– Здоровы ли твои воины, Винитар? Мы слышали, ты всёбольше протухшей рыбой их кормишь…

– Наш вождь не так беден, чтобы кормить настухлятиной, – долетело в ответ. – Нечего судить по себе.

Лодья Винитара как раз проходила с наветренной стороны. ЛюдиЗоралика принялись затыкать носы и отмахиваться:

– Да вы там сами протухли…

Сыновья Закатных Вершин снова не остались в долгу:

– Это длиннобородый Храмн посылает вам предупреждение!Вы сами скоро станете кормом для рыб!

А кто-то добавил:

– Вот тогда она вся и протухнет. Изнутри…

Корабли почти разошлись и уже готовились к новому развороту,когда воины Зоралика заметили однорукого Аптахара. Насмешки посыпались судвоенным пылом:

– Совсем плохи у тебя дела, Винитар! Ты калеку ведёшь вбой, видно, справных воинов нет!..

– Где твоя рука, старик? Не иначе, девки отрезали,чтобы не лапал?

Аптахар постоял за себя сам:

– Моя мёртвая рука уже держит рог с мёдом на пиру уБогов, Зоралик, и только ждёт, когда к ней присоединится всё тело. Берегись,вождь рабов! Как бы она не протянулась из темноты да не схватила тебя заглотку, незаконнорождённый!..

Как и следовало ожидать, этих слов ему не простили. Насамом-то деле чего только не наговорят воины перед сражением, стремясьотпугнуть от неприятеля боевую удачу! При этом те, кто умней, знают:по-настоящему унизить дух может лишь оскорбление, содержащее толику истины.Скажи могучему боевому кунсу, что у него дырявый корабль, а дружина как стайкадетей, боящихся сумерек, – над такими словами лишь весело похохочут. Ноесли у того же кунса неудачные сыновья, и ты едкими словами опишешь ихнедостатки – взбешённый враг уже не сумеет быть так спокоен и сосредоточен вбою, как требуется для победы.

Перебранка перед боем подобна заговору: тайная власть надявлением или предметом достаётся только тому, кто многое знает и может своёзнание доказать…

Так вот – слова о «вожде рабов» ударили по больному. Накорабле Зоралика кто-то выхватил из колчана стрелу, и широкий, как полумесяц,кованый наконечник с визгом распорол воздух над колеблющейся водой. Аптахар былобязан увечьем точно такой же стреле, срезавшей некогда ему руку по локоть… Нона сей раз нашлось кому его заслонить. Без большой спешки вскинулся щитВинитара – бело-синий круг вощёной кожи на деревянной основе, с оковками вцентре и по бокам. Стрела гулко грохнула в него, затрепетала оперением иосталась торчать. Молодой кунс выдернул её, чтобы не мешала:

– Не врут, значит, люди, когда говорят, что у Зораликана корабле рабы и трусливые дети рабов. Храбрецы не начинают сражения, стреляя вспину калекам! Что ж, свободные сегваны, покажем, как у нас принято усмирятьобнаглевших невольников!..

Он отдал команду – и его воины поспешно убрали ужевытащенные мечи, которыми грозили врагу, и бросились к парусу. Рулевой налёг направило… Лодья развернулась так, как вроде бы не положено разворачиватьсябольшому и тяжёлому судну: почти на одном месте, прочертив штевнем собственныйсвежий, ещё пенящийся след. Парус громыхнул и вновь упруго наполнился,растянутый длинными шестами уже не вдоль, а поперёк корабля. «Косатка» хищнонакренилась на левый борт и, набирая скорость, сперва ходко пошла, потом – едвали не полетела за кораблём Зоралика. У форштевня вскипели белые буруны, двумядлинными крыльями вытянулись назад…

