Я поволокла ведро дальше и, оказавшись в небольшойкомнатенке, налетела на очередной скандал. На этот раз молоденькая дама, повиду чуть старше Лизаветы, наскакивала на благообразного дедульку, судорожнолиставшего подшивку газет.

– А-а-а, – вопила девчонка, – ты, Ленька,сука!

– Не нервничай, лапушка, – отбивался дедок.

– Сколько ты мне за материал выписал, а? Гляньразметку! Три копейки? Я что тебе, бесплатно работать должна?

– Ну, кисик, – блеял старичок, – глянь сама,тут двадцать строк, о чем шум? Кто же больше за такой объем заплатит? Во всеммире два десятка строк ничего не стоят.

– Между прочим, – заявила девица, – АмалииМелтер заплатили бешеные тысячи за семь слов! Озолотилась баба!

– Ты в своем уме, котеночек? – хмыкнулстарик. – За какие слова! «Сегодня в автомобильной катастрофе погиблапринцесса Диана!» Да Мелтер первая передала такую новость! А у тебя ерунда провыставку собак!

Дедок раздраженно стукнул кулаком по столу, поднял голову… ия поняла, что ему от силы тридцать лет, просто он выкрашен под седину и одетпо-идиотски – в какую-то серую жилетку и грязную рубашку.

– Между прочим, – перла напроломкорреспондентка, – в материале было триста строк, а осталось двадцать! Этокак понимать, а? Вы обещали заплатить, а в результате?

– Отвали, – взвизгнул парень, – отцепись!

– Нет уж.

Юноша вскочил и вылетел в коридор, издавая вопль:

– Чтоб тебе пусто стало, кретинка!

Девчонка со всего размаха треснула ведро с водой ногой,обутой в ботинок на громадной платформе. Красное пластмассовое ведроопрокинулось, и по полу побежали потоки грязной воды.

– Эй, – возмутилась я, – поосторожней!

Девица сфокусировала на мне злобный взгляд и неожиданноласково ответила:

– Простите, бога ради, все Ленька, блин, он и святогоФому из себя выведет!

– Чем это ты так недовольна? – поинтересовалась я,бросая тряпку в лужу.

– Гонораром, – охотно пояснила девушка и вытащила«Вог». – Куришь?

– Давай.

Мы задымили, и девочка со вздохом пояснила:

– Целый день на выставке протолклась, просто конфеткусделала, и что? Сначала завотделом сократил, потом зам ответственного секретарякусок вычеркнул, следом сам главный поглумился, ну а затем дежурная бригадавзяла и смотри что оставила!

Она ткнула мне под нос газету, отчего-то всю исписаннуючерным фломастером.

– Вот, полюбуйся!

Я проследила за ее пальцем и уперлась взглядом в строчки: «ВМоскве открылась выставка пуделей…» Подпись под крохотной заметкой гласила: А.Котеночкина, но поверх материала чья-то твердая рука намазала черным цветом:«А. Терещенко. 20 рублей».

– Видала?

– Что это такое?

Девчонка отшвырнула сигарету.

– Разметка называется. Каждый материал, вышедший вгазете, подлежит оплате. Ответственный секретарь пишет сверху сумму гонорара икому его следует выписать, для бухгалтерии, понимаешь?

– Так ты А. Котеночкина? Тогда почему тут стоит еще идругая фамилия?

– Я Алена Терещенко, – вздохнула девица, –просто мне показалось стебно под собачьей выставкой как «Котеночкина»подписаться. Деньги-то не могут на Котеночкину выписать, такого человека несуществует. У нас многие берут псевдонимы, а в разметке обязательно укажутподлинные данные…

– Значит, как бы ни был подписан репортаж, вбухгалтерии есть подлинные данные автора?

– Естественно, – фыркнула Алена, – это жеденьги!

– А если, предположим, человек у вас не в штате?

– Ну и что? – удивилась журналистка. – Тожеполучит заработанное.

– Как?

– В кассе.

– Но к вам пройти без пропуска нельзя!

– Тоже проблема, – засмеялась Алена, – вотты, например, каким образом первый раз вошла?

– Ну, подошла к охраннику, а тот велел позвонить повнутреннему телефону, вышла девушка и провела меня.

– И в бухгалтерии так же делают: либо посылаюткого-нибудь, либо пропуск выписывают или деньги по почте высылают.

Я подхватила ведро, сунула швабру под мышку, прошла в самыйдальний угол коридора, влезла в большую комнату, где клубились люди, и тихоспросила у встрепанного парня:

– Можно по-местному позвонить?

– Вон, возьми красный, – ответил тот, –только недолго.

– А номер бухгалтерии не подскажете?

– 46-81, – буркнул мальчишка.

Я набрала цифры и услышала тихое:

– Слушаю.

– Девушка, вас беспокоит жена Константина Реброва.

– Слушаю.

– Он опубликовал в «МК» статью, а денег ему незаплатили…

– Какого числа был материал?

– В самом начале сентября.

– По какому отделу?

– Информации.

– Погодите секундочку.

Послышался шорох, потом тот же голос произнес:

– Гонорар отправлен по почте.

– Куда?

– Как – куда? Вам домой.

– Ой, девушка, а на какой адрес? Мы недавно переехалина улицу Павленко. У вас там что указано? Павленко, дом девять, квартира шесть?

– Нет, – ответила бухгалтерша, – Киселевскийпроезд, двенадцать, квартира девяносто пять.

– Вот незадача, – изобразила я крайнеерасстройство, – и что теперь будет?

– Ничего особенного, деньги вернутся назад, отправим ихеще раз, повторите адрес, я запишу.

Я быстренько отсоединилась и, бросив в коридоре у окна«инструменты» поломойки, понеслась к машине. Не зря говорят, что все тайноестановится явным.

Киселевский проезд находился в Ясеневе. Поплутав междуодинаковыми блочными домами, я вырулила прямо к нужному зданию и, поднявшись надвенадцатый этаж, позвонила в девяносто пятую квартиру. Высунулась девочка летчетырнадцати:

– Вам кого?