Нашего сегодняшнего «крестника» Сергей Петрович определил как «Виллар» – один из больших деревянных.

Из дома никаких распоряжений не поступало – Александр Александрович хранил молчание. Что же касается осведомленности морского командования о нашем визите в эти воды, так душу мою не посещают ни малейшие подозрения о том, что таковая имеет место. Словом, нас тут немножко забыли. Тем не менее приказа, отменяющего выполнение ранее поставленной задачи, не поступало, следовательно, продолжать препятствовать французам устанавливать свое господство в этом районе и есть наша обязанность.

Я послал «Великого князя Константина» к Шонгкау. Это вторая, вернее третья по важности после Сайгона и Ханоя точка, где у Михаила Львовича имеется агент. Тихий поселок на самом, считай, восточном выступе изогнутого вьетнамского побережья. Удобная стоянка для кораблей и репутация страшного захолустья, рассадника бандитизма, пиратского притона и места сбора бунтовщиков. А у меня экипажи больше четырех месяцев без берега.

Осмотр показал, что рейд тут хорошо защищен от непогоды. Туда и «переехали». Двести миль – это не так уж далеко. Подводные лодки мы теперь камуфлируем под каботажные пароходики буквально за полтора часа. Так что замаскировались мирными мореплавателями и встали на рейде, тем более, что причалов в этих краях практически не наблюдалось – разве что для рыбацких лодок. Потом прошла выдача жалованья и командам, и «пассажирам», и начался берег.

Курение опия в этих местах еще не слишком распространилось. В крайнем случае – люди мы военные, способны при нужде и силу применить против предлагателей гадской отравы. Спиртного у здешних жителей немного – они к приему таких гостей не готовились, так что споить команды, подкрепленные поддержкой казаков, не получилось чисто физически. Ну а то, что действительно нужно морякам – с этим никаких проблем. Имею в виду фрукты, столь необходимые против цинги. Что же касается телесных утех, то и с этим было все в порядке – молодые горячие парни нашли с кем и за что подраться.

Если кто-то подумал о женщинах, то тут не думать надо, а действовать. Это, как говорится, у каждого на собственный вкус.

Главное – в поселке есть телеграф, а это означает связь со всем миром – хоть с Сайгоном, хоть с Ханоем, хоть с Россией. Только новостей никаких нет. Относительно дальнейших действий я пребывал в некоторой неопределенности, что сходило мне с рук, поскольку экипажи наслаждались жизнью, каждый день сливаясь с богатой и щедрой тропической природой, до тех пор, пока не прибыла пиратская джонка и ее капитан (не стану поминать имени этого в высшей степени недостойного человека) не пристал ко мне чуть ли не с ножом к горлу, домогаясь наводки на следующий французский пакетбот, который сможет ограбить столь же безнаказанно.

О том, как он меня отыскал, я его не спрашивал. Знаете, забыл это сделать, утонув в длинной череде более насущных вопросов. Тут ведь свой особый мир, а посетитель мой – человек местный. Слово за слово, мы нашли темы, интересные обоим, и вступили в сговор относительно еще одного предприятия. Я не рассказывал своему «партнеру» никаких технических деталей, но пакетбот, идущий из Ханоя в Сайгон, он перехватил на траверзе Камрани. Отработал привычный сценарий и помчался сбывать награбленное.

Завесу из подводных лодок мы расположили в районе Вунгтау. Это, если из Сайгонского порта бежать на север, то как раз нужно именно здесь и пройти. Но днем тут так никого и не появилось, а ночью лодкам пришлось отбежать для зарядки аккумуляторов мористее. Вот тут-то и пришли на позицию торпедные катера.

Четыре балла это еще не шторм. Но для малых суденышек качка изрядная. Из четырех двухторпедных атак было всего одно попадание, но триста килограммов взрывчатки отправили на дно «Д’Эстена» – тоже не новый деревянный крейсер с неплохой в общем-то артиллерией. Дело было ночью, так что насчет того, заметили французы атакующих или нет – никто бы не поручился.

* * *

Враг неглуп. И друг не дремлет. Следующий французский военный корабль в водах Индокитая, да что уж лукавить, у западного берега Южно-Китайского моря, мы перехватили после трех пакетботов, ограбленных и цинично отпущенных после изъятия всего наиболее ценного. Потом – как отрезало. Ни мирных пароходов, ни военных кораблей, одни сплошные пираты в поисках добычи.

Я уже подумывал о смене места дислокации. Захолустье захолустьем, но слухи-то распространяются, а французы запросто могут поинтересоваться, отчего русские столь заметной группой стоят и стоят в одном месте. Однако из Сайгона пришло сообщение о выходе трех военных транспортов в сторону Тонкина. То есть – на север. Аккурат мимо нас они должны проследовать на следующий день близ полудня – тут как раз полсуток хорошего хода.

Вышли мы в море в полном составе уже под вечер, чтобы под покровом ночи разгримировать подводные лодки. Распределил я их на трех разных удалениях от берега и со смещением вдоль курса конвоя. Впрочем, конвоя не оказалось – груженные войсками корабли несли по паре-тройке пушек, и встреча с пиратами им была нипочем.

Вся эта добыча досталась Рожественскому – он их увидел первым, после чего в высшей степени расчетливо сблизился и всю кильватерную колонну отправил на дно, израсходовав на каждую цель ровно по одной торпеде. Стрелял с полукилометра, только немного доворачивая после каждого пуска.

Собрались мы у другой группы островов, что расположены северней. У нас тут назначено рандеву с угольщиком из Посьета. Снова прервано сообщение с большим миром – радиосвязь отсюда до Шонгкау не достает. Поэтому один из кораблей сопровождения каждую ночь заходит в зону уверенного приема береговой станции и привозит новости. Еще вокруг нас так и снуют разбойничьи джонки. Видимо, их привлекает запах поживы. Но не нападать они намерены, а получить указание на место и время встречи с добычей.

Дело в том, что момент выхода пароходов из Сайгона и из Тонкина наши агенты доводят до сведения любезнейшего Михаила Львовича. А еще – пункт, куда следуют эти цели. Полученную информацию штурманы творчески перерабатывают, и результаты представляются вниманию джентльменов удачи. Так что у нас налицо и мирное сосуществование, и обоюдная выгода.

В последнее время, правда, поступают жалобы на качество информационного обслуживания – с каждым разом все больше и больше вооруженных людей на с виду мирных судах оказывают сопротивление, что неизменно приводит к жертвам с обеих сторон. Но с этим ничего не поделаешь – мы не страховая компания – гарантий не даем.

* * *

Очарование тропических ночей, шквалы и ливни, штормы и пекло – всего выпадало нам полной мерой. Угольщик из Посьета привез провизию. Знаете, картошечка, капустка, та же редька – как-то нам их не хватало. С этим транспортом мы и отправили к месту назначения всех казаков. Где-то на Амуре их очень ждут. Естественно, с ними уехал и царевич. Мы со Львовичем по этому поводу крепко посидели, предвкушая, что этот барчук прочувствует, попав из комфорта пассажирского парохода в трюм, оборудованный наскоро сколоченными нарами. Полагаете, что гадко измываться над бедным подростком? Ага, ага. Скажите это уряднику. Он внимательно следит, чтобы «казачата» не скучали.