Пуаро задумчиво смотрел на Рэтчетта. Прошло несколько минут.Лицо великого сыщика было непроницаемо.

– Весьма сожалею, мсье, – сказал он наконец, – но никак немогу принять ваше предложение.

Рэтчетт понимающе на него посмотрел.

– Назовите вашу сумму, – предложил он.

Пуаро покачал головой:

– Вы меня не поняли, мсье. Я добился в своей профессииизвестного успеха. И заработал достаточно денег, чтобы удовлетворить не толькомои нужды, но и мои прихоти. Так что теперь я беру лишь дела, представляющиедля меня интерес.

– А у вас крепкая хватка, – сказал Рэтчетт. – Ну а двадцатьтысяч долларов вас не соблазнят?

– Нет, мсье.

– Если вы хотите вытянуть из меня больше, этот номер непройдет. Я знаю, что почем.

– Я тоже, мистер Рэтчетт.

– Чем же вас не устраивает мое предложение?

Пуаро встал.

– Не хотелось бы переходить на личности, но мне не нравитесьвы, мистер Рэтчетт, – сказал Пуаро и вышел из вагона.

Экспресс Симплон – Восток прибыл в Белград без четвертидевять. Здесь предстояла получасовая стоянка, и Пуаро вышел на перрон. Однакогулял он очень недолго. Стоял сильный мороз, мела метель, навес над перрономслужил плохой защитой, и Пуаро вскоре вернулся к своему вагону. Проводник –чтобы согреться, он изо всех сил бил в ладоши и топал ногами – обратился кПуаро:

– Ваши чемоданы, мсье, перенесли в купе номер один, преждеего занимал мсье Бук.

– А где же мсье Бук?

– Он перебрался в афинский вагон – его только что прицепили.

Пуаро пошел разыскивать своего друга, но тот решительноотмахнулся от него:

– Что за пустяки! Так будет лучше. Ведь вы едете в Англию, ивам удобнее ехать до Кале без пересадок. А мне и здесь очень хорошо. Вагонсовсем пустой, я и грек-доктор – вот и все пассажиры. До чего мерзкая погода,мой друг! Говорят, такого снегопада не было уже много лет. Будем надеяться, чтозаносы нас не задержат. Должен вам признаться, меня они очень тревожат.

Ровно в 9.15 поезд тронулся. Вскоре Пуаро встал, пожелалмсье Буку спокойной ночи и вернулся в свой вагон, который был сразу зарестораном.

На второй день путешествия барьеры, разделявшие пассажиров,стали рушиться. Полковник Арбэтнот, стоя в дверях своего купе, разговаривал сМаккуином.

Увидев Пуаро, Маккуин оборвал разговор на полуслове. На лицеего изобразилось живейшее изумление.

– Как же так? – воскликнул он. – Я думал, вы сошли. Вы жесказали, что сойдете в Белграде.

– Вы меня не так поняли, – улыбнулся Пуаро. – Теперь явспоминаю: как раз когда мы заговорили об этом, поезд тронулся.

– Но как же… А ваш багаж – куда он делся?

– Его перенесли в другое купе, только и всего.

– Понимаю…

Он возобновил разговор с Арбэтнотом, и Пуаро прошел дальше.

За две двери от его купе пожилая американка миссис Хаббардразговаривала с похожей на овцу шведской дамой. Миссис Хаббард навязывала ейкакой-то журнал:

– Нет, нет, берите, берите его, голубушка, у меня есть чточитать. Ужасный холод, правда? – приветливо кивнула она Пуаро.

– Не знаю, как вас благодарить, – говорила шведка.

– Пустяки! Хорошенько выспитесь, и тогда утром у вас небудет болеть голова.

– Это все от простуды. Пойду приготовлю себе чашечку чаю.

– У вас есть аспирин? Вы уверены? А то у меня большиезапасы. Спокойной ночи, голубушка.

Как только ее собеседница отошла, американка обратилась кПуаро:

– Бедняга шведка. Насколько я понимаю, она работает вкакой-то миссии – что-то там преподает. Добрейшее существо, жаль, что она такплохо говорит по-английски. Ей было очень интересно послушать о моей дочери.

Пуаро знал уже решительно все о дочери миссис Хаббард. Да иостальные пассажиры тоже – во всяком случае, те, которые понимали по-английски.Как они с мужем работают в большом американском колледже в Смирне, и как миссисХаббард в первый раз поехала на Восток, и какие неряшливые турки, и какиеужасные у них дороги!

Дверь соседнего купе отворилась. Из него вышел тощий ибледный лакей. Пуаро мельком увидел Рэтчетта – тот сидел на постели. При видеПуаро лицо его почернело от злобы. Дверь тут же закрылась.

Миссис Хаббард отвела Пуаро в сторону.

– Знаете, я ужасно боюсь этого человека. Нет, нет, не лакея,а его хозяина. Тоже мне, хозяин! Мне он подозрителен. Моя дочь всегда говорит,что у меня очень развита интуиция. «Уж если мамочке кто не понравится, –говорит она, – значит, это неспроста». А этот человек мне сразу не понравился.И надо же чтобы он оказался моим соседом! Прошлой ночью я даже приставила кдвери свои вещи. Мне показалось, он дергает дверную ручку. И знаете, я быничуть не удивилась, если бы он оказался убийцей, из тех самых, что орудуют впоездах. Может, это и глупые страхи, но я ничего не могу с собой поделать. Яего до смерти боюсь. Дочь мне говорила, что я и сама не замечу, как окажусьдома, а у меня на сердце все равно неспокойно. Может быть, это и глупые страхи,но я чувствую, что вот-вот случится что-то ужасное. И как только этотсимпатичный молодой человек может у него работать?

Навстречу им шли Маккуин и полковник Арбэтнот.

– Пойдемте ко мне, – говорил Маккуин, – у меня еще нестелили на ночь. Так вот, скажите мне откровенно, почему ваша политика в Индии…

Миновав их, мужчины скрылись в купе Маккуина.

Миссис Хаббард попрощалась с Пуаро.

– Пойду лягу, почитаю на сон грядущий, – сказала она. –Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Пуаро прошел в свое купе – оно было рядом с купе Рэтчетта.Разделся, лег в постель, почитал с полчаса и погасил свет.

Через несколько часов он проснулся – его словно подкинуло.Его разбудил громкий стон, почти крик, где-то рядом – это он помнил. И чуть лине одновременно раздался звонок.

Пуаро сел на кровати, включил свет. Он заметил, что поездстоит – наверное, на какой-то станции.

Крик взбудоражил его. Пуаро вспомнил, что рядом с ним купеРэтчетта. Он встал и приоткрыл дверь в коридор. Проводник, прибежавший издругого конца вагона, постучал в дверь Рэтчетта. Пуаро наблюдал за ним черезщелку в двери. Проводник постучал второй раз. В это время зазвонил звонок изамигала лампочка еще на одной двери дальше по коридору. Проводник оглянулся.