ты будешь уже дома, и соскучиться не успеешь. Кстати, а что у тебя в мешке-то? Дий со вздохом раскрыл мешок и водрузил на стол бутыль.

— Давай, Гарм, за службу в армии, чтоль?..

— Вот это дело! — Воскликнул лейтенант. — А что это?

— Вино это. Сам делаю. Учтите, крепкое только очень.

— Ну, нам не привыкать к крепкому. — Заинтересованно заёрзал Рон, глядя, как трактирщик накрывает на стол.

Солдаты оценили напиток травника, а лейтенант даже грозился забрать его к себе во взвод, чтоб он снабжал воинов таким питьём. Вернулись и те пятеро, которых Дий встретил в лесу.

— О, как там тебя?.. Фило? Ты чего тут делаешь? — Спросил старший.

— Фило? — Удивился лейтенант. — Нет, сержант, это и есть наш маг, Дий кличут.

— Да не маг я! — Возмутился Дий.

— Ага, травник, слыхали… Обманул значит, нас? Ну-ну… — Протянул сержант и заинтересованно потянул носом.

— Попробуй, Штефф, хорошее вино. Только не налегай, завтра выходим в Круун. Остальных тоже можешь угостить, но — умеренно. — Лейтенант сыто рыгнул, и принялся раскуривать трубку.

— Почему в Круун? — Встрепенулся Дий. — В Авен же?

— Потому, что в этой деревеньке ещё один целитель живёт. Его заберём, и там уже на Авен двинемся. — Ответил сержант, принюхиваясь к содержимому стаканчика. Выпив, он выкатил глаза и только и произнёс: — Ого!

Застолье продолжалось до глубокого вечера, пока лейтенант не скомандовал отбой. Трактир погрузился в густые клубы дешёвого табачного дыма, солдаты пили пиво, порой разогреваясь настойкой травника. Деревенских в трактире не было никого, кроме Гарма, видать — опасались лишний раз показываться на глаза. За это время Дий мельком успел познакомиться с остальными, которых оказалось не так уж и много — вместе с лейтенантом всего пятнадцать человек. На вопрос, почему их так мало, Рон пожал плечами и кивнул на громобой, ответив, что и так достаточно. Он попытался было насесть с вопросами на лейтенанта, но тот лишь отмахнулся, мол, сам всё узнаешь со временем. Потому Дий больше слушал солдатскую болтовню. Ничего особо интересного солдаты не обсуждали, к предстоящей военной компании относились сдержанно, не высказывая восторгов, но и не падая духом. По обрывкам фраз выходило, что шансы у Авенди на успешный исход совсем не призрачные. Ну а отсутствие восторга вполне понятно — только безумец будет радоваться войне.

Утром следующего дня, травника бесцеремонно растолкали. Солдаты уже взнуздали коней и готовились выдвигаться, бегая по двору, перекрикиваясь и проверяя, всё ли собрано. Зевая, Дий присоединился к ним. Утро выдалось морозным, и он трясся то от холода, то от снова накатившего нервного напряжения. Вместе с лейтенантом во двор вышел хмурый седой мужчина. Он был высок и тощ, одет в старую овечью шубу, которая на нём смотрелась слегка комично и болталась как на жерди.

— Савус. Целитель из Зарра. — Отрекомендовал его лейтенант. — Может, будете служить вместе.

Целитель презрительно глянул на Дия и промолчал. Самому травнику было не до знакомств. К лейтенанту подошёл сержант Штефф и вопросительно на него взглянул. Лейтенант кивнул, и вскочил в седло.

— По коням! — Заорал сержант. Суета тут же прекратилась, все организованно оседлали коней. Лейтенант уже выезжал со двора, и в тишине, нарушаемой только стуком копыт и звяканьем сбруи, остальные потянулись за ним.

— Удачи, Дий! — Крикнул от дверей трактира Гарм. — Мы тебя будем ждать! Возвращайся скорее!

У расчувствовавшегося травника чуть не навернулись слёзы на глазах.

Отряд двигался, не понукая коней, вдоль небольшой реки Глоен, разделявшей луга вокруг Нарта. Все ехали молча, а лейтенант на ходу даже умудрился закурить трубку. Королевская дорога была широка и неплохо укатана. За мостом она снова углублялась в небольшой лес, всего лишь отзвуки Великого Леса Рингольна. Но и там деревенские раз в год проходились с топорами, и вырубали подлесок, не давая дороге зарастать. Хмурое небо было затянуто низкими тяжелыми облаками, подмораживало. Кто-то из солдат пробормотал: «Снегопад будет». Дий раскачивался в седле и смотрел на тёмные воды, покрытые рябью. Глоен брал своё начало в Северных Мельдарских горах, и терялся где-то в Красных болотах, почти достигая Южных гор. Травник думал, что он как эта самая река: куда-то течёт, и где-то далеко впереди теряется так, что никто даже не знает толком, где. Из Красных болот, по крайней мере, никаких ни ручьёв, ни рек не вытекает. Вот и его судьба теперь стала такой же тёмной, как эта вода. Куда его занесёт и что ним будет? Словно в ответ на его невесёлые думы, с неба посыпался крупный редкий снег.

В таком же неспешном темпе отряд миновал глоенский мост, а чуть погодя и поворот к деревне Зарр. Лес остался позади, и теперь вокруг расстилались сплошные разнотравные луга. Летом тут было море цветов, пение птиц и жужжание диких пчёл, но сейчас лишь торчали косматые травяные кочки и высились сухие стебли колючек. С лошадью Дия поравнялся конь целителя Савуса.

— Ты же не маг? — Спросил тот, мельком глянув на парня. Голос его оказался на удивление визгливым. Парень не стал ничего отвечать, просто покачав головой. — Ага, я так и подумал. Магии в тебе как в жабе, а может и меньше.

Целитель тронул бока коня пятками и ускорился. Дий посмотрел ему вслед и заметил тонкие нити каких-то заклинаний, обрывками спадавшими у того с рук. Видеть он видел, но понять, что такое творил целитель — не мог.

— Глистов тебе в кишки. — Буркнул он себе под нос. — Неприятный мужик.

В обед лейтенант скомандовал привал. Часть солдат занялась подготовкой стоянки, часть — лошадьми. Вместо того чтоб самому стреножить коня, Савус надменно бросил поводья молодому солдату, ровеснику травника, и отправился к будущему костру. Дий был рядом и слышал, как тот процедил Савусу в спину: «Мудила». Травник посмотрел на солдата и кивнул. Тот ухмыльнулся в ответ. Парень посмотрел, как солдат оплёл верёвкой передние ноги коня целителя и без особых проблем повторил это со своей лошадью. Солдат глянул на его работу и поднял палец вверх, тут же убежав по своим делам. Некоторые из них везли с собой вязанки хвороста, из которых и сложили уже во всю заполыхавший костёр. Лейтенант сидел возле него на корточках, протянув к нему руки. Рядом стоял, нахмурившись,