– Димпл, ты меня слышишь? Я сказала «нет»!

– А начинаем с фото прыгающего Бобби Макклауда…

– Нет!!!

– …потом невеста, которую рвет в туалете, ее нужно выставить обязательно!

– Димпл, этого не будет! И точка! Если Джейн узнает об этих фотографиях, она тут же меня уволит! Я же не просто так их спрятала!

– Погоди, так ты их скрыла от Джейн?

– Да! И от клиентов! Они тоже их не видели! И надеюсь, никогда не увидят, тем более на выставке!

– А почему тебя должно волновать мнение Джейн? – спросила Димпл и просчиталась.

– Ты спросила – я ответила. Все понятно?

Выдох. Молчание.

– Димпл, ты меня слышишь?

– Да слышу, слышу… Я понимаю, о чем ты. Но, Амина, мы же с тобой уже это обсуждали, мне кажется, ты сама хочешь, чтобы я подтолкнула тебя к такому решению. Ты ведь стремишься к этому в некоторой степени, правда? – Димпл сделала глубокую затяжку. – Ты же не лишилась амбиций из-за того, что на некоторое время сменила жанр!

– Сменила жанр?! Приди в себя, Димпл! Я свадебный фотограф!

– И что дальше? А может быть, выставка – это как раз то, что тебе нужно? Чтобы закрыть эту тему. Ну знаешь, как на шоу Опры Уинфри! Домохозяйка, которая собственной тени боится, вдруг вспоминает про свое истинное предназначение, начинает свое дело, зарабатывает несколько миллионов долларов и в свободное от работы время помогает сиротам! Все, круг замкнулся!

– Мне пора!

– Подожди, нет! Слушай, ну прости меня, я не хотела! Просто меня бесит, что приходится тебя упрашивать, ведь ты сама должна с радостью предложить мне свои работы! Это же бизнес! Перед тобой откроются другие возможности! Ты сделала эти фотографии, да это, мать твою, лучшие вещи, какие я только у тебя видела, и что? Думаешь, если ты их выставишь, то дела пойдут хуже?

– Слушай, а при чем тут я? У тебя проблемы на работе, а я, значит, виновата?

В трубке воцарилось молчание, нарушаемое лишь тревожным гудением паромов.

– Ладно, ты права. Да, у меня затык. Не могу найти хорошую пару, а даже если бы и нашла, то у меня не было бы готовых снимков достаточно хорошего качества, чтобы просто взять и повесить на стену! А у тебя есть! И ты здесь, так что не надо делать из мухи слона! Я на самом деле думаю, что твои работы идеально подходят для выставки! Ну пожалуйста!

Она говорит как наркоман. Фотонаркоман. Самое плачевное и пафосное зрелище на свете.

– Я не дома, – отозвалась Амина.

– Ну ты же вернешься на этой неделе!

– Нет, мне придется задержаться…

– Ты что, издеваешься?!

– С папой действительно проблемы.

– Что?!

Учитывая начало их разговора, Амине не очень-то хотелось рассказывать Димпл новости, однако девушка выложила все как на духу и ощутила облегчение, как будто сняла давящий на виски шлем.

– Господи! – В трубке раздалось цоканье каблуков Димпл, которая принялась расхаживать по комнате. – А родственники в курсе? Моя мама, значит, наверняка не знает, иначе она бы уже всем растрепала. А остальные?

– По-моему, нет. Не знаю, как далеко зашла вся эта история в больнице. Но пока ничего никому не говори, мне еще кое-что надо выяснить. Ладно?

– Конечно. Садживу – ни слова.

– А он тут при чем? – нахмурилась Амина.

– Что? А, да каждый раз спрашивает о том, как там дела дома…

– Каждый раз?

– Он ко мне заходит. Болтаем о цифровых фотоаппаратах, бла-бла-бла. Ничего такого. А сколько ты там еще пробудешь? Несколько дней?

– Наверное, пару-тройку недель, – ответила Амина, пролистывая оставшиеся на столе фотографии и пытаясь скопировать странный, бесстрастный тон Моники, который так поразил ее в тот день в машине. – Нужно, чтобы его посмотрел врач, а там видно будет.

Ее взгляд задержался на фотографии родителей, и она положила ее на стол. Димпл болтала насчет того, что будет забирать ее почту и поливать цветы, но Амина слушала вполуха. С технической точки зрения снимок получился просто идеальный. В тот момент солнце выгодно подчеркивало все цвета пустыни, и на фоне этого буйства красок сияла танцующая фигура Томаса с поднятыми к небу руками, вокруг него собрался круг расплывчатых улыбающихся лиц. Улыбались все, кроме Камалы. Даже на этой нерезкой части фото Амина различала тревожную складку на лбу матери. Так выглядят люди, приезжающие на место ДТП, чтобы оценить ущерб.

Через полчаса после разговора с Димпл Амина сидела за столом брата и прислушивалась к тому, как родители ходят по дому, как открывается и закрывается с регулярными промежутками входная дверь, хлопают дверцы шкафов, ящики, но, судя по всему, пути родителей не пересекались даже случайно. Этот изощренный танец поражал красотой хореографии, отработанной до совершенства за годы практики.

Что же они будут делать, если Томаса действительно настигнет болезнь? Как они справятся с бедой, если не могут даже посмотреть друг другу в глаза? Амина взглянула на расплывчатое лицо Камалы на фотографии. На самом деле, вдруг поняла она, нет смысла бояться грядущего, которое своим наступлением может нарушить привычное течение их жизни. И однако, Амина продолжала сидеть не шелохнувшись, будто эта неподвижность могла предотвратить самое худшее из того, что должно было случиться.

Аньян Джордж оказался довольно милым человеком. Конечно, не до такой степени, чтобы Амине захотелось продлить его род или хотя бы познакомиться достаточно близко для дружеских объятий. Тем не менее он любезно предложил помочь на кухне, старался выглядеть непринужденно в рубашке на пуговицах и жуткой вязаной жилетке в ромбик, все время интересовался, как дела у многочисленных сестер Камалы, и от души смеялся над всем, что хотя бы отдаленно напоминало шутку. Благодаря его усилиям ужин на следующий день прошел более приятно, чем того ожидала Амина.

– Еще капусты? – спросила Камала, подвигая к нему салатник. – Амина, передай ему капусту!

– О нет, спасибо! – отказался доктор Джордж, похлопывая себя по жилетке. – Больше не могу! Все было просто потрясающе!

– А мы вам с собой дадим! Не вздумайте худеть, а то кожа да кости останутся! – чересчур радушно улыбнулась Камала и метнула взгляд на дочь. – Когда-нибудь Амина научится отлично готовить!

– Вы, наверное, пойдете по стопам вашей матери в кулинарном искусстве?

– Нет, что вы! Лучшее, что я могу сделать на кухне, – постараться никого случайно не порезать!

– Аминь! – провозгласил Томас.

– Ну что за разговоры! Аньян, что на десерт? – раздраженно спросила Камала. – Есть мороженое, печенье и ладу!

– Мне очень жаль, но пора идти. Завтра работаю в утреннюю смену, сами понимаете…