Да, да. Предположим, что события той ночи – явь. ЧтоГвендолин и впрямь была на некоторое время заточена в башне. И Флора решиласкрасить одинокое заточение, показав ей сына.

О, разумеется! «Вспомни, чей он сын!» – сказала тогдаУрсула. Значит, этой безумной даме известно куда больше, чем она признает. Нетак уж, верно, и безумна Урсула. Во всяком случае, у нее хватило здравогосмысла проникнуть в тайну Гвендолин, узнать, где содержат узницу, поддерживатьее, а потом, после необъяснимого исчезновения, мастерски отвести глаза Марине,которая задавала ненужные вопросы. Леди Элинор, которой вскрыли вены! Чушь,очень хитрая чушь. Наверняка Урсула знала, куда исчезла Гвендолин. Может быть,она сама помогла ей бежать? Хотя нет, нет. Тогда Флора знала бы о том, чтоГвендолин пропала, и не привела бы сюда Алана нынче ночью. Неужели Флора до сихпор пребывает в уверенности, что Гвендолин ждет появления своего сына? ПочемуУрсула не предупредила ее?

А кстати, каким образом Урсула проникла в тайну Гвендолин?Может быть, и это скорее всего, ей сказал Джаспер. Брат и сестра, по всемувидно, дружны, и уж наверняка после смерти Алистера Джаспер мог шепнуть Урсуле,что был свидетелем его тайного венчания…

У Марины вдруг перехватило дыхание.

О боже ты мой! Да ведь Гвендолин родила в монастыре не дочь.Она родила сына. Алана Маккола.

Лорда Алана Маккола!

Марина вскочила и ринулась в дом. Ее всю так и колотило отэтих внезапно обрушившихся открытий, однако еще пуще дрожала она от холода.Земля сырая, да еще и стылая, а платье на спине совсем промокло. Надопереодеться, и поскорее. Сейчас совсем не время подхватывать простуду и лежатьв постели. Надо еще раз пробраться в башню, откуда ее таким необычным способомвывел Макбет. Не может быть, чтобы там не осталось никаких следов пребыванияГвендолин. В прошлый раз Марина их просто не нашла. А теперь найдет.

Она прокралась в свою спальню, развела огонь в камине,содрала с себя отсыревшее платье и белье, нагрела простыню и закуталась в нее сголовы до ног. Потом забралась в постель и свернулась в клубочек, подтянувколени к самому подбородку. Тело вскоре согрелось, но внутренний нетерпеливыйозноб не утихал. Хотелось куда-то бежать, что-то делать, что-то узнавать,выспрашивать, высматривать. Хотелось, до смерти хотелось кому-нибудь рассказатьо своем невероятном открытии… Но это уж никак, никак нельзя. И пуститься вбашню прямо сейчас тоже нельзя. Ведь дверь снизу, из сада, по-прежнему надежнозаперта, и единственный путь, которым можно туда попасть, – из комнатыДжаспера. Но не явишься ведь среди ночи в спальню холостого мужчины, пусть дажекак бы и родственника, и не станешь впотьмах шариться по стенам! Что онаответит, если Джаспер проснется и поднимет шум? Мол, я ищу тайный ход в башню,где содержали и мучили тайную жену вашего племянника, мать юного лорда,которого вы со своей любовницей почему-то прячете от всего света, и сестрицаваша в том вам оказывает поддержку…

И вдруг настигла Марину такая мысль, что ее снова до костейпробрал озноб и все усилия угреться пошли прахом.

Если Гвендолин и в ту ночь, и прежде содержалась в башне, апотом ее тюремщики, чем-то встревоженные, убрали оттуда узницу, разумеется, онивели ее не через сад, не через нижнюю дверь! И едва ли по открытой галерее,через лестницы и главные коридоры, где всегда была опасность кого-то встретить,невзирая на ночное время. К тому же окно на галерею забито так давно, чтогвозди вросли в раму. Оставался только один путь: через «кошачий лаз», которымМарину провел Макбет и которым она вышла… в комнату Джаспера.

– Да нет, не может быть, – пробормотала Марина ивздрогнула от звука собственного голоса.

Джаспер. Изможденный, болезненный, насмешливый,проницательный, мудрый, озлобленный, завистливый, злопамятный Джаспер! Онединственный знал о тайном браке Алистера. Именно его позвала Флора вмонастырь, где рожала Гвендолин. Только он мог признать и засвидетельствоватьнаследственные права Алана… но не сделал этого, а вместе с любовницей скрыл егоот людей, а его мать, истинную леди Маккол…

Марина снова села. Одеяло свалилось с нее, но она уже нечувствовала холода.

Тюремщиков у Гвендолин было двое. Мужчина и его любовница.Так и было сказано: любовница. Очевидно, Урсула прекрасно знала, о ком идетречь, не было нужды называть имена. Об этой любовнице Марина так и не узналаничего, а о мужчине…

Ее прошила судорога отвращения при воспоминании о звукахударов, о стонах Гвендолин. Немыслимо представить, чтобы Джаспер, изысканный,стройный, такой слабый на вид Джаспер мог… Но как это он писал в своемдневнике? Что-то там было о безумии, в которое ввергает человека опиум, о силе,которую этот сладкий яд придает слабому, о дерзости и храбрости, сообщаемойробкому и нерешительному, о преображении, которое претерпевает личностькурильщика опиума… Да, он знал, о чем писал, поскольку сам пережил такоепреображение. Вернее, перерождение. Теперь существует как бы два Джаспера: одини впрямь слабый, изнуренный хворями человек, который известен всем в замке,другой… это дьявол во плоти, мучитель, палач, а может быть – и убийца.Браконьер убил Алистера, но следов его не нашли? Их мог скрыть хитрый и умныйДжаспер. Он и сам мог убить племянника, свалив вину на какого-то тамвымышленного браконьера. Зачем? Да чтобы открыть себе путь к титулу и власти –ответ предельно прост! Сколько горечи и злобы в его записях. Один раз онприкинулся добрым дядюшкой, но лишь для того, чтобы получить доступ к самойважной тайне племянника: его браку с Гвендолин. А потом началась цепьразрушений: убийство Алистера, похищение Алана, издевательства над никому неведомой леди Маккол… Почему он не убил Гвендолин сразу? Только ли потому, чтопитал к ней некую ужасную, извращенную страсть? Пожалуй, нет. Она должна былачто-то сказать, от нее чего-то хотели добиться. Может быть… может быть, где-тосохранились бумаги, подтверждающие факт венчания, а значит, законность рожденияАлана и его прав на титул? Значит, Джаспер не мог быть ни в чем уверен, пока незавладеет этими бумагами и полностью не обезопасит своих грядущих притязаний нанаследство Макколов.

Марина мрачно покивала, глядя в окно, за которым уженачинало слабо брезжить занимающееся утро: нет, напрасно думал Джаспер, что егоне разоблачить. Рано или поздно все выходит наружу, рано или поздно находитсякто-то, кто будет свидетельствовать о преступлении перед небесами. Неужелиперст господний указал на нее, Марину? Да, княжна Бахметева доподлинно знает,на какие каверзы способны родичи, чтобы добраться до вожделенных богатств!Впрочем, конечно, английские дядюшки в этом смысле далеко обошли русских,которые всего-то и способны, что нанять заезжего милорда, дабы тот обольстилплемянницу-помеху и увез бы ее за тридевять земель, в тридесятое царство, всказочный дворец, называемый Маккол-кастл…

Смешно! Смешно, верно?