В те дни у меня не было денег на покупку книг. Я брал книгина улице Одеон, 12, в книжной лавке Сильвии Бич «Шекспир и компания», котораяодновременно была и библиотекой. После улицы, где гулял холодный ветер, этабиблиотека с большой печкой, столами и книжными полками, с новыми книгами ввитрине и фотографиями известных писателей, живых и умерших, казалась особеннотеплой и уютной. Все фотографии были похожи на любительские, и даже умершиеписатели выглядели так, словно еще жили. У Сильвии было подвижное, с четкимичертами лицо, карие глаза, быстрые, как у маленького зверька, и веселые, как уюной девушки, и волнистые каштановые волосы, отброшенные назад с чистого лба иподстриженные ниже ушей, на уровне воротника ее коричневого бархатного жакета.У нее были красивые ноги, она была добросердечна, весела, любознательна илюбила шутить и болтать. И лучше нее ко мне никто никогда не относился.

Когда я впервые пришел в ее лавку, я держался очень робко-уменя не хватало денег, чтобы записаться в библиотеку, — Сильвия сказала, что ямогу внести залог позже, когда мне будет удобнее, завела на меня карточку ипредложила взять столько книг, сколько я захочу. У нее не было никакихоснований доверять мне. Она меня не знала, адрес же, который я ей назвал, —улица Кардинала Лемуана, 74, — говорил только о бедности. И все-таки Сильвиябыла мила, обаятельна и приветлива, а за ее спиной поднимались к потолку итянулись в соседнюю комнату, выходившую окнами во двор, бесчисленные книжныеполки со всем богатством ее библиотеки. Я начал с Тургенева и взял два тома«Записок охотника» и, если не ошибаюсь, один из ранних романов Д. Г. Лоуренса«Сыновья и любовники», но Сильвия предложила мне взять еще несколько книг. Явыбрал «Войну и мир» в переводе Констанс Гарнетт и Достоевского «Игрок» идругие рассказы. — Если вы собираетесь прочитать все это, то не скоро зайдетеснова, — сказала Сильвия.

— Я приду заплатить, — ответил я. — У меня дома есть деньги.— Я не это имела в виду, — сказала она. — Заплатите, когда вам будет удобно.

— Когда у вас бывает Джойс? — спросил я.

— Как правило, в конце дня, — ответила она. — Разве вы егоникогда не видели?

— Мы видели, как он с семьей обедал у Мишо, — сказал я. — Носмотреть на людей, когда они едят, невежливо, и это дорогой ресторан. — Вы обедаетедома?

— Чаще всего, — ответил я. — У нас хорошая кухарка.

— По соседству с вашим домом, кажется, нет никакихресторанов?

— Нет. Откуда вы знаете?

— Там жил Ларбо, — сказала она. — В остальном ему там всенравилось.

— Ближайший к нам недорогой ресторанчик находится возлеПантеона. — Я не знаю вашего района. Мы обедаем дома. Приходите к намкак-нибудь с женой.

— Подождите приглашать, ведь я еще не заплатил вам. Вовсяком случае, большое спасибо.

— Читайте не торопясь, — сказала она.

Нашим домом на улице Кардинала Лемуана была двухкомнатнаяквартирка без горячей воды и канализации, которую заменял бак, что не былотаким уж неудобством для тех, кто привык к мичиганским уборным во дворе. Затоиз окна открывался чудесный вид. На полу лежал хороший пружинный матрац,служивший удобной постелью, на стенах висели картины, которые нам нравились, иквартира казалась нам светлой и уютной.

Вернувшись домой с книгами, я рассказал жене, какоезамечательное место я нашел.

— Но, Тэти, ты должен сегодня же пойти туда и отдать деньги,— сказала она.

— Ну, конечно, — сказал я. — Мы пойдем вместе. А потом мыспустимся к реке и погуляем по набережным.

— Давай пойдем по улице Сены и будем заходить во все лавкиторговцев картинами и рассматривать витрины магазинов.

— Обязательно. Мы пойдем, куда захотим, а потом зайдем вкакое-нибудь новое кафе, где мы никого не знаем и где нас никто не знает, ивыпьем по рюмочке.

— Можно и по две.

— Потом мы где-нибудь поужинаем.

— Вот уж нет. Не забывай, что нам нужно заплатить вбиблиотеку. — Тогда мы вернемся ужинать домой и закатим настоящий пир и выпьембона из магазина напротив-видишь на витрине бутылку бона, там и цена указана. Апотом мы почитаем и ляжем в постель и будем любить друг друга. — И мы всегдабудем любить только друг друга и больше никого.

— Да. Всегда.

— Какой чудесный вечер. А сейчас неплохо было бы пообедать.— Ужасно хочется есть, — сказал я. — Я работал в кафе на одном caf[9].

— Как шла работа, Тэти?

— По-моему, хорошо. Так мне кажется. Что у нас на обед? —Молодая редиска и отличная foie de veau[10] с картофельным пюре, салат ияблочный пирог.

— И теперь у нас будут книги, какие мы только захотим, и мыстанем брать их с собой, когда куда-нибудь поедем.

— А это честно?

— Конечно.

— Как хорошо! — сказала она. — Нам повезло, что ты отыскалэто место. — Нам всегда везет, — сказал я и, как дурак, не постучал по дереву,чтобы не сглазить. А ведь в той квартире всюду было дерево, по которому можнобыло постучать.

С дальнего конца улицы Кардинала Лемуана к реке можноспуститься разными путями. Самый ближний-прямо вниз по улице, но она оченькрута, и когда вы добирались до ровного места и пересекали начало бульвараСен-Жермен с его оживленным движением, она выводила вас на унылый, продуваемыйветрами участок набережной слева от Винного рынка. Этот рынок не похож надругие парижские рынки, а скорее на таможенный пакгауз, куда привозят вино иплатят за него пошлину, и своим безрадостным видом напоминает не то казарму, нето тюремный барак.

По ту сторону рукава Сены лежит остров Сен-Луи с узенькимиулочками, старинными высокими красивыми домами, и можно пойти туда илиповернуть налево и идти по набережной, пока остров Сен-Луи не останется позадии вы не окажетесь напротив Нотр-Дам и острова Ситэ.