унес не я. И, насколько мне известно, не Эллиот. Он никогда не сделал бы ничего подобного, не…

За окном послышалось хлопанье крыльев, чьи-то когти царапнули камень, и на подоконник села большая черная птица.

– Дьявол вас всех подери! – воскликнул Гай. – Это же…

Птица уронила маленький нож на пол у ног Марианны и улетела.

– Не могу поверить, черт возьми, – пробормотал Гай.

Марианна подняла нож. Он был такой маленький, что уместился у нее на ладони.

– И это все, что она потрудилась прислать? – громко возмутился Гай. – Он же размером с зубочистку, а эта проклятая здоровенная птица вполне может утащить саблю.

Все четверо зашикали на него, но опоздали – за дверью загремели ключами.

Марианна быстро сунула нож под себя.

Охраннику потребовалось несколько минут, чтобы разобраться с замком. Похоже, они оказались первыми пленниками короля за долгое время. Затем он раздраженно толкнул дверь, и она открылась.

Охранник указал на Марианну:

– Ты. Идем со мной.

– Я? – переспросила она, подвигаясь к Сесиль, чтобы их бедра соприкоснулись.

Охранник ткнул пальцем в сторону Сент-Джона.

– И ты.

Марианна торопливо затолкала нож под юбку Сесиль, пока охранник делал знаки кому-то в коридоре. Один из людей Доминика протиснулся в дверной проем с мушкетом на изготовку.

– Он застрелит любого из оставшихся, если попробуете рыпнуться, – заявил охранник.

– Руки вверх, – приказал он, когда Сент-Джон и Марианна вышли в коридор. – Идите сюда – медленно!

– Скажите Стрикленду, пусть пришлет еды, – крикнул им вслед Гай.

– И ночной горшок, – сухо добавила Сесиль.

Охранники повели их по той же узкой лестнице, по которой они недавно спускались в подвал.

– Куда вы нас ведете? – спросил герцог.

– Никаких вопросов!

Марианна повернулась к Сент-Джону:

– Они могут выступать в комедийных сценках, если похищение людей себя не оправдает.

– Молчать! – рявкнул охранник.

Герцог подмигнул Марианне.

Они остановились на четвертом этаже и повернули в узкий коридор, куда выходило четыре двери.

– Ты идешь сюда. – Охранник распахнул первую дверь перед Марианной.

Она поколебалась, затем вошла в крохотную спальню. Дверь за ней захлопнулась, и девушка услышала, как щелкнул замок.

Ее новая камера была, как и все в этом замке, настолько маленькой, что не могла не вызывать умиления. Узкая кровать с балдахином, чудесные гобелены на стенах, два платяных шкафа и большое окно, на этот раз со стеклом. Впрочем, вылезать из него было так же опасно, как в подвале.

Она успела изучить почти все, когда услышала бряцание ключей, а затем дверь распахнулась.

Пожилая женщина в платье экономки впустила в комнатку двоих охранников, на этот раз без оружия. Они втащили внутрь великолепную эмалированную ванну. Следом шли четверо слуг, одетых как грумы, и каждый нес ведро, из которого поднимался пар.

– Я фрау Майер, – представилась женщина, когда воду вылили в ванну, а дверь заперли снаружи. – Я одену вас к обеду.

– У меня с собой ничего нет, – сказала Марианна. – Весь багаж остался в фургоне.

Женщина подошла к шкафам и открыла сначала один, потом другой, демонстрируя множество нарядов.

Марианна подошла, потрогала пальцем красный бархатный рукав, потом вытащила платье из шкафа и от удивления захлопала глазами: этот фасон вышел из моды не одну сотню лет назад.

– Какая красота! Как же они так сохранились? Выглядят как новые!

– Его королевское высочество любит ставить спектакли. – По ее хмурому лицу Марианна поняла, что экономка не одобряет столь легкомысленное времяпрепровождение. – Это лишь некоторые из костюмов. – Идемте же, – поторопила она, – у нас не так много времени. Раздевайтесь: я должна вас вымыть и подготовить.

– Подготовить к чему?

– Этот вопрос вам придется задать королю.

Глава 32

Стонтона, тоже после ванны и в чистой одежде, сопроводили в столовую все те же юные охранники.

И что это была за столовая! На данный момент самая большая комната в маленьком замке. Но не это в ней было необычным. Потолок достигал по меньшей мере двадцати футов, и Сент-Джон видел своего рода балкон, огибавший все помещение, но лестницы, чтобы подняться на этот балкон, Сент-Джон не заметил.

Он не удивился, увидев, что Доминик и свергнутый король Швеции уже в столовой. Оба что-то пили возле длинного обеденного стола перед пылающим камином.

Доминик поднял глаза.

– А, Стонтон. Вижу, ты уже больше похож на себя.

На всякий случай Сент-Джон велел своему камердинеру упаковать один приличный костюм. Его-то вместе с туалетными принадлежностями он и обнаружил в комнате, куда его привели. В первый раз за долгие недели слуга его побрил и помог одеться. Без бороды герцог чувствовал себя непривычно голым.

– Выпьешь? – предложил Доминик.

– Пожалуй, – согласился Сент-Джон, хотя с огромным удовольствием набил бы мерзавцу морду.

Повернувшись к Густаву, пока Доминик наливал вина, Стонтон отвесил придворный поклон:

– Добрый вечер, ваше высочество, – произнес Сент-Джон.

Король нервно взглянул на Доминика, словно не мог поверить в искреннюю учтивость гостя.

– Очень необычная комната, – заметил герцог, вместо того чтобы спросить то, что его действительно интересовало: какого черта ему нужно от Марианны.

– Раньше это был бальный зал, – ответил Густав, – а наверху – галерея менестрелей. Но мне бальный зал не нужен, поэтому я превратил его в столовую. – Король поколебался, но все же добавил: – Я должен принести свои извинения за то, что вас и ваших спутников заперли.

– Большинство моих спутников до сих пор заперты, – заметил герцог.

Доминик протянул ему бокал.

– Мы их выпустим сразу после того, как поговорим с тобой и дорогой Марианной и заручимся вашим согласием на сотрудничество. Скорее всего, дама захочет провести этот разговор с глазу на глаз. – Он склонил голову набок и самодовольно усмехнулся. – Возможно, даже пожелает отослать тебя прочь.

– Если она предпочтет именно это, я подчинюсь ее воле.

Доминик засмеялся:

– Должен признать, я не ожидал такого поворота событий… ты и она. Удачи тебе. Вдруг сумеешь убедить ее образумиться и она позволит тебе устроить ее где-нибудь в Лондоне. Господь свидетель, я долго пытался, но увы…

В груди бушевала ярость, и Стонтону требовались поистине титанические усилия, чтобы не поддаться ей. Ведь именно этого Доминик и добивается – открытого конфликта.

Так что он просто сказал:

– Марианна предпочла, чтобы ее еженедельно избивали на сцене, лишь бы не стать твоей содержанкой? Как необычно. – Он поднял бокал и сделал глоток бренди, оказавшегося очень хорошим.

Самодовольная улыбка Доминика сделалась неприятной.

– Твоя склонность к превосходству в данном случае неуместна, тебе не кажется?

Стонтон проигнорировал вопрос и задал свой:

– Ты участвовал в требовании выкупа за троих солдат?

– В общем-то это не твое дело, но нет, не участвовал.

– Но ты