– Прикинь, а? – повернулась к немудевушка.

– Козел, – ответил дядька, –ваще без понятия.

Присутствующие вновь стали жалеть несчастную.

– Найдешь другого.

– Наплюй!

– Попадется богатый!

– Не жадный лучше.

– Митька нормальный, – оскорбиласьдевица, – во, че подарил!

Она вытянула вперед руку – на безымянномпальце сверкало кольцо со здоровенным бриллиантом.

– Настоящий? – выдохнула тетка ссумками.

– Да, – подтвердила соседка, –очень дорогая вещь, не надо ее людям показывать, опасно.

– А еще квартиру, – добавила девушкаи вытащила из сумки ключи. – Во, звенят!

– Так чего ревешь? – всплеснуларуками старушка. – Радоваться надо!

– Горе у меня, – топнула ногойдевушка, – большое.

– Какое? – гневно спросилатетка. – Что за беда может быть у молодой бабы с брюликами и новойжилплощадью?

– Счастья нет, – грустно ответиладевушка, – замуж не хочу, свобода милей… ик… Прощайте, приехала…

Продолжая икать, девица вскочила и ринулась воткрывшиеся двери. В вагоне наступила напряженная тишина. Баба с сумкамиглянула на старуху, та лишь махнула рукой.

– Нет, скажите, чего ей для счастья нехватает? – не выдержала молодая женщина. – Мы вшестером в однойкомнате!

– Это ерунда, – вздохнуластарушка, – кабы дуре мой артрит…

– Или начальника-гада, – вклинился вбеседу зануда.

Я встала и двинулась к выходу. У каждого своярадость. Лично мне для полного счастья сейчас необходимо отыскать Амалию. Иочень надеюсь, что у нас дома никого не будет.

Распахнув дверь, я хотела крикнуть: «Есть ктоживой?» – но фраза застряла в горле.

Весь пол в прихожей был усеян ботинками,сапогами, тапками… Кто-то из наших искал обувь в галошнице и, найдянеобходимое, умчался по делам, оставив жуткий кавардак. Решив не убиратьбезобразие до возвращения негодника, я пробралась на кухню и остолбенела.Шкафчики открыты, пакеты с крупой разорваны, по плитке разбросаны сухофрукты,фантики от конфет, остатки губки для мытья посуды…

Ноги подкосились, я села на табуретку. Можнобыло бы предположить, что в отсутствие хозяев в квартире повеселились собаки,но наши псы никогда не позволяют себе подобных асоциальных действий. И потом, яже отправила всю стаю на второй этаж, к Вите. Пока по дому ползает эфа, мопсам,стаффихе и двортерьеру лучше не оставаться одним в квартире. Надеюсь, мангусту…Ларри!

Я начала бегать по комнатам в поисках зверька,выкрикивая на разные лады его имя, и чем дольше искала животное, тем большеужасалась. У Кирюши в спальне перевернуто постельное белье, подушка сгрызена,по полу мотаются белые перья. У Лизаветы открыт шкаф, на ковре лежали джинсы,футболки, белье, косметика.

К Юлечке и Сережке я даже побоялась заглянуть,хватило вида Катиной спальни, в которой на полу громоздились не только вещи изанавески, но даже многочисленные медицинские справочники. У меня опустилисьруки. Нет, очень хорошо знаю, что сдаваться нельзя никогда, ни при какихобстоятельствах, но как успеть убрать квартиру до возвращения домашних?

– Господи, – донесся из коридоравопль Юли, – Сережа! Ты только глянь!

Я втянула голову в плечи. Ну, началось…

– Офигеть, – подхватилСережка, – вау! А в ванной!

Я вздрогнула, в санузел зайти не успела.Значит, пронырливый Ларри добрался и туда. Интересно, куда подевался мангуст?Не успела я подумать о зверьке, как что-то теплое, нежное, шелковистоекоснулось руки. В кресле около меня мирно сидел невесть откуда взявшийся Ларри.

– Шампунь, – голосила Юля, –весь вылился в ванну, бутылочки разрезаны…

– Нет, – возразил Сережка, –разгрызены.

– Полотенца в лохмотья!

– Мой халат! И пена для бритья!

– Слышишь? – шепотом спросила я уЛарри. – Ладно, в шкафах ты орудовал в поисках змеи. Но шампунь зачемиспортил?

Ларри скромно опустил глаза.

– Безобразник! – возмутиласья. – А кухня… Сильно подозреваю, что ты съел все конфеты!

Мангуст шумно вздохнул, потом поскреб менялапой.

Я удивилась.

– Это как понять?

Ларри сунул мне под блузку сначала голову, апотом быстро улегся на животе.

– Ну ты наглец! – восхитиласья. – Сначала напакостничал, а теперь прячешься. Неужели сообразил, что невыдам тебя? Мне не с руки рассказывать про эфу.

Дверь в комнату распахнулась, на порогевозникла красная от гнева Юля.

– Лампа, – закричала она, – сиюсекунду объясни, кто испортил все средства в ванной!

– Это не я! – вырвалось из моегорта.

– Никто и не утверждает, что ты грызлапластиковые упаковки и жрала мыло, – пошла в разнос Юлечка.

– Матерь божья! – загремело изкомнаты супругов. – Мой архив!

Я постаралась сделаться незаметной.

– Юля, – орал Сергей, – бегисюда!

– Сейчас мы с Лампой придем, – ответилажена.

– Меня не звали, – напомнилая. – Кстати, сама только-только пришла и поражена не меньше вашего.

– Где собаки? – взвизгнулаЮля. – Может, они взбесились?

– Стая ни при чем, – бросилась язащищать псов, – их дома нет!

– Куда же подевались? – поинтересовалсяСережка, появляясь за спиной жены. – На танцы отправились?

– Нет, в гости.

Сергей вытаращил глаза.

– К кому?

– Отвела их к Вите. Ему скучно, целыйдень один, – затараторила я, – вот, подумала, пусть собакампорадуется.

Юля и Сережка переглянулись, и из нихпосыпалось:

– Лампа, колись!

– С чего мы все заснули посередине дня?

– А теперь везде разгром…

– Немедленно отвечай!