В последней мысли она ошиблась, но поняла это уже после того, как мешок с лица убрали, а ее руки и ноги заковывали в настенные кандалы. Каменные стены были ей знакомы – совсем другие, чем в Орнской крепости, но тюрьмы чем-то неуловимым похожи везде. От чадящих ламп воздух сразу показался спертым даже после мешка. Гвардейцы безмолвно оставили ее, убедившись в надежности креплений. Не было в их действиях никакой жестокости и злорадства – верный признак того, что люди без оценки и собственного мнения исполняют чьи-то распоряжения.

Оставшись одна, Марисса тут же попыталась освободиться, но ответом ей был только скрежет тяжелых цепей. Она здорово просчиталась… Решила, что никому не нужна, а оказалось, что именно ее и ловили – вероятно, сбылись слова Крайдина о том, что жена по умолчанию обвиняется во всех преступлениях мужа. Марисса пыталась проклясть железные наручники, цепи, решетки, приказывала им обратиться в прах, сулила понос молодому солдату, разместившемуся за решеткой и не отзывающемуся на ее крики, но ничего не работало – едва проснувшуюся ведьмовскую силу она не могла направить. Или силы вообще было пока недостаточно? Или Марисса должна смотреть жертве прямо в глаза и проклинать от всей души, веря в каждое слово, как случилось с Крайдином? Но ведь даже с ним сработало как-то странно, будто заклинание зацепило его боком и накрыло только обещанной пустотой.

В любом случае через час она вымоталась и потеряла надежду попросту сбежать. И даже обрадовалась, услышав в гулком коридоре голоса, сразу в одном из них узнав голос императора. Неудивительно, ведь ее сделали важной политической персоной – вон, даже лично решили навестить. Рай посмотрел на нее через решетку и кивнул:

– Это она.

– Вижу, ваше величество, – поддакнул подошедший следом советник и махнул охраннику рукой. Тот отпер засов и куда-то испарился, чтобы не мешать высоким персонам беседовать с пленницей.

Рай остановился перед ней и заговорил мягко:

– Здравствуй, Марисса. Извини за эти временные неудобства, – он неопределенно махнул рукой по воздуху.

Улыбаться в ответ на его улыбку Мариссе не хотелось. Наоборот, она хмурилась все сильнее:

– Зачем я вам понадобилась? Я, оказавшаяся в Хлаохе по вашей же милости?

Ответил ей советник, выступивший вперед. Марисса никак не могла припомнить его имени, хотя уже встречала на дворцовом обеде. Притом говорил он неожиданно спокойно, почти вежливо:

– Видите ли, миледи, нам нужна ваша помощь, после чего вы, конечно, сможете уехать куда угодно. Дело в том, что нам достоверно известно о заговоре: ваш муж возглавляет государственный переворот. Сами понимаете, дело чрезвычайно важное, потому мы и вынуждены прибегать к суровым мерам. Сможете ли вы дать такие необходимые нам показания, чтобы окончательно закрыть этот вопрос?

Марисса уже догадалась, что происходит, потому выпрямилась и подбирала каждое слово, чтобы не вырвалось неверное:

– Вы думаете, что я в курсе планов Крайдина? Серьезно?

– А это неважно, – широко улыбнулся советник. – Ведь достаточно сказать, что вы обо всем знали. Что он давно планировал убить единокровного брата и занять престол, что подкупал для этого важных людей и подговаривал военных.

– Ага… Соврать, чтобы окончательно закрыть вопрос? – уточнила Марисса. – А вы мне даже детали заговора сообщите, как будто я их сообщила вам. Верно?

– Верно, миледи, – советник выглядел добродушным дядюшкой, беседующим с несмышленышем. – Ваше образование вряд ли поможет вам разобраться во всей ситуации, но реальность такова, дорогая Марисса, что иногда допустима даже ложь, если речь идет о наказании преступника. Однако в вашем случае о лжи мы не говорим – мы точно знаем, что милорд виновен. Нужен кто-то, кто подтвердит это при всем народе.

Марисса уточнила:

– А если откажусь?

– Вряд ли, – ответил советник и неожиданно забыл об официальности, которая с самого начала звучала неуместно: – Конечно, у тебя нет выбора, дорогая. Захвачены еще несколько влиятельных людей – и будь уверена, наш палач свое дело знает. Все из вас через день или два будут даже рады дать любые показания против заговорщика. Тут такое тонкое дело, дорогая Марисса, доклады шпионов могут быть недостаточными для простых необразованных людей, потому мы каждому из вас даем выбор – помочь нам наказать преступника или сделать это после пыток.

Марисса поморщилась. Пыток она боялась, как и любой нормальный человек, а к Крайдину никогда большой любви не питала. Ради чего страдать? Но ее ответ опередил тихий вопрос императора советнику:

– Может, мы зря убрали Окирну? Она всегда была ко мне добра, а ее показания перевесили бы показания десятка других свидетелей.

– Что вы, ваше величество, не было смысла ее использовать. Она скорее задохнулась бы при магической клятве, чем произнесла хоть слово.

До Мариссы не сразу дошло:

– О чем вы говорите? Вы убили госпожу Сорк?

– Это теперь не имеет значения, дорогая, – отмахнулся советник. – Сейчас важно найти милорда, а все остальное уже готово.

Марисса прикрыла глаза, соображая. Не то чтобы она успела очень привязаться к свекрови, но весть о ее убийстве шокировала – да хотя бы тем, что Окирна выступала против переворота! Она не просто не участвовала ни в каких заговорах – она все делала для того, чтобы Крайдин передумал. Наверняка это подтверждали и шпионы, раз они оказались такими всеведущими. Ее просто убрали… зачем? Хотя ясно зачем. Поэтому Крайдин был сам не свой, поэтому весь в крови – скорее всего от горя наворотил дел. Если у него даже было все идеально подготовлено, то после такого известия он потерялся. Из бесстрашного генерала не так-то просто сделать человека, не способного мысли собрать воедино. Марисса все еще не испытывала к нему симпатии, но почему-то ей очень не захотелось встать на сторону тех, кто пользуется такими методами. Ведь Крайдин проиграл не только из-за проклятия ведьмы – он проиграл, потому что взвешивал количество невинных жертв, вымерял, в каком варианте прольется меньше крови, а потом его еще и придавили убийством матери…

Марисса открыла глаза, ощущая неожиданную уверенность. Она не собиралась никого защищать, уж тем более Крайдина, просто действовала так, как диктовала совесть:

– Вам не пришлось бы меня уговаривать, я ненавижу Крайдина Сорка. Не делайте вид, что вы удивлены. И сказала бы любое, что сократило бы его путь до плахи. Но дело в том, что когда он вернулся сегодня на себя непохожим, я не упустила момент – перерезала ему глотку и попыталась сбежать. Что с вами, ваше величество? Неужели вы от меня такого не ожидали, когда вынудили нас вступить в этот отвратительный брак?

Они действительно выглядели ошеломленными. Рай побледнел и отшатнулся.

– Убила брата? Врешь… Врешь? – казалось, он почти умолял ее согласиться.

Затем бросился в коридор, зажимая уши ладонями. Марисса сопроводила его удивленным взглядом, потом спросила у советника: