кормовой части врезалась в лед, а следом за ней — командирская. Обе гондолы смяло ударом. Машинист Помелла в задней гондоле погиб в момент столкновения. Тех, кто находился в командирской гондоле, выбросило на лед.

Баллон дирижабля, освободившись от тяжелого груза — по оценкам Нобиле, он равнялся примерно 3 тоннам, — взмыл в воздух и исчез из виду. Вместе с неуправляемым баллоном унесло шестерых: итальянского исследователя Альдо Понтремоли, журналиста Уго Лаго, машинистов Аттилио Каратти и Калисто Чокку, такелажника Ренато Алессандрини и старшего механика Этторе Ардуино.

Минут 20 спустя некоторые из оставшихся на льдине увидели столб дыма в той стороне, куда улетел дирижабль. Нобиле предполагал, что он взорвался. Рисер-Ларсен, сам имевший английскую лицензию на управление дирижаблем, придерживался другого мнения. Но на тот момент просто согласился с Нобиле, что разыскивать унесенных с дирижаблем к востоку от Шпицбергена можно параллельно с поисками «Латама» в том же районе. Осуществить это оказалось затруднительно еще и потому, что Нобиле все время неверно указывал координаты палаточного лагеря. Из-за этого предполагаемое место падения баллона дирижабля получалось вдвойне неточным.

Только 21 августа капитан Романья Манойя в одной из радиограмм контр-адмиралу Герру назвал возможный район местонахождения дирижабля, предположительно между 80° и 81°40′ с. ш. и 28° и 31° в. д. Капитан не сообщал, как он получил эти координаты, но разумно было бы отталкиваться от места крушения «Италии». Во время первых выходов в эфир Бьяджи указывал, что они находятся на 81°14′ с. ш. и 28°14′ в. д. Позднее выяснилось, что это, скорее всего, было не так. Обитатели палаточного лагеря почти все время неверно указывали свое местоположение, за исключением тех дней, когда они находились вблизи острова Фойн, и позднее — у острова Брока.

20 июня Маддалене на «Савойе Маркетти» удалось локализовать лагерь Нобиле. В начале июля выжившие итальянцы не раз слышали гул аэропланов Рисер-Ларсена и Люцов-Хольма, но не видели их самих. Опираясь на эти сведения, можно было довольно надежно установить положение лагеря в середине июня и использовать данную точку для более точного определения места самого крушения. Приняв во внимание свидетельства выживших относительно направления, в котором улетел баллон, и направления, в котором заметили столб дыма, можно было, по меньшей мере, наметить примерный район возможного падения оболочки дирижабля.

Дополнительная трудность состояла в отслеживании движения льдов. Лагерь выживших располагался к северу от Шпицбергена, но баллон мог упасть на лед к северо-востоку от острова Большого. В недели, последовавшие за крушением «Италии», направления течений и ветров в этих двух местах могли сильно различаться. Гуннар Ховденак считал, что район, указанный капитаном Манойей, был хорошо изучен во время разведывательных полетов шведских и норвежских самолетов {134}. Но, по всей вероятности, он ошибался. В любом случае суда, способные противостоять натиску паковых льдов, попросили выйти на север, чтобы еще раз прочесать эту территорию. В первую очередь речь шла о шхунах «Веслекари» и «Хеймланн». Капитаны обоих судов целиком и полностью поддержали это решение — они по-прежнему надеялись обнаружить «Латам» и его экипаж в том же месте, что и группу дирижабля.

Но было много оснований сомневаться в успехе поисков. В первой половине данный район частично обследовала «Браганца» с Рисер-Ларсеном, Люцов-Хольмом и обеими «Ганзами» на борту. В этот период место, куда могли упасть остатки дирижабля, было практически свободно ото льда. Ховденак считал, что если дирижабль действительно упал там, все шестеро унесенных с ним людей должны были утонуть. Вероятно, он думал, что большие безледные пространства возникли в результате таяния. И, скорее всего, ошибался, хотя водовороты теплой морской воды, называемые полыньями, вполне возможны в прибрежных районах.

Южнее участка с чистой водой к востоку от Шпицбергена море снова пряталось под толстым слоем льда. Об этом рассказывал сам Ховденак, ссылаясь на ледовую карту, составленную шкипером тюленебойного судна «Гугнир», случайно зашедшего в эти воды, и Оскаром Вистингом, находившимся тогда на борту «Веслекари». Во время сильного шторма, бушевавшего с 20 по 29 августа, льды вновь отнесло на север. Это означало, что причиной больших разводий, которые появлялись и исчезали то тут, то там в этих высоких широтах, были не процессы таяния, а ветер.

Уже после шторма в конце августа «Хеймланн» обследовал нижнюю часть пролива Ольги — большой участок моря между островом Баренца и Землей Короля Карла в южной оконечности пролива Хинлопен. Капитан Якобсен констатировал, что на севере лед лежал нетронутый. Он полагал, что если унесенные с дирижаблем пережили шторм, то они могли добраться до Земли Короля Карла. Однако команда корабля, обыскав остров, не нашла на нем никаких признаков жизни. Согласно другой теории капитана, выжившие после падения баллона дирижабля или «Латама» могли дойти до берегов Северо-Восточной Земли. В таком случае, по чересчур оптимистичным оценкам капитана Якобсена, итальянцы могли направиться на запад, в сторону крупных фьордов, где было много зимовок промысловиков.

Затрудняло поиски группы дирижабля и то, что место падения оболочки было вычислено очень приблизительно. Когда «Италия» столкнулась со льдом и командирская гондола разбилась, у выброшенных на лед людей случился шок. Учитывая отсутствие ориентиров, трудно поверить, что они могли сколько-нибудь точно определить направление, в котором унесло баллон. Однако все они отметили, что дул сильный ветер — вероятно, тот самый встречный ветер, что мешал им на пути к Шпицбергену. Сигаровидный дирижабль мог идти против ветра только при работающих двигателях, но все три мотора были заглушены за секунды до столкновения. После крушения дирижабль сделался неуправляемым, а потому логичнее всего было предположить, что его унесло в наветренную сторону, то есть на северо-северо-восток, а не на востоко-юго-восток, как определил Манойя.

Оболочка и каркас со всеми проходами, распорками, моторами, рулевым устройством и топливом весили изначально где-то около 9 т {135}. Грузоподъемность дирижабля, вероятно, быстро уменьшилась из-за тех же утечек газа, что привели к первому столкновению со льдом. Как далеко могла улететь оболочка с газовместилищем, прежде чем упасть на лед?

Первым способом вычислить это было определить скорость ветра и умножить ее на время, которое прошло до момента, когда выжившая группа Нобиле увидела столб дыма. Большинство оценивало данный промежуток в 20 минут. Скорость ветра на некотором расстоянии от поверхности земли, скорее всего, была меньше обычной скорости дирижабля с работающими моторами. По осторожным оценкам, в тот день дул ветер средней силы, примерно 6 баллов по шкале Бофорта. Следовательно, скорость его составляла 40–50 км/ч. Расчеты, основанные на этих предположениях, говорят, что баллон дирижабля могло отнести на расстояние от 13 до 17 км.

Другой метод расчета строился на том, как далеко человек способен видеть, находясь на льду. Из-за