– Я уже об этом пожалел, – тяжело вздыхаю.

Перехватываю ладонь Ромки, киваю Тумановым в знак прощания. Мальчишки отвечают сразу же. Лера активно машет мне и незаметно дергает мужа, но Альберт неоднозначно качает головой, будто засомневался в своем же запрете, но вида подавать не спешит. Дождавшись Аленку, скрывается в доме.

Провожаю их взглядом до тех пор, пока не спотыкаюсь о закрывшуюся дверь.

– Надо бы на всякий случай пробить адреса всех близлежащих монастырей, – не замечаю, как произношу это вслух.

– А? – дергает меня за руку Ромка. Очнувшись, устраиваю его на заднем сиденье автомобиля. – Пап, кстати, а ты нашей Аленке предложение-то сделал? А кольцо подарил? – неожиданно уточняет.

Тяжело сглатываю колючий ком в горле, проталкивая его глубже. Скрипнув зубами, виновато улыбаюсь.

– Тц-ц, черт, – хлопаю рукой по внутреннему карману пиджака, где по-прежнему спрятана заветная коробочка. – Я помнил весь вечер, но удачный момент так и не подвернулся, а потом я забыл.

Самое идиотское оправдание, однако что я могу сказать, если рядом с Рапунцель теряю здравый рассудок.

– Боженька, пришли папе мозгов, а то он точно профукает мою мамочку, – сложив ладошки в умоляющем жесте, Ромка вскидывает взгляд к крыше автомобиля.

– Ну, прекрати издеваться, – сев за руль, мучаю коробку передач. – Никуда от нас мамочка не денется. Я не позволю, – постукиваю пальцами по приборной панели. – Но для этого нужно вести себя с ней максимально осторожно. И не давить, – вспоминаю ее просьбу.

И слушаюсь.

В течение следующих дней не преследую ее, не навязываюсь. Довольствуюсь вечерними переписками и телефонными разговорами, отправляю ей курьером цветы. И заваливаю сладостями. После того как она пошутила в сообщении, что лучший букет – это коробка конфет. Позже сокрушалась, что я не понимаю юмора и все воспринимаю буквально.

«Из-за тебя я растолстею и не влезу в свадебное платье», – подшучивает Аленка в очередной эсэмэске, и я улыбаюсь, гипнотизируя дисплей. Утро теперь у меня начинается не с кофе.

«Перешьешь, а я тебя любой буду любить», – отправляю мгновенно. Потому что у меня нет сомнений.

Как я и ожидаю, повисает пауза. Уверен, Рапунцель смущается и медлит, обдумывая ответ. А я, пока есть время, бреду на кухню за поскуливающей Боней. Насыпаю ей какой-то особый собачий корм и, присев, треплю ее по холке.

Бабуля, когда увидела хохлатку в моем доме, сказала, что я завел себе еще одного ребенка, хотя сам с Ромкой с трудом справляюсь. Она права, конечно, но не смог я без этой смешной крыски. Она словно связующее звено между мной и Рапунцель. Выкупил ее, не задумываясь. Правда, Аленке еще не рассказал. Коплю все сюрпризы, но не рискую ей преподносить. Боюсь спугнуть, перестраховываюсь.

У нее мечты и планы, а я жду…

Когда принцесса наиграется в дизайнера? Или все серьезно? Вместо очередного сообщения я решаю позвонить ей.

– Как твоя коллекция с Валевским? – свободно продолжаю разговор. Мы никогда не здороваемся и не прощаемся. Это бессмысленно. На связи круглосуточно.

– Почти готова, – слышу довольную улыбку в нежном голосе.

Каждый раз Аленка по-детски ликует, когда я спрашиваю о работе. Рада, что я интересуюсь. Что ж, пусть. Если ей так хочется, я готов слушать о дизайнерских тряпках вечно.

– Трудяга, – закашливаюсь и шикаю на Боню, которая начинает рычать, защищая свой корм. Вот дурная. Ухожу из кухни, чтобы не рассекретить сюрприз раньше срока.

– Ну, я же не одна. Целая команда работает, – скромничает Рапунцель. – Сегодня у Валевского как раз закрытая встреча по поводу показа. После нее хочу спросить, что и как. А то он занят постоянно, ничего почти мне не рассказывает, – жалуется.

– Хочешь, я приеду и отпинаю его? – бросаю в шутку. Или нет…

– Не хочу, – расслабленно смеется. – Зверюга, – шипит тихонько.

Если честно, не доверяю я этому павлину. Особенно после того, как он пытался Рапунцель под меня подложить. И мне совершенно не нравится, что она работает в его «модном борделе», а меня близко не подпускает. Однако если я прямо выскажу ей все претензии и опасения, то получу билет на самолет в один конец. Так далеко, как никогда в жизни не летал.

Поэтому терплю. И все новости узнаю на расстоянии.

– Звезда все еще в образе? – намекаю на ее грим и балахоны.

– Не язви. Творческого человека каждый может обидеть, – парирует игриво и добавляет серьезнее: – Меня здесь все знают как дурнушку без связей. Боюсь, что проблемы будут, если раскроюсь раньше времени. Мало ли, Сокульская приревнует. Она странная. Или Валевский о моей родне узнает и испугается. Я решила, что стану собой на самом показе, а пока похожу немного в маскировке.

– Вот и отлично. Я ведь тоже ревную, – выпаливаю честно. – Даже в тряпках не хочу тебя никуда отпускать.

– Поверь мне, столь специфический вкус только у тебя, – хихикает заливисто. – Ой, прости, бежать надо. Сокульская под дверью бродит, – переходит на шепот. – Все, целую, – чмокает в трубку и отключается.

Вроде бы, она ничего особенного не сделала, а я радуюсь, как пацан.

Одухотворенный, мчусь на работу. Благодаря контракту с итальянцем Ваччи и его испанским другом, у меня заметно прибавилось дел, однако я охотно их выполняю. Теперь, когда я узнал, что представляют собой Тумановы, я обязан им соответствовать. Драконы не должны сомневаться, что отдают свою принцессу в надежные руки. Я смогу ее обеспечить. Впрочем, это не так сложно, ведь она и не просит ничего. Одежду сама себе шьет. От подарков скромно отказывается. Крутые рестораны ее не интересуют. Помню, как она обедала у нас и бабуле помогала накрывать на стол. Не такая уж она и привередливая, зато невероятно упрямая.

На перерыве забираю Ромку из школы, передаю бабушке. Вечером сменяю ее. Все как обычно. Только Алены не хватает. Хочу видеть ее в своем доме не в качестве случайной гостьи, а на постоянной основе.

Засыпать с ней, завтракать вместе, а на выходных выбираться куда-нибудь. Как настоящая семья.

До глубокой ночи мучаюсь бессонницей. Ромка давно спит в своей комнате наверху, лысая Бонька, которая постоянно мерзнет, привычно пригрелась у него под одеялом, а я брожу по первому этажу, как приведение.

Что-то царапает внутри, волнует, напрягает. Не понимаю, что.

В какой-то момент хватаюсь за телефон, но обращаю внимание на время – и откладываю трубку. Устало падаю на диван в гостиной. Аленка точно решит, что я идиот, если разбужу ее звонком посреди ночи. Но я не могу не нервничать. Мне стало бы гораздо спокойнее, если бы она была рядом. Всегда.

Мысль материальна, и мое желание