприколола ее на скаутскую ленту Чарли. — Ты заслужила это, так что оставь себе.Она будет напоминать тебе об этом дне. Теперь беги.

Искорка блеснула в глазах Чарли, и она, пружиня шаг,отправилась на собрание скаутов. Дождавшись, когда девочка скроется из виду,Лили взглянула на часы. Шон Магуайер мог прийти в любую минуту. Она бросиласьза сумочкой, надеясь, что в ней найдется губная помада.

Шон откашлялся и поправил пиджак. Он понятия не имел, чтопринято надевать на встречу с учительницей поэтому решил одеться построже. Шонхотел, чтобы Лили поняла, как серьезно он к этому относится. Распахнув дверишколы, он, следуя по стрелкам, пошел к главному офису. Без учеников школавыглядела совсем по-другому.

Женщина с длинными седыми волосами и в струящемся платьеприветствовала его с безмятежностью йога.

— Мистер Магуайер. — Она пожала ему руку. — Спасибо, чтопришли.

Женщина записала его имя и время, когда он вошел в офис,потом проводила в кабинет Лили. Заглянув в дверь, Шон увидел нечто вроде странылилипутов: все вещи были яркими, мебель — маленькая, детская. Он постучал вприоткрытую дверь.

— Можно?

— Шон, привет, проходи, пожалуйста. — Лили казалась немногосмущенной, свежая губная помада блестела у нее на губах. «У нее великолепныегубы», — подумал Шон, но решил, что это наблюдение неуместно. А может, иуместно. Поскольку Мора бросила его, он снова свободен. Свободный мужчина стремя детьми.

Усаживаясь за круглый низкий стол, Шон заметил, что парты состульями, поднятыми вверх ножками, были установлены по шесть в четыре ряда. Настендах были развешены написанные от руки темы уроков: «Наш меняющийся мир»,«Деление — это весело», «Хорошие манеры». Тема сегодняшнего урока называлась«То, что мы знаем о Дне памяти».

Все было чистеньким, аккуратным, непритязательным, как исама Лили. Этот класс говорил о Лили Робинсон больше, чем досье из ФБР.

Она открыла шкаф, стоявший за ее столом, и начала что-тоискать в нем. Шон понял, что Лили удалось снова удивить его. В шкафу царилполный беспорядок, с какой-то детской беспечностью туда были свалены яркиеигрушки, дверцы залеплены стикерами, с крючка свисали уши Микки-Мауса истранное подобие кимоно. Лили поймала его изумленный взгляд и неловкорассмеялась.

— Моя творческая мастерская, — пояснила она. — Чтобыпривлечь внимание детей, нужна недюжинная изобретательность. Это тога, янадеваю ее, когда учу их римским цифрам.

— А зачем тебе свиной пятачок?

— Для уроков литературы.

Шон все еще не мог понять ее. За каждым новым слоемоткрывался следующий, и помимо воли Шону все больше хотелось узнать этуженщину.

Открыв папку, Лили развернула ее к нему.

— У меня хорошие новости. Чарли стала лучше успевать поматематике. Это контрольная, которую мы делали в среду.

— Восемьдесят три процента, — сказал Шон, глядя на страницу.— Не так уж плохо.

— Ей больше всего нравятся дроби и задачи с деньгами. — Лилинервозно постукивала карандашом по столу.

— Деньги мне тоже нравятся. А без дробей можно прекраснообойтись.

— Но ведь хорошее понимание дробей необходимо для...

— Лили! — Он придержал ее руку с карандашом. Она посмотрелана Шона; ее глаза блестели за стеклами очков.

— Что?

— Я пошутил.

— О! — Лили казалась еще более смущенной, чем обычно. —Теперь нам с тобой нужно заняться тестом по чтению.

Он уже хотел ответить ей, что и так неплохо читает, но онавряд ли поняла бы его шутку.

— Хорошо.

— Что ж, результаты обнадеживают. Месяц назад Чарли никак немогла усвоить буквенные сочетания и очень плохо понимала текст. Сейчас она всееще отстает от других по многим показателям, но у нее явно заметны улучшения.Чарли говорит, что ты читаешь ей вслух каждый вечер.

— Это правда. Она обожает «Гольф в Великобритании».

— По-моему, она обожает тебя. Уверена, ты мог бы читать ейтелефонный справочник, и она все равно слушала бы. Она сказала мне, что ейстановится лучше. — С нескрываемым удовольствием Лили пролистала остальныеработы, лежавшие в папке. Чарли не была в первых рядах, но ее успеваемостьповысилась. — По-моему, ты отлично справляешься.