– Есть к нему вопросы. Так как его найти?

– Понятия не имею. Я их один раз с Ромкой видел.

Славка этот чудной какой-то. Вот он на наркомана похож. Всенам про политику гнал.

– А где живет, он не говорил?

– Нет. Я в пивнушку зашел на Кольцевой, они там сРомкой сидели. Если вопросов больше нет, я пойду, ладно?

– Ты чего удирал-то? – спросила я с улыбкой, ужочень было любопытно. Он вздохнул и отвернулся, но, зная настырностьобладателей удостоверений, все же ответил:

– Вчера с двумя уродами подрался. Неподалеку отсюда.Закурить попросили, козлы... – Он сжал пальцы в кулак, и я обратилавнимание, что костяшки сбиты в кровь. – Пришлось объяснить людям... Сейчасиду, Михалыч говорит, баба из ментовки явилась, а Щегол на меня кивает, и вырядом, ну я и подумал, что те двое заявление накатали.

– И ты решил удрать? – подивилась я.

– Ну, это вроде как нечаянно получилось... Я пойду, илив отделение заберете?

– Адрес свой оставь, – вздохнула я. – Ибольше не бегай, это наводит на определенные мысли, а еще лучше – ни с кем недерись. – Он продиктовал мне адрес, и мы простились.

Я поехала к Вешнякову, надеясь, что у него есть новости.Новости в самом деле были. Трупы, что нашли в опоре моста, наконец опознали.

– Меня начальство к себе требует, – сказалАртем. – А ты пока ознакомься, может, мысль посетит какая ни наесть. – Он кивнул на бумаги, лежащие на столе, и удалился.

Сведений было не густо. Обычные паспортные данные, гдеработали, где учились. Оба приехали в областной центр из районных городов. Одинработал грузчиком в типографии, другой на рынке. Вряд ли были знакомы. Второйпоявился в городе, когда первый уже погиб.

Я таращилась на листки бумаги, и тут меня, можно сказать,осенило. Я позвонила Вешнякову, но мобильный он выключил, потому-то я полетелак Лялину. Срочно требовалось поделиться своими догадками, а свободных ушей небыло.

– Лялин, – начала взывать я к нему, потому что онтут же заявил, что занят и в настоящее время видеть меня не расположен. – Тытолько послушай. У погибшего Александрова, что оставил у меня фотоаппарат вмашине, лицо было в ссадинах, он еще сказал, что с кем-то подрался. Он ведьбоксер, говорят, неплохой.

– Ну и что? – зевнув из вредности, спросил Лялин.

– А то. Два мужских трупа опознали. Ничего их несвязывает, они даже не были знакомы. Но кое-что общее все же есть. Обаспортсмены. Один боксер, а другой занимался карате. – Я еще прикидывала,как потолковее объяснить свои догадки, а Лялин полез в сейф, достал те самыефотографии и ткнул пальцем в верхнюю.

– А я все голову ломаю, что это. Видишь, тень падает,темные полосы. Все очень просто, детка. Это ринг.

– Ага, – кивнула я, устраиваясь рядом сним. – И что дальше?

– На фотографиях дата. В этот день никаких соревнованийв городе не было, уж можешь мне поверить.

А дяди ведут себя очень эмоционально. Судя по всему, бойинтересный.

– Кто-то устраивает подпольные бои?

– И не просто бои. Иначе бы в опоре моста не оказалисьдва до смерти забитых парня.

– Черт, а я его отпустила, – кляня себя последнимисловами, пробормотала я.

– Кого?

– Матюшу. Я думаю, он вербовал участников для этихбоев. Александров то ли хозяев собирался шантажировать, то ли вывести их начистую воду. Они сочли его опасным и убили.

– Звони Вешнякову, – протягивая мне трубку, сказалОлег.

От Вешнякова мне здорово досталось. Если бы Матюше удалосьсмыться, Артем всю оставшуюся жизнь поедом ел бы меня. Но Матюшу задержали,когда он покидал свое жилище с двумя тысячами долларов в кармане. Видимо, заними и возвращался.

Поначалу он от всего отнекивался и даже возмущался, ноВешняков оптимистично заверял его, что деваться ему некуда, расколется.Припугнул, что Матюшу отпустит, а Дубников уже сегодня узнает, что он всех ихзаложил.

– Александров на кладбище, и ты следом хочешь? –сурово вопрошал Артем.

В конце концов Матюша дал показания. Да, в клубе устраивалибои, да, он вербовал участников, в основном среди спортсменов-неудачников,которые нуждались в деньгах. Он назвал несколько человек, которые в настоящеевремя живы-здоровы. Свое участие в боях они отрицали, но, ознакомившись споказаниями Матюши, признались. Получали по двести баксов за бой.

Ничего особенного, в городе подобные бои устраивают часто,даже тотализатор работает. О смерти Александрова Матюша, по его словам, узнал вспортивной школе и с его участием в боях никак это не связал, тем более чтоговорили, будто это несчастный случай.

Интересное началось, когда Вешняков выложил перед Матюшейфотографии Саши и Валеры. Парень их якобы не знал, но врал он такнеубедительно, что сам на себя злился. Я не сомневалась, что долго он непродержится, а потому поехала к Деду, чтобы порадовать того. До окончательнойпобеды еще далеко, но все же есть чем похвастать.

Приемная была пуста. Даже Ритка не восседала на привычномместе, я потянула дубовую дверь и обнаружила, что Дед стоит возле окна, сзадумчивым видом созерцая пейзаж.

– Это ты? – спросил он, не поворачиваясь.

– Я. У меня есть новости. Не то чтобы очень хорошие, нооптимистичные.

Я с довольным видом устроилась в кресле, а Дед продолжилсмотреть в окно. Это показалось мне обидным. Наконец он повернулся, прошел кстолу и занял свое кресло.

– Рассказывай, – кивнул он вроде бы даже безособого интереса. Мой энтузиазм стал понемногу убывать, но начала я бодро.