– Значит, так. Господин Дубников, владелец ночногоклуба, организовывал бои без правил. Говорят, вещь обычная в нашемгороде, – не удержалась я. – Что в общем-то понятно, город, можносказать, олимпийский. Чемпионов как грязи... – Тут я решила, чтоувлеклась. – Два таких боя закончились плачевно для их участников. Богатыедяди хотели видеть что-то экзотическое и повышали ставки, пока парни попростуне забили друг друга до смерти. Добропорядочные граждане испугались, что кто-тооб этом узнает, и трупы решили залить цементом. Один из постоянных посетителейклуба Ковтан. Сам ли он предложил надежное захоронение или без него додумались,не знаю. От трупов избавились, но не от дурных привычек. В клубе старались вовсем идти навстречу пожеланию клиентов и специально для любителейдемонстрировали живое порно. – Дед поморщился, а я пожала плечами, ужизвини, что есть, то есть. – Девушек для этого подбирали на улице. То липроститутки их не устраивали, то ли доходами делиться не желали. Не знаю,сколько женщин побывало в этой малоприятной роли, но один раз устроителипросчитались по-крупному Парни, выехав на охоту, привезли двух девчонок. Однаиз них оказалась Юлей Якименко. Возможно, она сама сказала, кто ее отец,возможно, кто-то из присутствующих узнал ее или она случайно увидела кого-то.Стало ясно, если девочка расскажет отцу Кондаревский убил Юлю. Думаю, это былоне первое его убийство. Он настоящий маньяк Дубников снимал развлечения членовклуба на камеру Это позволило ему легко договориться с ними, когда возникланеобходимость. К примеру, все дружно подтвердили алиби Кондаревского. Дубниковбоялся, что тот покается в грехах следователю и добропорядочные гражданеокажутся в сложной ситуации. Так вот Кондаревский убил девочку, а вскоре избавилисьи от самого Кондаревского, затем и от Ковтана, вынудив того принять яд. –Я сделала паузу, а Дед, выждав немного, спросил:

– Значит, какой-то психопат убивал женщин, а дружки егопокрывали, когда же почувствовали опасность, избавились от него?

– Примерно так.

Дед с облегчением вздохнул. Не знаю, какого рассказа он ждалот меня, но этот ему, безусловно, понравился.

– Что ж, я рад, что вы смогли разобраться во всемэтом, – заметил он.

– Разобраться мало, – возразила я, – надо всеэто доказать. Сейчас многое зависит от того, сможем ли мы найти двухподозреваемых и одного возможного свидетеля.

– Ну так ищите, – посуровел Дед, и я,воодушевившись после такого напутствия, пошла искать.

На следующий день Вешняков порадовал меня. Наконец-то смоглиустановить место жительства приятеля Александрова, которого я вместе с нимподвозила той ночью. Им оказался Солодков Вячеслав Сергеевич, журналист попрофессии. До недавнего времени он работал в «Метрономе», довольно паршивойгазетенке с характерной желтой окраской. Через два дня после гибелиАлександрова он без объяснений уволился. Квартиру, которую он снимал, оставил,сказав хозяйке, что получил выгодное предложение из Москвы.

В выгодное предложение я не очень поверила, скорее всегопарень просто сбежал, заподозрив неладное.

Встретиться с ним мне захотелось еще больше. Приехал он изпоселка Заречный, это километрах в ста от города, окончил колледж, а затем иинститут, факультет журналистики, работал в газете всего год. Отец с матерью досих пор живут в Заречном. Им должно быть известно, где сейчас их сын.

В поселок мы поехали с Вешняковым. Была у меня надежда, чтоВячеслав Сергеевич отсиживается у родителей, но Артем бурчал, что работы впоселке нет, журналисты там вообще без надобности, а на шее у отца с матерьюособенно не рассидишься, если у них всех доходов две пенсии.

В Заречный мы прибыли ближе к обеду. Поселок был небольшим ипоначалу показался нам необитаемым. Дома, те, что ближе к дороге, стоялизаколоченные. Однако вскоре оказалось, что если жизнь здесь и не бьет ключом,то по крайней мере теплится. Навстречу нам попалась старушка с хозяйственнойсумкой, от нее мы и узнали, где живут Солодковы.

Дом стоял у пруда, на скамейке что-то мастерил дедок вкепке. Выяснилось, что это дед Вячеслава Сергеевича Отец с матерью были в доме.

Артем громко поздоровался и предъявил удостоверение. Женщинаиспуганно прижала руки к груди, отец нахмурился и сурово спросил:

– Чего натворил?

– А что, может и натворить? – спросила я.

Мужчина пожал плечами.

– Если милиция ищет, выходит, натворил. Да и чего б емуиз областного центра уезжать? От работы, от цивилизации всякой. В армию надобыло лоботрясу, а он, видишь ли, хворый.

– Замолчи, ради Христа, – подала голосженщина. – Я что, своего сына не знаю? Не мог он ничего плохого сделать. Ас работы ушел, потому что начальник плохой попался. Да и жилье 6 областномцентре снимать дорого.

– Где сейчас Слава? – спросила я. Женщинаиспуганно посмотрела на мужа. Оба молчали, но после повторного вопроса онавсе-таки ответила:

– У брата.

– А брат где?

– В Рязанской области. Скажите, чего натворил, мне ведьтеперь все ночи не спать, – взмолилась женщина.

– Ничего плохого ваш сын не сделал, – ответилАртем. – По крайней мере, нам об этом неизвестно.

Мы просто хотели поговорить с ним о его друге.

– Правда? – не очень-то нам веря, спросила мать.

Артем кивнул, выглядел при этом он убедительно.

Через пять минут нам дали адрес и номер телефона склада, гдеработал Вячеслав. Его брат временно пристроил грузчиком.

– Только он без дела звонить не велел, –забеспокоилась мать. – Только в крайнем случае. Да нам и позвонить-тонеоткуда. Телефон в правлении, но по нему можно звонить разве что в пожарнуюили если кто помирает, чтоб «Скорую» вызвать.

Мы простились. Родители Солодкова проводили нас до машины.

– Махнем? – улыбнулась я Вешнякову.

– Спятила? Пусть тамошние менты с ним побеседуют.

– Это ж сколько времени займет, а мы через два часабудем там. – Я подмигнула, а Вешняков заволновался:

– Ольга, меня из дома выгонят. Я сегодня обещал в семькак штык. У пацана день рождения.

– Будешь в семь, – в свою очередь пообещала я и,между прочим, обещание сдержала. Правда, удостоилась не благодарности, анесправедливых обвинений, что езжу сломя голову и создаю опасные ситуации надороге.