— Ну Сонечка, ну чего ты, дорогая, так расходилась, —залепетала она. — Никто и не собирается возвращать Масючке гербарий, мы его продадимпо пути к портнихе. Разворачивай назад и едь вперед.

— Как?! — с чувством вопросила я, машинально трогая “Хонду”с места и готовясь к развороту. — Как продадим?

Катерина задумалась.

— Уж и не знаю. На рынок поздно, конечно, это надо былопораньше с утра делать. Может заедем в цветочный магазин и сдадим все оптом?

— Слушай, ты меня удивляешь! Так оторваться от жизни. Даже язнаю, что оптом магазины берут только на реализацию. Масючке нужны деньги, а неквитанции. К тому же без соответствующих документов магазины товар не возьмут.Думаю, им понадобится какой-нибудь сертификат качества или еще что другое, ужне знаю как это и называется. Видишь, мы в этом ничего не понимаем. Господи,зачем я только с тобой связалась! Ты же говорила, что не будет проблем.

Я очень близка была к отчаянию, мысли мои опять устремилиськ горемычной Масючке, воображение вновь рисовало ее голодных детушек…

— Фигня, — бодро успокоила меня Катерина. — Как-нибудьпродадим. Быть не может, чтобы мы, такие умные и толковые бабы, не продали этидохлые герани, каких-нибудь жалких сорок горшков.

Такая беспечность повергла меня в еще большее расстройство.

— Жалких сорок горшков? — возопила я. — Сейчас два часа дня.У нас осталось максимум пять часов. Сорок горшков за пять часов?! Несчастная,такое не по силам даже приличным цветочным магазинам, а уж двум профанкам (яимею ввиду нас с тобой) и вовсе надеяться не на что.

В это время внимание мое привлек указатель, сообщающий, чтомы въезжаем в Ростов на Дону. Должна сказать это была приятная неожиданность,несмотря на то, что направлялись мы именно туда. Катерина тоже воспряла духом.

— Чтобы не отвлекаться, вези меня сразу к портнихе, —заявила она, — а потом уже займемся цветами.

По этому поводу я имела сказать так много, что не имелосмысла и начинать. Оставалось одно: покорно следовать указаниям Катерины, что яи сделала. Попетляв по городу, я по команде Катерины затормозила на узкой иабсолютно безлюдной улочке, по обеим сторонам которой стояли сплошь одноэтажныедома.

— Думаю, часа в полтора уложусь, — успокоила меня Катерина,собираясь выпорхнуть из машины.

От наглости такой меня едва не хватил апоплексический удар.

— Часа полтора?! Я не ослышалась? Ты предлагаешь ждать тебяполтора часа? Потрясающе! Такого не требовал от меня даже второй муж —известный нахал, эгоист и подлец.

Катерина пришла в легкое недоумение.

— Ну что ты так кипишишься, — отмахнулась она. — Я же незаставляю тебя стоять здесь под калиткой. Можешь поболтаться по городу, ты жетам еще не была. Если поедешь прямо, выедешь на Садовую, нашу центральнуюулицу. Там куча магазинов. Кстати, есть и цветочные. Приедешь, когда надоест.Здесь у меня делов много, так что не торопись.

Я прикинулась, что не поняла намека с цветочными магазинамии, помахав Катерине рукой, с чувством глубочайшего облегчения развернула“Хонду” и поехала прямо. Очень скоро выяснилось, что долго ехать прямо, каксоветовала Катерина, запрещает знак. Я вынуждена была свернуть.

“В конце концов город небольшой, как-нибудь не заблужусь,” —подумала я и… заблудилась.

Выехать на центральную улицу мне так и не довелось, зато какпрекрасны были поля. Я ехала, наслаждаясь просторами и отсутствием Катерины. Вгород совсем не хотелось. Глазела по сторонам. Мимо мелькали уже дачи. Язалюбовалась. И было чем. Дома, один другого красивей. Особенно понравился мнетрехэтажный из какого-то розового камня с колоннами и балконами. Я дажеразмечталась: ”Эх, купить бы здесь дачку… Какая прелесть: юг, теплынь, дворик,увитый виноградом, и прочее и прочее…”

Любопытство заставило свернуть с трассы. Захотелось поближерассмотреть дом. Вблизи он больше смахивал на дворец.

“Интересно, дорого ли стоят в этом месте участки? Здесь жевырос целый город,” — подумала я, на минимальной скорости проезжая по улице ине в силах оторвать восхищенных глаз от следующей постройки, выполненной изкирпича, дерева и стекла. Просто домом назвать то, что я видела было трудно.Это был целый комплекс. Одно здание примыкало к другому, создавая причудливыйансамбль. Зрелище восхитительное. Замысловатостью своей ансамбль мог быввергнуть в зависть самого дедушку Корбюзье, доведись тому увидеть подобное.

“Где только люди берут деньги такие сумасшедшие?” — дивиласья.

И тут меня осенило: “А не продать ли мне цветы Масючкиоптом?”

Мысль не показалась мне бредовой. Народ в этом районебогатый. Раз не поскупились на груду камней, могут “разориться” и налютики-цветочки. Надо же эти хоромы как-то украшать. Да наши сорок горшков безтруда потонут в одном таком доме. А герани что надо, в самом соку, то бишьцвету. Решено, “бизьнес” начну прямо на этом месте.

Каково же было мое удивление, когда узнала я, что городмертвый. Охваченная желанием продать герани, я объезжала один дворец за другим,и все они оказывались пустыми. Ни гласа ни воздыхания. Нет, кое-где попадалисьживые души, но были они или плиточники, или каменщики, или штукатуры.

Все дальше и дальше уезжала я от Ростова и не заметила сама,как село солнце за горизонт, и мертвый город погрузился в сумерки. Неотвратимонависла угроза ночи. Теперь уже мне было не до гераней. Я вдруг испыталастранное беспокойство. Захотелось выбраться поскорей на трассу, ведущую вРостов. Мысль о Катерине, оставленной у портнихи, не добавила хорошегонастроения.

В этот самый момент почудилась мне тоненькая полоска света водном из окон дома, весьма похожего на крепость. Присмотревшись, я убедилась,что не ошиблась: из-за плотно задернутой темной шторы действительно пробивалсяслабый лучик света.

Я заглушила двигатель, выскочила из машины и, с резвостьюлани перемахнув через заборчик, взбежала на крыльцо. Стучать в массивную дверьпришлось довольно долго. Я услышала какое-то движение в доме и закричала:“Откройте, люди добрые!” При этом не отрывала глаз от того окна, из которогопробивался свет. По колебанию шторы я догадалась, что меня рассматривают иприняла наиболее выгодную позу. Пусть любуются. Моя внешность всегда выручаламеня. Так было и на этот раз. Дверь открылась, и молодой человек вырос напороге и с настороженным интересом смерил меня с головы до ног типично мужскимвзглядом. В душе у меня потеплело.

— Добрый вечер, — стараясь быть приветливой, радостновоскликнула я.

Он моей радости не разделил и спросил не слишком радушно:

— Че надо?

Я решила не обижаться и продолжить беседу в светском тоне.