Типы ее не узнали. Она специально изменила голос, когдасказала: «Хэлло, мальчики!», позвонив в дверь и дождавшись, когда ей откроют.Правда, долго она не выдержала.

— Венька, если бы ты знал, как я счастлива, что ты жив!

Она кинулась на шею онемевшего Лаптева и расцеловала его вобе щеки, оставив на них темно-розовые следы и сделав его похожим на статистаиз ролика, рекламирующего губную помаду.

— Женя? — с недоверием в голосе спросилтот. — Почему ты.., такая?

— Не обращай внимания, это маскировка! — бодроответила она, проходя в комнату. При этом она даже и не подумала расстаться собувью.

Мартынов молча шел за ними, хмурый, словно безнадежныйпессимист.

— Надеюсь, пока меня не было, вы придумали какой-нибудьстоящий план действий?

— Придумали, — подал наконец голос Мартынов,старательно избегая смотреть на ее колени. — Нам надо идти ва-банк. Надовыманить преступников из тьмы на свет, Для этого придется их спровоцировать.Раньше я полагал, что мы спрячем Веньку у него же на фирме. Но потом понял, чтов этом случае дело может растянуться на месяцы. Не знаю, как вы, а я лично немогу себе это позволить — я человек занятой.

— Как же мы спровоцируем преступников? — сделалабольшие глаза Женя.

— Опять отправим Веньку в видеоклуб.

— Хорошая мысль, — покладисто сказала Женя. —Однако, думаю, в видеоклуб лучше отправить меня. Если именно я буду приманкой,на подстраховке окажется целых двое мужчин. Кроме того, Веньку могут простозастрелить. Сразу. Потому что знают, кто он и чего добивается. А меня прислучае не узнает ни Карпенко, ни даже собственный дядя. Вы не согласны?

Мартынов и Лаптев ушли спорить на кухню. Сначала Женя хотелаброситься за ними и подслушивать, но лотом решила, что теперь она должна бытьвыше этого, и осталась на месте.

Ирма Гавриловна в третий раз выглянула в окно и обвелаглазами сад. Садовника по-прежнему не было видно. Пошевелив ноздрями, онарасправила плечи и отправилась на разведку. Если старик снова перепил и спит вжасминовых кустах, она его разжалует. Вернее, сделает так, чтобы его разжаловалГеоргий Николаевич.

Она спустилась вниз и вышла на улицу. Летний вечер был тих,свеж и приятен всякому, кто ценит маленькие радости жизни. Ирма Гавриловна необратила на красоты природы никакого внимания — в ее жизни было слишком многоразочарований, отчего душа ее усохла, из нежного плода превратившись всухофрукт.

Неторопливой походкой надсмотрщика Ирма Гавриловна прошла помощеным дорожкам вокруг особняка, но никаких следов садовника не обнаружила.После чего направила свои стопы в сторону шоссе. Сделав несколько шагов, онавнезапно остановилась. На дорожке что-то привлекательно зеленело. Сделав ещеполшажка, экономка обнаружила, что это десятка, свернутая пополам. Онаподхватила ее с земли и, держа двумя пальцами, двинулась вперед. Черезнекоторое время изумление ее возросло, потому что она увидела еще одну десятку.Бумажка, оброненная дальше, имела другой, более ценный цвет. Это был полтинник.

Ирма Гавриловна не знала, что и подумать. Может быть,садовник был настолько пьян, что, уходя, оставил за собой шлейф из своейполучки? Впрочем, сегодня было вовсе не то число, когда ему выплачивали деньги.Через пять минут в руках у Ирмы Гавриловны скопилась такая куча мятых денег,что она была вынуждена остановиться и сложить их в аккуратную стопочку. Самоеудивительное, что деньги не кончались!

Экономка миновала живую изгородь и вышла на дорогу.Внимательно обшарив глазами песок под ногами, она заметила краешек очереднойкупюры, валяющейся на обочине. Нагибаясь часто, как удачливый грибник, экономкашла по дороге, ныряя пальцами в придорожную траву. Купюры лежали все ближе иближе друг к другу — так близко, что надобность разгибаться вскоре отпалавовсе. Пожалуй, в момент сбора денег Ирма Гавриловна совсем ни о чем не думала.Это занятие изрядно щекотало ей нервы. Еще пара купюр, и голова ее уперлась вчей-то живот.

Перед ней стояли ноги в мужских ботинках. Она подняла головуи моргнула.

— Все, Ирма Гавриловна, вы пришли, — сказалМартынов и, не таясь, намочил большой носовой платок какой-то неприятнопахнущей жидкостью из большого флакона.

— Куда? — глупо спросила экономка, не зная, какспрятать руки, полные смятых купюр.

В этот момент дверца машины открылась и из нее появиласьминиатюрная девица в ярко-красном платье, которое тесно облегало ее симпатичнуюфигурку.

— Куда? — переспросила она насмешливо. — Наполе чудес, Ирма Гавриловна.

Надо сразу заметить, что Пыгову не пришлось усыплять. Потомучто, узнав Женю, она, что называется, без посторонней помощи выпала в осадок. Иэто было хорошо. В противном случае могли бы возникнуть проблемы с еетранспортировкой от машины до квартиры Мартынова.

В вышеупомянутой квартире их встретил энергичный ПетяСкобкин. Рукава его свитера были закатаны по локоть.

— Помню эту тетку! — весело сказал он. — Онамне тогда сразу не понравилась.

— Петя, что ты тут навалял? — возмутиласьЖеня. — Тебя просили соорудить стол для пыток, а ты устроил уголок длястолярных работ!

На столе, накрытом белой клеенкой, лежали вещи, послеЖениных слов показавшиеся Ирме Гавриловне страшными. Были здесь плоскогубцы,молоток, отвертки разных размеров, а также штопор, разовый шприц и, вдовершение всего, итальянский нож для нарезки сыра.

— Послушайте, Евгения, — начала экономка, облизавсухие губы острым кончиком языка. — Я понимаю, что вы не испытываете поотношению ко мне нежных чувств…

Женя обидно рассмеялась и, упав в кресло, закинула ногу наногу, а руки за голову. В этот самый момент в комнате появился Лаптев вмарлевой повязке, оставшейся у него с прошлогодней эпидемии гриппа, и в желтыхрезиновых перчатках с логотипом «Добрая хозяюшка» на раструбах.

— Что вы собираетесь со мной делать? — не на шуткуструхнула Ирма Гавриловна.

— Пытать, голубушка, — безразличным голосомответил Петя Скобкин.

— А может, я скажу все, что вы хотите, безпыток? — с надеждой спросила экономка.

— Чтоб такая сволочь… — начал Петя. Женя остановила егодвижением руки.

— А как вы думаете, Ирма Гавриловна, что мы хотимзнать?

— Думаю, — нервно озираясь по сторонам, поспешилаответить та, — узнать причину, по которой я хотела напугать вас.

— Напугать?

— Ну да, когда наехала на вас автомобилем.

— Дорогая моя Ирма Гавриловна, — проникновенносказала Женя. — Если бы я не отскочила в сторону, вы бы меня переехалинасмерть.