Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чудесно! — сказала Наталья.
— А если вы отведаете у Пайчадзе!.. — проговорил Зиновий Евграфович и даже зажмурил глаза. Он сделал еще глоток и отодвинул стакан.
Наталья тоже поставила свой. Она поняла, что теперь начнется серьезный разговор.
— Что я хотел у вас спросить, Наталья Михайловна... Вы можете не отвечать на мой вопрос, если он покажется вам неуместным.
— Вас интересует, почему я приехала сюда?
— Да, — сказал редактор.
— Не знаю. — Наталья пожала плечами. — Честное слово, сама не знаю. Прочитала ваше объявление... Если вас не устраивает такое объяснение... — Она поднялась.
— Сидите, сидите!.. Бывает, что люди приезжают в провинцию лечиться... — Он вздохнул.
— Больные?
— Знаете... — Редактор взял стакан, внимательно и долго что-то высматривал, держа стакан перед глазами. — Усталость, перенапряжение, бытовая или душевная неустроенность, личная драма... Нынче это принято называть стрессовым состоянием. Вот и едут в провинцию в надежде, что провинция излечит эти недуги.
— И надеются зря? — спросила Наталья с иронией.
— Полагаю, что зря. Глубочайшее и, увы, весьма распространенное заблуждение. Отчасти оно порождено литературой, этаким умилением провинциальным бытом, укладом жизни, патриархальщиной и даже языком, на котором никто не разговаривает. Начитается иной уставший горожанин такой литературы, да еще литературы талантливой, настоящей, и вбивает себе в голову идею, будто бы достаточно переехать на время в провинцию, окунуться в подлинную народную жизнь, — он усмехнулся, — как все проблемы разрешатся сами собой. Исчезнут, испарятся!.. — Зиновий Евграфович откинулся на спинку кресла. Взгляд его был настороженный.
— А в действительности?
— А в действительности человек просто-напросто меняет среду обитания. Прошу прощения. И не более того!.. Причем меняет, обратите внимание, привычную среду, в которой так или иначе адаптировался, на среду абсолютно чуждую его духу, его потребностям, возможностям, если хотите, и его физиологическим особенностям...
— Не решаюсь спорить, — сказала Наталья. — Вам, очевидно, виднее. И все-таки перемена обстановки часто помогает людям.
— Разумеется, какие-то проблемы и трудности исчезают, — согласился будто бы Зиновий Евграфович, — но их место занимают новые, не менее сложные. И эти новые проблемы по причине своей необычности и непривычности становятся неразрешимыми. Результат, как правило, печален: вместо излечения человек оказывается ввергнутым в некий порочный круг, откуда уже самостоятельно выбраться не может. Мудрость народная что говорит? «Везде хорошо, где нас нет», «дома и солома едома»... Хорошо еще, если человек, потерявший себя и свое место в жизни, не наделен властью... — Он неожиданно умолк и залпом допил свой чай.
— Простите, а какое отношение ко всему этому имеет власть?
— Отношение? — переспросил он. — А самое непосредственное. Видите ли, Наталья Михайловна, когда у человека нет власти, он как-то пытается выкарабкаться сам. С большим или меньшим успехом, но — сам! А когда есть власть, тогда человек пытается переделать все, что его окружает, изменить не себя, а то, что не отвечает стереотипу. При этом, вполне допускаю, он устроит приемлемые для себя условия жизни в новой среде, удовлетворит свои требования и самолюбие, свои понятия о плохом и хорошем, но будет ли от его деятельности польза другим?!
— Если я правильно вас поняла, имеющий власть занимается переделкой жизни по своему образу и подобию, а не имеющий...
— Чаше всего возвращается в привычную среду. От себя не убежишь. Душа, как и тень, всегда при нас. Впереди ли, сбоку ли, но при нас.
— Вы хотите предостеречь меня?
— В какой-то мере.
— Но тогда зачем вы давали объявление? — с досадой спросила Наталья.
— Во-первых, не хватает кадров. Во-вторых... — Он почесал подбородок. — Почему бы на объявление не откликнуться человеку, который тоже в свое время переменил среду и... ошибся?
— Кажется, мне остается поблагодарить вас за откровенность и попрощаться. — Она опять встала, намереваясь уйти.
— Господь с вами, Наталья Михайловна! — остановил ее Зиновий Евграфович. — Чайку добавить?
— Спасибо. Что же вы посоветуете мне?
— Давать советы не в моих правилах. Слишком легкое и уже поэтому неблагодарное занятие. Поживите, поработайте, присмотритесь... — Ему была симпатична Наталья. — Во всем разберетесь сами. Я не сторонник принуждения, и мы с вами не будем заключать никаких трудовых соглашений. Поймете, что вас не устраивает обстановка — уедете, захотите остаться — будем рады! И никаких претензий, никаких обид. В прошлом году к нам по распределению приехала одна девушка. Через два месяца я отпустил ее с миром по собственному желанию. Не может человек жить здесь, зачем его удерживать? В конце концов какая разница, если смотреть на вещи широко, отработает ли она три месяца или три года?.. Пользы-то все равно на грош. Ну, я вас совсем заговорил. — Он взглянул на часы. — Все должны быть в сборе, пойдемте, я познакомлю вас с коллективом, с вашими будущими коллегами. — Он подошел к двери, открыл ее. — Прошу!
* * *
Редакция газеты «Вперед» занимала первый этаж старого особняка (во втором этаже размещались ДОСААФ и районное общество «Знание»), три комнаты, не считая редакторского кабинета и крохотной боковушки, где сидела машинистка.
— Прежде всего к начальству, — сказал Зиновий Евграфович и подмигнул лукаво. — Сюда, пожалуйста. — Он толкнул дверь.
В комнате, куда они вошли, было двое — мужчина и женщина.
— Наша новая сотрудница, — представил редактор Наталью. — Наталья Михайловна Антипова. А это мой заместитель и одновременно заведующая отделом партийной жизни Христофорова...
— Мария Павловна, — кивнув, сказала женщина.
— Ответственный секретарь Владимир...
— Просто Володя. — Мужчина поднялся. Был он молод. Пожалуй, даже моложе Натальи.
— Он же ведет у нас литстраницу и...
— Зиновий Евграфович! — взмолился Володя и покраснел.
— Молчу, молчу! — сказал, улыбаясь, редактор.
В следующей комнате располагался отдел сельского хозяйства. Заведовал им Иван Васильевич Подлясов. Здесь же сидела и литсотрудница, средних лет женщина, Нина Григорьевна Шитова. И,
