— Я попытался все это собрать, — сказал он Джексону. — Ночеловек ведь не простыня, Марк… Что я видел… что от нее осталось, — как излополучный мастер, он не мог закончить фразу. — Они сложили ее в корзину, —сказал он тихо.

Джексон присвистнул.

— И кому же за это влетит? Прачечной или инспекции?

— Пока неизвестно, — ответил Хантон. Жуткое зрелище все ещестояло у него перед глазами: шипящая, стучащая и дрожащая давилка, кровь назеленых стенках длинной коробки, и этот запах… — «Это зависит от того, ктосломал эту проклятую планку безопасности, и при каких обстоятельствах».

— Если виновато начальство, они смогут вывернуться?

Хантон невесело усмехнулся.

— Женщина умерла, Марк. Если Гартли и Станнер виновны внебрежности, они пойдут под суд. Не имеет значения, с кем они там знакомы вгородском совете.

— Ты думаешь, это их вина?

Хантон вспомнил прачечную, плохо освещенную, с мокрым искользким полом, со старыми машинами.

— Похоже на то.

Они вместе поднялись, чтобы идти.

— Расскажешь, чем это кончится, Джонни, — сказал Джексон, —Это интересно.

Хантон оказался не прав насчет давилки; она оказаласьисправной.

Шестеро государственных инспекторов осмотрели ее в ходе расследованияснизу доверху. Безрезультатно. Они констатировали, что причиной несчастногослучая была неосторожность.

Ошеломленный Хантон зажал в углу одного из инспекторов,Роджера Мартина. Это был высокий, очень правильный человек с очками, толстыми,как пуленепробиваемое стекло. Он нервно крутил в пальцах ручку, пока Хантонзадавая ему вопросы.

— Ничего? Совсем ничего не нашли?

— Ничего, — сказал Мартин. — Конечно, в первую очередь мыосмотрели планку безопасности. Она действовала превосходно. Вы знаете, чтосказала миссис Джилиэн? Миссис Фроули слишком глубоко засунула руку. Никтоэтого не видел; все были заняты своей работой. Она стала кричать. Руку тогдауже затянуло в машину. Они пытались вытащить ее вместо того, чтобы выключитьмашину — обычный результат паники. Другая работница, миссис Кин, уверяла, чтохотела выключить машину, но, кажется, нажала на кнопку включения вместо выключателя.А потом было уже поздно.

Тогда планка безопасности не работала, — настойчиво сказалХантон. — Иначе она сунула бы руку под нее, а не сверху.

— Вы неправы. Над планкой стальная панель. И потом, когдапланка неисправна, машина отключается автоматически.

— Но как же это, черт возьми, случилось?

— Мы не знаем. Мы с коллегами пришли к выводу, что миссисФроули могла попасть в машину, только свалившись туда сверху. Но когда этослучилось, она стояла на полу. Это подтвердили все свидетели.

— Этого не может быть.

— Я и сам не понимаю, — он замолчал, чуть поколебался ипродолжил, — Хантон, я скажу вам, раз уж вы принимаете это так близко к сердцу.Если вы кому-нибудь передадите мои слова, я откажусь от них. Но мне непонравилась машина. Она… ну, что ли, издевалась над нами. За последние пять летя проверял с десяток гладильных машин. Некоторые из них были в таком состоянии,что я не подпустил бы к ним и собаку — к сожалению, наш закон слишкомлиберален. Но то были просто машины. А эта… Какой-то дух. Не знаю почему, номне так показалось. Если бы я нашел в ней хоть какую-нибудь неисправность, янастоял бы на выключении. Нелепо, правда?

— Знаете, я чувствовал то же самое, — сказал Хантон.

— Я расскажу, что два года назад случилось в Милтоне, —сказал инспектор. Он снял очки и принялся неторопливо протирать их краемсвитера. — Один парень выбросил во двор старый холодильник. Женщина, вызвавшаянас, заявила, что ее собака залезла туда и издохла. Мы послали полисмена, чтобыон заставил владельца отвезти холодильник на свалку. Очень милый парень, долгоизвинялся за собаку. Погрузил холодильник в машину и отвез на свалку. А потом уженщины по соседству пропал сын.

— Господи! — проговорил Хантон.

— Холодильник нашли на свалке, а внутри был мертвый ребенок.Очень послушный, как говорила мать. Она уверяла, что он никогда не играл насвалке после того, как она ему запретила. И все же он залез туда. Думаете, этовсе?

— Я жду.

— Нет. Смотритель свалки на другой день зашел и открылдверцу этой штуки. Приказ городского управления номер 58 об эксплуатациигородских свалок. — Мартин со значением посмотрел на него. — Там было шестьмертвых птиц. Ласточки, галки, один дрозд. И еще он сказал, что дверца пыталасьудержать его руку, когда он закрывал ее. Поймать его, понимаете? Эта давилка впрачечной такая же, Хантон. Мне она не понравилась.

Они молча посмотрели друг на друга в опустевшем помещенииинспекции, за шесть кварталов от которого стояла посреди прачечной гладильнаямашина Хэдли-Уотсона, модель б, исправно разглаживая простыни.

Неделя более или менее прозаической работы заслонила в егопамяти тот случай. Он снова вспомнил о нем, когда пришел с женой в гости кМарку Джексону.

Джексон встретил его словами:

— Знаешь, что натворила та машина в прачечной, про которуюты рассказывал?

Улыбка сползла с лица Хантона.

— Что?

— Я думал, ты уже знаешь.

— Да что случилось?

Джексон протянул ему местную газету, показав на заголовоквторой страницы. В прачечной из большой гладильной машины вырвалась струя пара,ошпарив троих из шести работавших там женщин. Случай произошел в 3. 45пополудни и объяснялся повышением давления пара в бойлере. Одна изпострадавших, миссис Аннетта Джилиэн, была доставлена в городскую больницу сожогами второй степени.

— Дурацкое совпадение, — сказал он, однако слова инспектораМартина в пустом зале — «Это какой-то дух», — сразу вспомнились ему. И историяо собаке, ребенке и птицах, замерзших в старом холодильнике…

Он очень плохо играл в карты в тот вечер.

Когда Хантон вошел в палату, миссис Джилиэн лежала впостели, читая «Тайны экрана». Одна ее рука и часть шеи были забинтованы.Соседка, молодая женщина с мертвенно-бледным лицом, спала.

Миссис Джилиэн взглянула на синюю форму вошедшего иосторожно улыбнулась.

— Если вы к миссис Черников, зайдите попозже. Ей только чтосделали укол.

— Нет, миссис Джилиэн, я к вам. — Она перестала улыбаться. —Я здесь по долгу службы, меня просто интересует происшествие в прачечной. ДжонХантон, — он протянул руку.