И даже учитывая все эти обстоятельства, выбор Примакова былдалеко не лучшим. Эксперт ООН всегда на виду, а профессионалу его класса невсегда поручалась подобная малопочетная роль проверяющего. «Этот самодовольныйгенерал работал в отделе внешней контрразведки Первого управления, –вспомнил Дронго. – Значит, он раньше был заместителем Олега Калугина.Примаков может ему не особенно доверять, памятуя скандальное разоблачение,сделанное бывшим шефом внешней контрразведки. Этот отдел проверял деятельностьагентов за рубежом и, хотя подчинялся начальнику Первого управления, по своимметодам и характеру действий скорее тяготел к тяжелому стилю Второго управленияКГБ, действовавшего не всегда только внутри страны».

Закончив свой ужин, Дронго подошел к телефону и еще разпозвонил. На этот раз своему портье.

– Добрый вечер, – мягко сказал Дронго, – васбеспокоит 307-й номер. Меня никто не спрашивал?

– Звонили два раза, – охотно отозвалсяпортье, – и оставили какой-то конверт для вас.

– Конверт? – изумился Дронго. Он понимал, чтонужно заканчивать разговор, телефон ресторана могли обнаружить за 30–40 секунд.

– Да, – подтвердил портье. – Он лежит у меня.

– Я буду под утро, – быстро сказал Дронго, кладятрубку.

– Хорошо, месье, – успел услышать он.

Час от часу не легче. Откуда мог взяться этот конверт?Ленарт еще только летит, а второй связной свяжется с ним лишь утром. «Появилсятретий неизвестный, – разозлился он. – Все время какие-то непонятныеигры!» Он поймал такси и поехал в аэропорт встречать Марка Ленарта.

В отель он вернулся в девятом часу утра. Предупредительныйпортье вручил ему ключи и конверт. Конверт был небольшой, и, верный своимпринципам, он сразу вскрыл его. В записке было всего несколько фраз. «Ричард,звонила трижды, не смогла застать. Встретимся внизу. Натали». Он опустил бумагув карман.

Натали здесь. Тогда, в 1988 году, они чудом спаслись в ЮжнойАмерике. Ее чуть не убил Миура, этот японский «супергерой». Один из агентовИнтерпола пожертвовал жизнью, спасая Натали. Ей удалось чудом бежать. Это былотри года назад. С тех пор они никогда не виделись и не слышали друг о друге.Прошло столько времени. Знает ли она о его ранении, о его долгом бездействии?

Он вышел из лифта и, пройдя по коридору, вставил карточку взамок своей двери. Дверь мягко открылась. Все правильно. В его номере уже побывалигости. Профессионалы знают, что даже при самом поверхностном обыске невозможноскрыть следы своего пребывания. У него в комнате работали явно непрофессионалы. Вещи были грубо скомканы. Дверца шкафа чуть приоткрыта. Ручка,лежавшая на столе, валялась на полу. Он прошел в ванную комнату. Здесь тожепоработали, и достаточно грубо, хотя видимых следов они, конечно, не оставили.

«Что происходит?» – в который раз спросил он себя. Почемуего преследователи так демонстрируют свой интерес? Или это полное пренебрежениек нему как к профессионалу? Не похоже. Иначе связного не стали бы убивать. Нотогда зачем такие жесты? И кому это выгодно?

Он тщательно побрился, переоделся и вышел из номера. ЗапискуНатали он уничтожил.

Внизу шла регистрация экспертов. Специальный комитет попредупреждению преступности и борьбе с ней при Экономическом и социальномсовете ООН объединял в своих рядах лучших экспертов из различных стран мира.Некоторые знали друг друга в лицо, среди экспертов были и профессиональныеагенты Интерпола, выполняющие наиболее деликатные поручения ООН. Эти появлялисьна конференциях и совещаниях, как правило, под чужими именами. У него и на этотраз был паспорт на чужое имя. Руководство комитета знало его как советскогоэксперта высшей квалификации. Других данных, как правило, не требовалось.Эксперты-профессионалы почти всегда были связаны с разведслужбами своих стран,и узнавать их имена считалось неприличным. Он зарегистрировался, получил пакетдокументов и прошел в глубь зала, когда за спиной раздался чуть насмешливыйголос:

– Доброе утро, мистер Саундерс.

Он обернулся, сразу узнав этот голос.

– Господи, – улыбнулся он, обнимая женщину,которая бросилась ему на шею, – ты совсем не изменилась. Даже похорошела.

– Не говори глупостей, – она погрозила ему пальцем, –знаешь, сколько мне сейчас лет?

– Не напрашивайся на комплимент. Ты великолепновыглядишь, Натали.

– Ты тоже мало изменился. Кстати, как тебя сейчасзовут? Я-то помню тебя под именем Ричарда Саундерса.

Он сказал. Она повторила медленно, словно пробуя имя навкус. Затем, точно не соглашаясь, упрямо сказала:

– Ричард было куда лучше.

– Называй так, если нравится, все равно и это имя ненастоящее, – засмеялся он.

Мимо них прошел невысокого роста лысеющий человек схарактерным выражением внимательных карих глаз.

– Ты его знаешь? – шепотом спросила Натали.

– Нет.

– Это Андраш Галсэчи, шеф венгерской разведки. Утромприехал из Будапешта.

– Что-то серьезное? – тоже шепотом спросил он,моментально запоминая Галсэчи. Вернее, его большие уши.

– Как всегда – наркотики, – вздохнулаНатали. – Теперь они идут через страны Восточной Европы. «Железныйзанавес» рухнул, и у них теперь редкая свобода перемещения своих грузов.

– Я знаю, – улыбнулся он. – Как ты живешь,Натали?

– Лучше всех. Как может жить секретный агент?

– Ты не замужем?

– Ты забыл, я ведь люблю свободу. Но я слышала, ты былранен? – спросила она, перехватывая инициативу.

– Мне говорили об этом.

– Ты, как всегда, шутишь. А тогда, в восемьдесятвосьмом, ты сделал большое дело.

Он молча кивнул, отворачиваясь.

– Что-то не так? – Она взяла его за руку. –Ты все-таки изменился.

– Я, кажется, постарел, – мрачно сказал он,усаживаясь за стол экспертов.

Натали села рядом.

– Я вижу, – серьезно сказала она, – естькакие-то проблемы?

– Даже не спрашивай. Ты не знаешь, кого здесь можетинтересовать моя скромная персона?

Она улыбнулась:

– Серьезно? Всех, ты же знаешь, после тех событий тебяискали полгода по всему миру. И я тоже искала, – тихо добавила она.

– Я был тяжело ранен.

– Я все знаю. Дронго исчез, а потом мы узнали, что тебявывезли на транспортном самолете. Все были убеждены, что у тебя нет шансоввыжить.

– Ты тоже?

Она помолчала.

– Да, – кивнула она после недолгой паузы, –мне сообщили тогда, что тебя убили. Целых три года я не была в этомубеждена, – она вздохнула, находя и сжимая его руку, – и тольконедавно узнала, что ты будешь здесь, в Вене. Я не верила до последнего дня. КГБне любит использовать уже известных агентов. Но тебя действительно прислали…