— Просто отстранили от участия, — быстро поправил ее Дерек.

— Да, и исключили из состава игроков.

— Это был политический ход, — пояснил Дерек.

— Он всегда избегал сомнительных для него ситуаций, —сказала Кристел Лили. — Избегал их любой ценой. Думаю, именно поэтому ты до сихпор не встречалась с ним. Он был очень занят — бегал от реальной жизни.

Лили смутно припомнила Шона... Он не носил фамилию Холлоуэй,потому что они с Дереком были единоутробными братьями. Шон Магуайер — вот какего звали. Она встретилась с ним шестнадцать лет назад, когда ей былопятнадцать, а он представлял собой весьма самонадеянного восемнадцатилетнегоюнца. Тогда они присутствовали на свадьбе Холлоуэев. Лили, подружка невесты, вплатье лавандового цвета, очень нервничала. Глядя, как Шон танцует, она решила,что он выучил движения по фильму «Грязные танцы», который ей тогда оченьнравился. Шон постоянно таскал пиво из-за барной стойки и приставал ко всемдевушкам — улыбался теплой, ласковой улыбкой и говорил хрипловатым голосом:«Хочешь побыть со мной?» Хотя, конечно, Лили он этого не говорил. Если к нейприставали, то лишь для того, чтобы посмеяться над ее очками и скобками назубах.

— Значит, теперь он будет постоянно жить в Комфорте? —спросила она, горя желанием вернуться к проблемам Чарли.

— Едва ли Шон способен на какое-либо постоянство. — Кристелпожала плечами. — Что если Чарли научилась воровать у него?

— Или у твоей сумасшедшей мамаши, — вставил Дерек.

Кристел разразилась слезами.

— Даже не верится, что ты сказал это! — Она смяла бумажныйплаток в кулаке и теперь прикладывала его к глазам. — Дерек пусть и грубо, нонапомнил мне, что в жизни Чарли произошли и другие изменения. Я... мне пришлосьперевезти мать в пансион — очень хороший пансион для престарелых в Портленде. Язнала, что это должно произойти, что это неизбежно, но все-таки не думала, чтоэто будет так тяжело. — Она опустила взгляд на свои руки, сжатые в кулаки.

Не успела Лили ответить, как Дерек вскочил и опустился наколени перед бывшей женой. Одну руку он положил на край стола, другую — наспинку стула Кристел, словно заключая ее в объятия.

— Боже, Крис, прости меня! Я же ничего не знал. Поверить немогу! Пожалуйста, прости!

От его слов, таких нежных и искренних, Лили захотелосьрасплакаться. Таков был Дерек Холлоуэй, обаятельный и харизматичный, способныйрастопить сердце несколькими фразами, произнесенными мягким голосом. ДажеКристел, несмотря на страсти, бушевавшие между ними последние два года, немогла устоять перед ним.

— Я всегда очень уважал твою мать, — добавил Дерек. — Какужасно, что это случилось именно с ней.

— Я знаю. — Кристел вытерла слезы. — Знаю.

Лили на мгновение прикрыла глаза, сочувствуя горю подруги.Она любила Дороти Бэрд и знала ее с тех пор, как сама была в возрасте Чарли.Подрастая, Лили часто сбегала из своего мрачного дома в мир Кристел, в семью,над которой не витал призрак трагедии, туда, где люди умели прощать друг друга.Было страшно думать о том, что обширный инсульт отрезал Дороти от всех них идаже от себя самой.

Лили решила, что на этом эмоциональном моменте их встречуможно завершить. Она понимала, что пока проблема Чарли повисла в воздухе. Имеще о многом предстояло поговорить, однако сейчас родителям нужно время, чтобыпереварить все, о чем они узнали.

— Нам предстоит еще многое обсудить в связи с Чарли, —проговорила она, не зная, слушают ли ее Кристел и Дерек. — Надеюсь, вы обапотолкуете с девочкой спокойно и наедине о ее воровстве. Дайте ей понять, чтоэто не должно повториться, и попытайтесь выяснить, почему она это делала. Мыможем вернуться к нашему разговору в понедельник.

— В понедельник меня не будет в городе, — сказал Дерек. — Уменя турнир.

— А я организую собрание спонсоров альтернативныхОлимпийских игр, — отозвалась Кристел. — Миссис Фостер обещала посидеть сдевочками.

Именно это, по мнению Лили, которой пришлось принять ихотказы, и было основной причиной проблем маленькой Чарли.

Пятница

15:45

— Они очень хотят делать все правильно, — сказала Лили Эдне,сидя с ней в учительской после встречи. — Но они так заняты собственнымиделами, что почти не видят Чарли.

Эдна отхлебнула глоток травяного чая. Тогда как большинствоучителей поглощало огромное количество кофе, Эдна предпочитала травяные отвары,якобы способствовавшие обретению внутреннего равновесия. Лили тоже избегалакофе и пила только травяной чай, однако внутреннего равновесия так и недостигла. Правда, благодаря отварам лучше спала по ночам.

Они с Эдной остались в школе одни. Лорельхерст былотносительно небольшим учебным заведением. В такие дождливые пятницы, как эта,все торопились домой, к близким, или спешно отправлялись куда-нибудь навыходные. Это широко не обсуждалось, но все знали, что Лили и Эдна —единственные женщины в школе, не связанные сейчас ни с кем постояннымиотношениями.

Лили благоговела перед Эдной и вместе с тем жалела ее. Эднаотличалась тем, что была всегда готова завязывать новые отношения, пренебрегаясвоим душевным покоем. Ее втаптывали в грязь снова и снова, но она поднималасьи заводила новые отношения — такие же бесперспективные. Лили не понимала этого.Какой смысл самой причинять себе боль?

— Что ж, поскольку они оба души не чают в дочери, импридется теснее сотрудничать с тобой. — Эдна добавила в чай ложечку меда.

— Надеюсь. — Лили пробежала глазами по листкам на школьнойдоске объявлений.

«Ищу место няни на лето, — сообщалось в одном из них. —Предпочтительно проживание на берегу океана или у реки».

В эти недели учителя только и говорили, что о планах налето, лишь Лили составляла исключение. У нее были планы. Большие — дажеграндиозные — планы. Вот что нравилось Лили в ее работе: учитель располагалцелым летом, чтобы отдохнуть от эмоциональных стрессов, которым подвергался втечение учебного года, когда любил, воспитывал и обучал ребятишек. Лилиподумала, что у родителей нет такой возможности — уйти в отпуск от своихобязанностей.

— Им предстоит большая работа с Чарли, — сказала она Эдне. —Мы даже не обсудили толком занятия в Институте чтения. Мне показалось, что онипока не готовы говорить об этом. Сказали только, что это нарушит планы детейпоехать в Диснейленд и конноспортивный лагерь, а потом провести месяц с отцомна Гавайях.

— Хотела бы я быть их ребенком, — усмехнулась Эдна.

— По-моему, они и с этими детьми едва справляются.

— Возможно, Институт чтения — не лучший выход для этойсемьи. Не исключено, что им понадобится более гибкий вариант. — Отхлебнув чай,Эдна задумчиво посмотрела на Лили. — Ты могла бы позаниматься с ней.