— Ой… — А я чертыхнулась: прямо передо мной на фонебело-розового мрамора салтыковского склепа сидел Упырек. В свете луныфизиономия его казалась серой, уши вроде бы еще больше заострились, а обычнокрасные глазки прямо-таки горели огнем. Он улыбнулся и явил миру самыенастоящие клыки. Тут из темноты вынырнуло еще одно существо, чумазое иневероятно похожее на чертенка, давно не мытые волосы стояли дыбом, наподобиерожек. Впрочем, для Чугунка это было обычным делом. Ко всему прочему, мерзавецприделал себе хвост и ненавязчиво им помахивал.

— Привет, — сказал Упырь весело. — Копатьнадумали?

— Угу, — промычали в ответ парни, так что неяснобыло: пришли они в себя или еще больше тормозят.

— А дружок-то ваш тю-тю. Уж три дня как ушел. Так чтоесли вы к нему, то опоздали.

— Ты кто? — вполне членораздельно спросил один изпарней, а Серега Клюквин честно ответил, вроде бы даже обидевшись:

— Упырь.

— Полнолуние, — вздохнул рядом с нимВаська-негодник. — Граф на охоту выйдет. Слышь, Упырек, может, нам того…спрятаться на всякий случай?

— А вот и граф, — испугался Упырь, а на аллеевозникла огромная тень и начала приближаться. Двое с лопатами все еще стоялибез движения, но очнуться могли в любой момент, чего доброго с перепугу стрелятьначнут и дурацкая шутка дорого обойдется.

— Вперед, — приказала я Кузе. Он в два прыжкадостиг тропинки, но кинулся вовсе не на парней, как я просила, а рванул затаинственной тенью, потом, словно опомнившись, жалобно заскулил и повернулназад, Упырь с Чугунком к этому моменту растворились под землей, а парни,побросав лопаты, кинулись по дорожке. Они бежали в одну сторону, а я в другую,очень мне хотелось поймать с поличным шатуна-графа. Но ни его самого, ни дажеего тень догнать не удалось. Очень сильно разозлившись, я вернулась ксалтыковскому склепу. За это время Кузя тоже исчез, и я даже догадывалась куда.Нащупала на земле возле склепа доску, приподняла ее и крикнула в темноту:

— Немедленно вылезайте оттуда, Кузя, слышишь, хоть тыбудь человеком. Чугунок, я тебя под замок посажу, а Кузю на цепь. А ты, Упырь…вылезьте немедленно.

— В ответ ни звука. Я была уверена, что мальчишкивнизу, и даже видела мысленным взором, как Васька прикрывает пасть собаке,чтобы та ненароком не залаяла, однако лезть без фонаря в склеп поостереглась ив крайней досаде отправилась к дому. Завтра я найду этих мерзавцев и такое имустрою… чертям тошно станет. Подойдя к дому, я увидела, что почти во всех окнахгорит свет, а на крыльце стоят батюшка и сонный Данила.

— Чего случилось-то? — спросил Данила испуганно.

— Понятия не имею, — покривила я душой. —Огни увидела вон в той стороне, пошла взглянуть. Вроде кричал кто-то. Выслышали?

— Слышали, — крестясь, ответил батюшка.

— А ты где был? — как бы между прочим спросила яДанилу.

— Как где? — удивился он. — Спал. Меня батяразбудил.

— Ага, — хмыкнула я. — А Сеньку не видели?

— Семен спит, — ответил батюшка. Сенька в самомделе спал. Я ухватила его за плечи, встряхнула пару раз и предупредила:

— Ты уже проснулся, если, конечно, это сон, а неглубокий обморок, в этом случае я отправлю тебя в больницу на все каникулы.

Сенька открыл глаза и заявил:

— Я ребенок, и так обращаться со мной антигуманно.

— Хорошо, гуманист, спи дальше. Завтрапоговорим. — Я перевела взгляд на открытый том Достоевского и в сердцахдобавила:

— Совести у тебя нет. — После чего покинулакомнату.

Батюшка с Данилой все еще стояли на крыльце, а я сказала:

— Пожалуй, стоит позвонить Родионову.

— Хочешь, с тобой пойду? — предложил Дьяконов, ноя от предложения отказалась, мысленно обозвала его лицемером и потрусила кцентральным воротам, там неподалеку, на троллейбусной остановке, былтелефон-автомат. Родионов спал, что неудивительно, но это почему-то показалосьмне обидным.

— Турка пытались вырыть, — заявил а я. —Только благодаря детям и собаке удалось этого избежать. Будет эксгумация или выдождетесь, что героин свистнут?

— Какие дети? — обалдел Александр Сергеевич.

— Упырь с Васькой. Подозреваю, что Сенька с Данилой сними в сговоре.

— Как Упырь? Откуда он взялся?

— Он здесь и был. — Тут я, кстати, вспомнила, чтовсего несколько дней назад на мой вопрос: «Ты где прятался?», Упырь ответил:«На кладбище», я еще удивилась, и совершенно напрасно, как выяснилось. Тайнашатуна-графа разгадана. А кто ж сегодня подвизался в этой роли, если Данила,как он утверждает, спал в доме? Эта мысль так меня занимала, что я решила нетратить времени на глупые разговоры с Родионовым и торопливо простилась.

Итак, по-прежнему никакой мистики, склеп Салтыковых ужедавно облюбовал Упырь. Данила, решив выследить графа, наткнулся на ребятню иподружился с ними (в этом у меня не было сомнений). Кстати, вот и конец ещеодной загадки: увлечение Сеньки классикой теперь понятно. Он очень веселопроводил время в компании дружков, а я даже… В этот момент я как раз вышла кцеркви и надумала проверить, чем занят наш таинственный нищий. На аллее его небыло видно, я укрылась в тени и немного понаблюдала. Площадка перед церковьюпуста. Где-то слева хрустнула ветка, я направилась в ту сторону и вскоре моглалицезреть обладателя жуткой язвы, он сидел на скамейке возле одной из могил и,по обыкновению, раскачивался с закрытыми глазами. Услышав шорох, он началраскачиваться интенсивнее, тут что-то вылетело из его рукава и упало на землю,он приоткрыл один глаз и быстро наклонился, но я сделала то же самое ещебыстрее. Подобрала трубку сотового, обдула ее со всех сторон и вернула нищемусо словами:

— Вы потеряли.

— Черт-те что творится на этом кладбище, —бормотала я, отходя ко сну.

Утром Сенька прятал глаза, краснел, невнятно мычал,категорически отказывался объяснить свое поведение и твердил как заведенный:

— Ничего не знаю.

Я сильно разгневалась, велела убраться с глаз долой и изкомнаты до особого распоряжения не выходить. С видом праведного мученика Сенькаудалился. Не успела я успокоиться после неудачного допроса, как на нашемкрыльце появился рабочий с воплем:

— Отец Сергей, там могилу роют!

— Новую роют? — вздохнув, спросил батюшка.

— Нет, старую разрывают.