— Хорошо, папа, — ангельским голоском ответила девушка.

Утром, ощущая небывало радостный подъем, она отправилась вкассу авиакомпании. У стойки девушка чуть замешкалась, доставая из сумочкиденьги, неловко выронила кошелек, поспешно нагнулась и…

Искры посыпались у нее из глаз. Прикрывая ладонью лоб, онараспрямилась и увидела своего старого знакомого.

— Вы, — радостно констатировала она, — опять вы! Как я рада!

— Я тоже рад!

Они вышли из кассы, улыбаясь и не скрывая друг от другарадостного волнения. Вдруг молодой человек, мрачнея, спросил:

— Вы собираетесь улетать?

— Увы, да, — вздохнула она. Дойдя до угла шумного проспекта,они остановились у витрины большого универмага.

— А ведь мы так и не познакомились, — с улыбкой заметилмолодой человек.

— Да, действительно, — согласилась девушка. — Так как же васзовут? Я давно это хотела знать.

— Меня зовут…

И в этот самый момент старенький «Форд» — пикап, дребезжапроржавевшим железом, врезался в могучий бампер тяжелого грузовика, груженногокирпичом. Лязг металла, визг тормозов и грохот падающих кирпичей оглушили их.

Пикап изменил направление, устремляясь прямо в сверкающуювитрину универмага. Его левое переднее колесо отделилось и, подпрыгивая,понеслось к тротуару.

Молодые люди, словно окаменев, смотрели на его приближение.Тяжелая истертая резина катилась прямо на девушку. И ничего нельзя былоподелать. Доли секунды оставались до трагического столкновения.

Они закрыли глаза, чувствуя, что не в силах уже что-либоизменить.

Лавина осколков осыпалась стеклянным дождем. «Форд» замер,перекрыв движение.

Парень и девушка продолжали стоять, не понимая, чтопроизошло. Удивленно озираясь, они смотрели то на «Форд», то на разрушеннуювитрину.

Очнулись они от возгласа:

— Святая Мадонна! Иисус! — Пожилой сеньор, не веря своимглазам, коснулся плеча девушки. — Я думал, это колесо вас убьет, — отирая солба пот, сказал он. — Оно неслось прямо на вас. Хвала всевышнему, колесовильнуло в последний момент. Хотя я и не понимаю, как такое могло быть. Чудо!Настоящее чудо! Я все расскажу жене, мы будем молиться… Чудо! Это колесо моглоубить девушку.

— Убить? — Она недоверчиво посмотрела на незнакомца.Снисходительно улыбнулась. — Ну что вы! Я бессмертна, — убежденно сказала она,удивляясь сама себе.

Тронула парня за рукав:

— Пошли.

Он молча кивнул головой, потрясенный происшедшим. Чувствастыда и бессилия переполняли его: он должен был ее спасти, а не какой-то тамслучай.

Пожилой сеньор посмотрел им вслед с грустной улыбкой.

— Она бессмертна, — бормотал он. — Как будто я по-другомудумал в ее годы. Пресвятая Мария! Хорошо, что все обошлось. Бессмертна…

* * *

«Надо брать инициативу в свои руки», — внезапно решила она ипотащила его в соседний сквер, присела на скамейку, спросила:

— Ну, так как вас зовут? И говорите быстрее, пока ещечто-нибудь не взорвалось или не утонуло. Мы с вами, как видите, не слишкомвезучие.

— Герман, — торопливо ответил парень. — Меня зовут Герман!

— Герман, — эхом откликнулась девушка, словно пробуя его имяна вкус. — Да, именно Герман. А меня зовут Алиса…

* * *

Они долго бродили по городу. Ели мороженое, болтали исмеялись, чувствуя себя абсолютно счастливыми. Лишь где-то, глубоко-глубоко,колкая заноза беспокоила Алису. Что-то оставалось несделанным. Она не моглавспомнить, не могла понять, что тревожит ее. Это вертелось рядом, наповерхности. Но…

— Герман, — спросила она, — ты слышал что-нибудь о Ла Венте?

— О раскопках? — уточнил Герман, радуясь возможностиблеснуть эрудицией. — Да, слышал. Я интересуюсь историей и археологией Мексики.Ла Вента — это песчаный остров на мангровых болотах, совсем недалеко отсюда.Там в 1940 году американец Стирлинг и мексиканец Коваррубиас раскопали древнийгород ольмеков.

— Ольмеков? Кто это? — спросила Алиса.

— Индейцы, — ответил Герман и увлеченно продолжил:

— В общем-то их только условно назвали ольмеками. Такназывается народность, которая живет там теперь. К людям, построившим древнийгород, они не имеют отношения.

— А как называли тех, кто построил?

— Не знаю. И никто не знает. Они не оставили никакихзаписей. Только календари, которые очень схожи с календарями майя. Эту культурунекоторые археологи считают протоцивилизацией Месоамерики. Если верить ихтеориям, то и культура майя, и культура ацтеков произошли от тех, кого теперьназывают ольмеками.

— Может быть, они называли себя амару? — внезапнопредположила Алиса.

— Амару? — удивился Герман. — Почему амару? Я никогда неслышал о таком народе. Откуда ты о нем знаешь?

— Не знаю. Просто так… всплыло в памяти. Хотя… Не уверена,может быть, так называется шоколад. Так ты сказал, что Ла Вента — это остров наболотах?

— Ну да, остров. Ну, и еще индейская деревушка. Она там,рядом. Я смотрел по карте.

— А где они? Далеко?

— Нет, не очень.

— Съездить бы туда, посмотреть, — мечтательно произнеслаАлиса.

— Еще бы! Кто же откажется? — воскликнул Герман. — Толькокак добраться? На вездеходе весь день болота месить нужно, да и то при наличиипроводника, иначе утонешь. А по-другому я даже не знаю как. И времени у тебямаловато. Когда ты улетаешь?

— Отец хочет, чтобы завтра. Герман загрустил.

— А вот мы сейчас посоветуемся, — озорно блеснув глазами,сказала Алиса.

Она подбежала к таксофону, набрала номер, обозначенный навизитке разговорчивого таксиста Диего.

Герман стоял в стороне и настороженно слушал, как щебечетАлиса.

— …Сеньор Диего, но у меня только один день… Этот, и то довечера… Да, нас двое… Ой, как здорово! Я знала, что вы что-нибудь придумаете!

Алиса вернулась к Герману.

— Все в порядке, — сообщила она. — Через час нужно быть врайоне порта. Там посадочная площадка. Оттуда нас и заберет вертолет.

— Вертолет? — изумился Герман. — Ты что, с президентомМексики говорила?

— С таксистом, — смеясь, ответила Алиса. Он растерянно пожалплечами: