Двухдневная небритость вполне соответствовала короткойстрижке, от чего вся голова казалась поросшей жесткой щетиной.

Он сунул два пальца в рот и заставил себя проблеваться вунитаз. После этого процесса он всегда чувствовал себя лучше. Сделай это передедой — таков был его девиз. Он уже ждал, как из-за музыки начнет колотитькаблуком в пол тупая сука, живущая наверху, но потом обратил внимание, что ввысоко расположенное окно, выходящее на запад, пробиваются лучи солнца, исообразил, что время далеко за полдень. Тетка, вероятно, совершает свойежедневный моцион в парке с собакой по кличке Сниффер. Когда-нибудь в особоприподнятом настроении он обязательно вломится в ее квартиру и на славу угоститСниффера мозговой косточкой с толченым стеклом.

Приняв душ, Ричи почувствовал себя еще лучше. Он натянулчистую майку с эмблемой "Арийская Нация", заскорузлые от грязиджинсы, ковбойские сапоги и черные кожаные, с хромированными заклепкамиперчатки с обрезанными пальцами, а потом сунул за голенище правого ботинкаспециальный нож, каким пользуются "коммандос". Парни из Фронтабезоговорочно обещали ему "девятку". Может, после сегодняшнеговечера, когда поймут, какую пользу движению может принести он со своей командой.Они уже знают, думал Ричи, что я — крутой парень, настоящий боец, готовыйзащищать белую христианскую Америку. Но они еще не знают, что я умею петь.

Сегодня должны быть все — Арийская Нация, Клан, ОбществоДжона Берча, Белые Пантеры, даже некоторые из нью-эйджевских группировок яппи —такие, как Государственные Права и Коалиция Национального Наследия.

Сегодня в зале, ясное дело, могут быть крупные бабки. Еслиим понравится то, что они услышат, они запросто выложат баксы для "БелойЯрости", чтобы выпустить альбом. А если им понравится то, что они увидятпотом, когда Ричи с группой продолжит на Аврора-стрит у залива, они точновыложат ему его "девятку" и произведут в лейтенанты Новой Арийскойармии. Он слышал, что у них есть свои тайные ритуалы с шикарными чернымишлюхами, одетыми как рабыни.

Когда он выбрался на Раск-стрит, начало смеркаться. Дверьего конуры располагалась ниже уровня тротуара и выходила на ту же сторону, чтои главный подъезд всего этого паршивого доходного дома, который быстрозаполнялся всяким черномазым, желтым и красным сбродом. "Прошу прощения, —подумал Ричи, — я хотел сказать — людьми разного цвета кожи". Может, ондаже не станет травить собаку этой старухи. Может, лучше подпалить к чертямвесь этот паршивый дом. Оказать любезность соседям.

Был конец марта. С залива дул резкий, пронизывающий ветер.Ричи тащился по улице по направлению к "Дэн Данн" — единственному впределах досягаемости на своих двоих достойному ирландскому бару для рабочеголюда. По пути он остановился у "Бургер Кинг" и стибрил огромныйгамбургер, предварительно тщательно изучив его содержимое лишь для того, чтобыубедиться, что арабы на кухне не бросятся за ним в погоню. Он проходил мимояпонских машин, стоявших у тротуара. Однажды, возвращаясь домой из"Данна" с брюхом, полным эля, и головой, полной кокаина, он выдрал уодной "тойоты" антенну и оприходовал ею все машины этих узкоглазых,которые попались на улице.

Однако кое-какие еще остались, да еще и автобус, прошедшийневдалеке. Этот вечер должен стать самым важным в жизни Ричи. Он создал"Белую Ярость" как средство личного спасения, чтобы выбраться самомуиз болота отчаяния и указать путь другим богобоязненным белым американцам. Ричивзял название из фильма Кегни. Кегни был в его вкусе — он не спускал никому!Порой, когда группа входила в раж, Ричи чувствовал себя так же, как Кегни накрыше того завода в приступе Белой Ярости.

На вершине мира, черт побери!

Уличный панк с костлявой задницей, на которой мешкомболтались штаны, и в майке с надписью "Задержанное Развитие" катилсяна скейтборде, выбирая путь между трещинами асфальта. Чертов рыжий ниггер, даженельзя понять, к какой расе принадлежит, дворняга беспородная. Ричи сделал вид,что уступает дорогу, а потом, как только мальчишка оказался рядом, резко ударилногой по носу доски, отправив маленького засранца в горизонтальный полет.

Мальчишка не промедлил ни секунды. Вскочив, он подхватилсвое транспортное средство и ринулся вперед по улице, потом бросил доску наасфальт, прыгнул на нее и помчался дальше, сделав Ричи фигу через плечо.

"Дэн Данн" располагался на углу улиц. Это былозаведение голубовато-серого цвета с желтыми витринными рамами по обеим сторонамугловой входной двери. Многолетняя грязь довела желтизну до цвета старогошкольного автобуса. Внутри воняло пивом и сырым деревом. Самым ярким источникомсвета были лампочки игровых автоматов. Кроме того, на стене за баром светилосьогромное панно, изображающее шестерку клайдесдайльских тяжеловозов, волочащихкуда-то вдаль идиотский фургон.

Музыкальный автомат играл "Нирвану". Даже здесьникуда не деться от этого омерзительного тошнотворного дерьма. Ричи бы судовольствием лично помог Курту Кобэйну найти вену. И засандалил бы ему такуюдозу, чтобы тот заткнулся навеки. "Белая Ярость" была эй-группой,[27]и даже при том, что стиль "эй" вырос из традиций британского панка, вравной степени его происхождение связано с хэви-метал. Единственное, в чем этимпаршивым металлюгам надо отдать должное, — играть они умели. Они не простобренчали на гитарах. Не просто валяли бит. Все ноты была чертовски точны,словно заклепки, проштампованные на конвейере. Так играли и в "БелойЯрости". "Тяжелый металл" с идеей, сделано в Америке.

Гаррик, одутловатый бармен с бородкой под Эррола Флинна иирландским акцентом, спросил, чего он хочет.

— Бокал пива. Видел Марва? — Марв поставлял наркоту. Однопиво — это ерунда, не поможет.

— Да, друг. Жду его вскоре. — Гаррик любил напускатьзаговорщицкий вид и время от времени намекать, что имеет какое-то отношение кИРА.

Выдув содержимое бокала одним глотком и попросив следующий,Ричи огляделся. У стойки бара — трое завсегдатаев, в кабинке — два дохляка струбками, играющие в шахматы. Еще парнишка, только что со стройки — это можнобыло понять по заляпанным землей ботинкам и поясному ремню с инструментами,перекинутому через спинку стула.

Ричи вытащил из кармана скомканную зелень. Восемь баксов.Едва хватит, чтобы расплатиться в баре, не говоря уж о декседрине, которыйнужен, чтобы продержаться весь вечер. И обязательно немного чудесного БелогоКитайца,[28] чтобы унять нервы. К тому времени, как Марв приземлился насоседнюю табуретку, у Ричи осталось три бакса.