“Остается одно: найти убежище понадежней шкафа и дождатьсяухода хозяев, а уж там уносить ноги со всей возможной скоростью,” — решила я иотправилась на поиски убежища.

В чужом доме и при наличии скверного освещения выполнитьнамеченную программу оказалось непросто. К тому же претензии мои были велики.Убежище должно отвечать многим требованиям, самое главное из которых отсутствиериска встречи с хозяевами. А как этого добиться? Опыт подсказывал: самоезаброшенное место приобретает популярность в тот миг, когда возникаетнеобходимость устроить в этом месте тайник. Мой второй муж терпеть не могкартофель, но ему понадобился мешок, из которого он этот картофель вытряхнул. Врезультате дорогие моему сердцу письма попали в его руки, и дело едва некончилось трагическим разводом. Вот он, закон подлости. И все это произошло вусловиях моего отличного знания всех привычек мужа. Искать же укромное место вдоме, хозяев которого даже не видела в лицо — утопия.

Но другого выхода не было, поскольку под страхом смерти несогласилась бы я спуститься со второго этажа иначе, как по ступеням лестницы.Пришлось искать укромное местечко.

В ходе поиска обнаружилось, что дом этот изнутри гораздо больше,чем снаружи. Я едва не заблудилась. Одна комната сменялась другой, и не былоникакой уверенности, что я здесь впервые. Та же мебель, те же ковры и всепрочее. Положение усугублялось отсутствием освещения, а включить свет я так ине решилась. Но самое неприятное то, что при таком обилии помещений, спрятатьсямне было абсолютно негде. В шкафах недостатка не было, но долго там непросидишь. Хотелось устроиться с большим комфортом. Я попыталась залезть поддиван, но и здесь меня поджидало разочарование. Да, там можно лежать, но итолько. В остальном одни неудобства.

Так я добрела до той треклятой комнаты, с которой и началисьмои главные неприятности. Посидев на диване и заглянув в очередной шкаф, ярасстроилась и собралась отправиться на дальнейшие поиски, но тут вдруг увиделана стене длинную полку с книгами. Короче, тяга к знаниям и сгубила меня.Нестерпимо захотелось знать: что хозяин дома читает в свободное от разговороввремя. Но как тут узнаешь, когда темно. Пришлось вытащить с полки несколькокниг и отправиться к окну. Там (при свете молний) я удостоверилась, что хозяинне перл интеллектуальности и хотела уже вернуть книги обратно. Точнее, я, совсей присущей мне аккуратностью, ставила их на место одну за другой. Когда вруках осталась последняя, обнаружилось, что места для нее в ряду нет. Япопыталась потеснить соседние томики… и…

И в это время полка медленно поехала от меня вместе состеной. Зрелище (учитывая обстоятельства) потрясающее. Пережив первобытный ужаспервых секунд и оправившись, я легко сообразила, что проникла в чей-то тайник.

Бог знает как удалось мне отодвинуть стену с полкой, нотолько теперь передо мной выросла дверь. Я сразу же распахнула ее. Меняпотрясла темнота. Просто черная дыра. Тут бы испугаться и убежать, но как бытьс любопытством, с которым мне редко когда удавалось совладать?

Я сделала шаг вперед и, почувствовав под ногами мягкую,приятно похрустывающую “почву” ковра, смело отправилась на поиски новыхприключений. Я шла, как слепая вытянув руки вперед и пытаясь нащупать стены иливозможные на моем пути предметы. Сколько шла не знаю, но показалось, что долго.Изредка оглядывалась назад, и дверной проем на фоне темного коридора маячилсветлым пятном, хотя я точно знала, что и там далеко не солнечный день. Нокакая же темень впереди. Темень и тишина. Звуки непогоды уже совсем не былислышны.

Стараясь не терять бдительности, я медленно продвигаласьвперед и гадала куда же ведет этот нескончаемый коридор. Вдруг руки уперлись вхолодную и гладкую поверхность, и я, вскрикнув от неожиданности, оглянуласьназад. Беда. Густая пугающая тьма окружила, взяла в кольцо и придавила. Менязазнобило от страха.

“Или закрылась дверь, или коридор как-то незаметно сделалповорот, — успокоила себя я, прислушиваясь к стуку собственного сердца. — Аесли дверь не закрылась, а ее закрыли! — обрушилась на меня жуткая мысль. —Хозяева зашли в комнату, обнаружили, что тайник открыт и… О, Господи!”

Я в панике принялась водить руками по выросшей стене и,вдруг, нащупала дверную ручку, дернула ее на себя; в лицо пахнуло прохладой.

“Это второй выход из дома,” — обрадовалась я, смело делаяшаг и… совершая падение.

Летела я бесконечно. Во всяком случае мне показалось — нет умоего полета конца. В голове образовалась каша из масючкиных гераней, ЛюдмилыИвановой, “пяного” Витьки, мерзавца-вора, угнанной “Хонды” и Катерины.

Мысль: “Э-эх, пропадаю я,” — неотступно сверлила мои бедныемозги. На фоне прочих переживаний преобладало желание пойти в церковь и, нескупясь, поставить громадную свечку.

С этим желанием и приземлилась я на кучу пластиковыхкоробок. Точнее, об этом узнала я значительно позже, когда в этом вопроседосконально разобралась, а в первый миг приземления показалось, что неприземлилась я, а вовсе даже наоборот — взорвалась: такой оглушительный залпсопровождал процесс приземления. Буквально по уши ушла в нечто скрежещущее,режущее и шипящее. Боль при этом испытала невероятную, словно с меня заживосодрали кожу.

“На сковороде у черта!” — ужаснулась я, поставив жирныйкрест на мечтах о рае.

Позже выяснилось, что шипели, скрежетали и сдирали кожупластиковые коробочки, на которые я безжалостно обрушила свое тело. Не менеежестоко обошлись они с моим новым пастельно-розовым платьем.

“Сколько же метров пришлось мне лететь? — гадала я,выбираясь из помятых коробочек. — Уж никак не меньше пяти. Стоило ли такпугаться окна?”

Дальнейшее показало, что не стоило. Из окна я хоть зналакуда попаду: на улицу. Здесь же не было никакой определенности, посколькусветлей не стало. В любой миг могло свершиться все, что угодно, вплоть донового падения.

“Господи, дай нащупать хоть какую-то почву под ногами, и ужтогда — завалю свечами всю церковь!” — горячо клялась я, продираясь сквозьчертовы коробочки и пытаясь нащупать ногами пол.

Как только мне это удалось, и я выбралась из горы пластика,тут же раздался скрежет открываемой двери, послышались грубые мужские голоса, ия с ужасом полезла обратно. Теперь уже я молила Господа о совсем другой помощи:мне до смерти хотелось зарыться в гору коробочек с головой.

Едва я успела осуществить свою затею, вспыхнул яркий свет, ипомещение заполнилось топотом да отборным матом.

“Сколько же народу набилось сюда?” — гадала я, пытаясьбеззвучно расковырять “окошко” в коробочках.

Лучше бы я этого не делала, потому что взору моему предсталаочень неприятная картина: три громадные звероподобные особи мужского пола жуткоматерились и тащили по ступеням окровавленный, отчаянно воющий организм, пол ивозраст которого определить было крайне затруднительно, так организм былизмордован.