– Уверен. Очень глупо рисковать. А так концы в воду. Нафотографии ни Юли, ни Кати нет, как нет и погибших боксеров. Есть пленка, гдеКондаревский убивает Юлю, но как доказать, что запись сделана в клубе? Дяденькипоспешили избавиться от всех улик. В лучшем случае мы немного подгадим вот этимтипам. – Артем кивнул на фотографии. – Разведутся с ними жены,возможно, полетят со службы... Хотя и это не факт. Так что дела наши, ОльгаСергеевна, по-прежнему хреновые.

Я вернула Артема его семейству и поехала домой.

По дороге я заскочила в супермаркет, вовремя вспомнив, чтохолодильник у меня пустой, а Сашка голодный.

Я забросила пакеты на заднее сиденье и успела доехать доближайшего светофора, где была остановлена бдительным сотрудником ГАИ. Надосказать, что с ними у меня давно установились теплые и дружеские отношения, тоесть они совершенно не обращали внимания на меня, а я на них. Неожиданныйинтерес инспектора ГАИ ко мне был тем более удивителен, что ничего нарушить яне успела. Выходило, парень новичок и каким-то непостижимым образом ничего досих пор не слышал о моей машине. И это в то время, как даже рядовые граждане...Я притормозила и открыла окно. Инспектор козырнул и сказал дежурную фразу, а япочувствовала смутное беспокойство. Парень хоть и молод, но не новичок, смотритчересчур пристально, а самое настораживающее – заметно нервничает. За егоспиной маячил напарник – тоже молодой, с цепким взглядом.

Я протянула документы, в том числе и удостоверение. Обычноего хватало за глаза и дальше машиной уже никто не интересовался. Однако наэтот раз никакого впечатления оно не произвело. Парень изучил мои документы,всем своим видом подчеркивая, что никуда не спешит и мне не советует. Потом онвежливо предложил:

– Откройте багажник, пожалуйста.

Такая немилость должна была иметь объяснения.

Я вышла, открыла багажник, и глаза у меня полезли на лоб.Обычно пустой багажник в настоящий момент был забит до отказа, потому что тамлежал труп.

– О черт, – буркнула я. С изумлением перевелавзгляд на инспектора, который не спеша приближался ко мне, и почувствовала себякрайне скверно.

Тут сзади послышался скрип тормозов и бодрый голос проорал:

– Командир, ты Симушина не видел?

«Командир» резко повернулся к вопящему, а я увидела «Хаммер»Тагаева, из которого появился он сам в сопровождении дюжего молодца с улыбкойот уха до уха. Именно молодец и орал на всю улицу. Второй инспекторпоздоровался с парнем за руку, а я хлопнула крышкой багажника.

– Можно ехать? – спросила я с улыбкой, игнорируяТагаева. Второй инспектор кивнул. На лице первого изобразилась сложная борьбачувств. В конце концов он вернул документы, так и не заглянув в багажник,испуганно косясь на Тагаева. Тот, в свою очередь, проводил меня хмурымвзглядом.

Руки у меня дрожали, кусая губы, я торопливо тронулась сместа. Схватила мобильный и набрала номер Вешнякова. Отозвалась его жена.

– Простите, с Артемом Сергеевичем...

– Совести у вас нет, – возмущенно ответилаженщина. – Может человек раз в год спокойно побыть с семьей? – Иотключилась.

Я ее понимала, досадливо чертыхнулась, но еще раз набраланомер, на сей раз мне никто не ответил. Я свернула к своему дому, въехала вгараж, торопливо опустила ворота и ткнулась лбом в руки, которыми вцепилась вруль так, что они посинели. Посидела я так с полминуты, после чего началанемного соображать.

Для начала вышла из кабины и открыла багажник.

Скрючившись в багажнике, в позе эмбриона лежал парень вджинсах и темной ветровке. Черная вязаная шапка натянута до бровей. Щека наощупь казалась каменной и жутко холодной. Ветровка была испачкана кровью.

Судя по всему, стреляли в грудь. Глаза закрыты, рот точносведен судорогой, но узнать его можно – Саша Чемезов. С ним мы встречались вдоме, где жил Александров. Тогда он удрал от меня. Артем оказался прав, отпарня избавились и не придумали ничего умнее, как засунуть труп в мою машину.Любопытно, когда только изловчились? Неужто в тот момент, когда мы с Вешняковымразглядывали наш улов у него в кабинете? Машину я бросила в переулке, место тамудобное. Хотя могли и еще раньше. Тогда выходит, что я с этим подарком погородам и весям раскатывала... От этой мысли мне сделалось так нехорошо, что япокрылась холодным потом. В любом случае за мной следили, а это значит... Явновь потянулась к телефону, представляя, какое лицо будет у Вешнякова, когдаон узнает, в чем дело. Набирая номер, я произнесла нечто в высшей степенинеприличное, мне полегчало, но лишь на минуту, зато соображать я стала быстрее.Второй свидетель по имени Валера скорее всего тоже мертв, значит, по большомусчету паниковать дядям не стоит. Они решили усложнить мне жизнь, чтобы я большезаботилась о своих делах и меньше лезла в чужие. Я набирала номер Вешнякова, тои дело услаждая свой слух короткими гудками.

Сашка, который все это время сидел возле двери в холл и снедоумением разглядывал меня, заливисто залаял, бросился к входной двери и тутже смолк. Я нахмурилась, пытаясь сообразить, кого там черт принес.

Надеюсь, это все-таки не Дед. Вот уж с кем не хотелось быиметь сейчас содержательную беседу, хотя в любом случае придется.

Дверь захлопнулась, послышался шум шагов, шли несколькочеловек Я поднялась в холл и едва не столкнулась с Тагаевым. Кроме мордастогопарня, что так заразительно улыбался гаишникам, с ним был еще один человек –невысокий, сутулый, с умным лицом и едва заметным шрамом возле глаза.

– Ну? – сурово поинтересовался Тагаев, обращаясько мне. Это самое «ну» могло означать что угодно, а я не расположена былаболтать, оттого сухо спросила:

– Разве я тебя сюда приглашала?

– Ключи от машины, – буркнул он и протянул руку стаким видом, точно ни секунды не сомневался, что я не отвечу отказом. Отказатьему в самом деле было трудно, а когда налицо численное превосходство, то ивовсе невозможно Я отдала ключи, он передал их улыбчивому, тот открыл багажники громко произнес:

– Ух ты, ешкин кот.

– Ты его знаешь? – подходя ближе, спросил Тагаев.

– Виделись – Мент тебя на дороге пас. Яснее ясного.

С этим я спорить не стала, очень похоже на правду.

– А как ты-то там оказался? – спросила я вместоэтого. Отвечать ему явно не хотелось, он даже поморщился.

– Ребята за тобой присматривали. У тебя сквернаяпривычка наживать неприятности. Вот я и решил...