По ступеням я бежала быстрее типа и поэтому раньше егооказалась на широкой лестничной площадке, где в растерянности и застыла.

— Лезь в шкаф, — приказал он, пинком посылая меня в какую-тодверь и таким образом распахивая ее настежь.

С моей стороны вопросов не последовало, поскольку шкафоказался прямо передо мной, а звуки снизу говорили о том, что настоящие хозяевауже в холле. И судя по количеству голосов их по крайней мере двое, и обамужчины. Я охотно полезла в шкаф.

Должна сказать что приходилось мне это делать в жизнинередко. Судьба довольно часто загоняла меня в шкаф, но если кто скажет, чтоизбежал такой участи, искренне посочувствую тому: до чего же его существованиепресно.

— Тольки пикни, — предупредил тип, закрывая за мной дверцу.

Абсолютно ненужное предупреждение, глупое даже, сказала бы.Зачем мне пикать, когда я прохожу с этим омерзительным типом как соучастницасразу по нескольким статьям, а может даже и больше. Кто знает чем он здесьзанимался до моего прихода? Не удивлюсь, если где-нибудь поблизости обнаружитсясимпатичный труп. Брр!

От мысли такой сделалось мне совсем нехорошо. Я упала на пол(на груду какого-то белья) и принялась гадать куда делся тип, а с ним и мешок сдрагоценностями, догадаются ли хозяева в ближайшее время заглянуть в этот шкаф,и как я буду из него выбираться, если не догадаются.

Совсем не хотелось знакомиться с хозяевами, и очень нехотелось сидеть в неудобной позе всю ночь. К тому же чокнутая Катерина со своейпортнихой не шла из головы. И тут я вспомнила, что моя, точнее ее “Хонда”осталась стоять возле этого злосчастного дома (будь он неладен), практическинапротив калитки. Если хозяева не круглые дураки, их должна заинтересовать этамелочь.

Трудно сказать как долго пришлось мне сидеть в том шкафу,точнее не сидеть, а крутиться, пытаясь занять приятную позу, как будто этовозможно при таких обстоятельствах, когда вор с мешком долларов идрагоценностей скрылся в неизвестном направлении, забыв познакомить меня сограбленными хозяевами.

Должна сказать, что много мыслей посетило меня, и однадругой мрачней. Невероятно хотелось покинуть шкаф и вернуться к Катерине, нокак отнесутся к этому хозяева дома? Вдруг они сидят в холле, попивая коньячок илюбуясь на себя в зеркало… Я во всяком случае поступила бы именно так. Так вот,они сидят в холле, а прекрасная незнакомка чинно спускается со второго этажа ина все их вопросы отвечает, что она из шкафа. Нет, это никуда не годится. Небудь вора, я бы еще рискнула завязать знакомство с хозяевами, но как вспомнюмешок с драгоценностями, так отпадает всякая охота покидать свой родной шкаф.

Но с другой стороны не вечно же здесь сидеть, я же живая.Уже сейчас возникла определенная потребность, и дальше она будет толькоусиливаться. Не могу же я, презрев хорошие манеры, мочить белье на которомсижу. Но если кто-нибудь неожиданно откроет дверцу, точно смогу и не толькомочить.

Я прислушалась. Едва слышно доносились голоса снизу. Еслиучесть, что я в шкафу, а шкаф на втором этаже, можно предположить что хозяеваявно не шепчутся. Даже напрашивается вывод, что хозяева разговаривают громко иоживленно, а если при этом они еще и русские, то обязательно спорят. Мы же неангличане, чтобы просто беседовать. Конечно спорят. Причем с жаром исамозабвенно. А когда люди так увлечены, станут ли они подниматься по лестницечтобы поинтересоваться не сидит ли кто в одном из их шкафов?

Я решила, что не станут. В любом случае выбора у меня небыло, поскольку потребность достигла критической отметки. Приоткрыв дверцу, япервым делом обследовала комнату, в которой находились мы со шкафом. Комнатаимела окно, от которого не было проку в безлунную ночь. А на дворе была именнотакая. Однако дверь на лестничную площадку оказалась приоткрытой, и светахватило, чтобы ориентироваться в пространстве.

Я сориентировалась таким образом, что через считанныесекунды уже пребывала в туалете. Там я включила свет и славила архитектора,сообразившего спроектировать унитаз на втором этаже, и была вполне счастлива.Секунд тридцать. Пока мысли снова не забили мою бедную голову.

Впрочем, мысли эти были не так дурны. Особенна те, которыекасалась окон. Действительно, ведь можно покинуть дом именно через окно.

В туалете, к несчастью, окна не оказалось, зато в комнатерядом было аж целых четыре. У меня даже глаза разбежались: в какое прыгать?Судя по тому, что одно открыто, моей мыслью уже воспользовался подлец вор. Онже не дурак сидеть в шкафу. С мешком драгоценностей.

Я выглянула на улицу и ахнула. Высоко, метров пять, неменьше, а я с детства боялась высоты. Вор, видимо, такими страхами не страдал иблагополучно спустился по водосточной трубе. Но как же быть мне? Невозвращаться же в опостылевший шкаф.

Я решила прогуляться по второму этажу. Бесполезное занятие,когда делаешь это в полнейшей темноте. Луна появилась, но светлей не стало.Пришлось раздвинуть шторы. Я, естественно, первым делом выглянула на улицу иосталась довольна видом во двор. По этому двору не так давно я бежала быстреелани на встречу с неприятностями. Такие воспоминания повергли меня в тяжелуюгрусть. Вон тот заборчик, через который я перемахнула, вон дорожка, вон… Стоп!А где же моя, точнее Катеринина “Хонда”? Неужели вор воспользовался ею каксредством передвижения? А я, растяпа, оставила ключ в замке зажигания. Что жвора-то винить…

И, вдруг, сверкнула молния, грянул гром и хлынул ливень.Настроение мое окончательно испортилось. “Какая дрянь — эта затея с геранями, —страдала я. — “Хонды” нет, погоды нет, даже свободы нет, а мои хозяева теперьуж точно никуда не поедут. Будут сидеть в холле и попивать коньячок до утра. Иэто в лучшем случае. А в худшем — разбредутся по дому и обязательно наткнутсяна меня. Я же не приведение, а живая женщина, мало ли что прийдет в головыпьяных мужчин. Ах, надо срочно, срочно выбираться. Но как? И на чем? Если ониприехали сюда не на такси, значит их машина уже в гараже, а ворота как разнапротив окон холла. Да и трудно предположить, что на свете так много дураков,подобных мне. Кто оставит ключ в замке зажигания? Даже если я каким-то образомнезаметно покину этот дом, как доберусь до города? Пешком? В такую непогоду?”

В подтверждение моим мыслям молнии сверкали одна за другой.Началось настоящее светопреставление. Гром гремел так оглушительно, что теперьуже я могла безбоязненно передвигаться по дому. Я вернулась к тому месту,откуда получила указание лезть в шкаф. Спускаться ниже было опасно.Облокотившись на перила, я слегка свесилась вниз и прислушалась. В холле шлиоживленные переговоры. Очень громко и совершенно невнятно. По долетающимобрывкам фраз составить впечатление о теме беседы было невозможно, зато былоочевидно, что в ближайшее время спать никто не собирается. Это был важныйвопрос, так как я обнаружила на своем втором этаже целых три спальни с оченьширокими кроватями.