И то сказать, клетчатый парус был почти в полтора раза ширетрёхцветного. Такой широкий парус ставит лишь очень уверенный мореход, знающий,что успеет с ним справиться, какую бы неожиданность ни подбросило море.Конечно, Зоралик тоже вырос на Островах, а значит, щедрый океан ему был с младенчествародней, чем скалистая обледенелая суша. Мало какой мореход из сольвеннов,вельхов, саккаремцев смог бы с ним потягаться, ибо приобретённое умение никогдане сравнится с наследным, так долго передававшимся от отца к сыну, что людиначинают говорить: «Это в крови!» Беда только, кровь у всех разная. В том числеи у сегванов, природных жителей Островов. Богини Судьбы всех благословляютнеодинаково, и того, что одному дано от рождения, другой никогда не достигнет,хоть он из кожи выпрыгни, пытаясь. Зоралик, сколь было известно, никогда непокидал Островов, а значит, и своего корабля. Винитар много зим провёл наБерегу. Даже не просто на Берегу – вовсе в глубине материка, далеко от моря. Итем не менее, углы пёстрого паруса лишь чуть выдавались за борта «косатки», аклетчатый был шире палубы едва ли не втрое. Вот так.

И было ещё одно обстоятельство, влиявшее на бег кораблей.Зораликово судно глубже сидело в воде и тяжелее переваливалось на волнах.Голодный волк быстро догонял сытого.

– А Зоралик-то у нас, похоже, с добычей, – угадалАптахар. Будь у него две руки, он с предвкушением потёр бы их одну о другую, нопришлось ограничиться взмахом сжатого кулака. – Будет что продать вТин-Вилене!

У него за плечами был длинный и извилистый путь. Длиннее,чем у кого-либо ещё на корабле. Доводилось ему служить и наёмником, и в тевремена на него сразу прикрикнули бы вдесятером: не говори «гоп»!.. сглазить,дурень, решил?.. На добром сегванском корабле порядки были иные. Здесь,наоборот, старались всячески выразить уверенность и привлечь к себе побольшеудачи. Удача – она ведь просто так в руки не дастся. Она придёт только к смелыми умеющим её приманить!

Зоралик тем временем вовсе не собирался удирать от погони.Обнаружив корабль Винитара у себя за кормой, он решил развернуться и встретитьего как положено. И встретил бы – если бы Винитар ему это позволил. Но широкийклетчатый парус перекрыл ветер, и пёстрое полотнище бессильно поникло,превращаясь в простую мятую тряпку. «Косатка» потеряла скорость, буруны возлештевня опали и улеглись, её закачало с борта на борт. Корабль Винитара чутьотвернул и проследовал мимо во всём своём грозном великолепии. ПарусЗораликовой лодьи при этом снова поймал ветер, но, пожалуй, лучше бы не ловил.Его расправило с такой неистовой силой, что из основания мачты послышалсятреск, а один из концов, державших нижнюю шкаторину, гулко лопнул изаполоскался над головами. «Косатка» Винитара проходила под ветром, показываявыкаченный из воды борт. Вдоль этого борта, между щитами, ненадолго возниклиголовы в шлемах. Мелькнули вскинутые луки – и на вражескую палубу обрушилось неменее тридцати стрел.

Плохих стрелков Винитар с собой в море не брал… Это оченьтрудно – стоя на качающейся палубе, где просто на ногах-то мудрено удержаться,обрести равновесие, с силой натянуть лук и попасть в человека, мелькнувшего натакой же палубе в сотне шагов. Мощный лук, позаимствованный Винитаром у одногоиз племён Берега, придаёт тяжёлой стреле скорость, позволяющую на такомрасстоянии даже не брать превышения… Но ветер ловит стрелу за пёстрые перья,нарушая стройность полёта. А волна подхватывает корабль, и воин, в которого тыцелился, оказывается не там, где ты его видел. Тебе кажется, что ты тратишьстрелы впустую, – но зато, когда вражеские стрелки решают не остаться вдолгу, тот же ветер и те же волны отворачивают их стрелы с пути затем только,чтобы метнуть прямо в тебя…