С корабля Зоралика донеслась ругань. Кого-то зацепило,может, даже и насмерть. Сыновьям Закатных Вершин повезло больше. То есть не ввезении дело – их вождь лучше рассчитал время. Ответные стрелы, донёсшиеся надводой, принял и остановил жёсткий ясеневый борт.

– Хорошо, что ты решил вернуться на Острова, –сказал Аптахар своему кунсу. – Насколько лучше идти на врага под парусом,а не трясясь на конской спине, в грязи и мерзкой пыли!..

Винитар глянул на него и усмехнулся. Аптахар дёрнул здоровымплечом и ворчливо добавил:

– А впрочем, я был согласен на блох и жару, толькочтобы вместе с тобой.

Комесы вокруг них, вроде бы невозмутимо занимавшиеся каждыйсвоим делом, не пропустили этих слов мимо ушей. Сперва подали голос те, ктостоял ближе к вождю, потом присоединились другие, и над морем трижды пронеслосьслитное:

– Ви-ни-тар! Ви-ни-тар!..

Так с незапамятных времён было принято в сегванских дружинах.Имя кунса превращалось в боевой клич. И его, как расцветку паруса, узнавалииздалека.

Винитар выпрямился и обвёл взглядом палубу корабля, непропустив ни одного из обращённых к нему лиц. Но ответил негромко и так, словнообращался лишь к однорукому:

– Пусть Храмн мне поможет сделать так, чтобы ты, дядькаАптахар, об этом не пожалел.

Миновав Зораликову лодью, на корабле Винитара ещё ширеразвернули парус и стали быстро уходить по ветру. Конечно, это не былобегством. Дети Хмурого Человека, видевшие сражения, навряд ли решили, будтоВинитар от них побежал. Нет!.. Скорее всего кунс из Старшего Рода решилсмертельно оскорбить их вождя, совсем отказываясь от боя с«незаконнорождённым». Или, того не лучше, надумал уйти далеко вперёд, чтобыпотом подстеречь Зоралика уже среди Островов, где-нибудь рядом с домом!..

Аптахар ещё подогрел ярость врагов, самым оскорбительнымобразом показав им с кормы свёрнутый кольцом толстый канат. Не нужна ли, мол,помощь, толстобокие тихоходы?..

В ответ ветер донёс замысловатую ругань. Потом Зораликовылюди отвязали вёсла, укреплённые по бортам в особых рогатках, вытащили изуключин защитные крышки – и взялись грести.

– Они попались на твою удочку, кунс! – вернувшисьс кормы, удовлетворённо проговорил Аптахар. – Следовало бы Зораликувыучиться получше обращаться с «косаткой», прежде чем ввязываться в сражения!Теперь пусть-ка потеет!..

Сначала Винитар ушёл от Зоралика далеко, так что парускорабля превратился в цветной мазок среди небесной и морской синевы. Потом еголюди слегка подвернули просторное клетчатое крыло, и Зоралик начал нагонять –медленно, тяжело, постепенно. Ему должно было казаться, что не Винитар вновьподпускал его ближе, а он его догонял, сам, своим трудом и усилием. Молодойкунс понял, что не ошибся, когда на носу корабля преследователей стало возможнорассмотреть человека – судя по красивой посеребрённой броне, не иначе, самогоЗоралика. Он торжествующе размахивал зубастым метательным якорем на крепкойверёвке. Такими стягивают корабли, сходясь в рукопашной. За спиной Зораликащетинились копья дружины, изготовленные для боя. По обоим бортам яростноработали вёсла…

«Пора!» – решил Винитар и отдал команду. Мореходы, загодяразошедшиеся по местам, схватились за тугие плетёные канаты. Парус рвал их изрук, но ладони у морских сегванов были покрыты роговой коркой: не такоевыдерживали. «Косатка» резко ушла на ветер, закладывая разворот, который дляменее опытной команды стал бы погибельным. Однако морской конь – так жителиОстровов называют верный корабль – прекрасно чувствует, что за седокпришпоривает его, устремляя навстречу волнам. И когда ему передаётся решимостьстоящего у руля, он сам исполняется яростного вдохновения и творит чудеса,помогая наезднику. Кажется, Зоралик всё-таки понял, что должно было произойти, нотолком ничего предпринять не успел. Бело-синий клетчатый парус на мгновениеобвис, потом вновь гулко расправился… и «косатка» Винитара, оказавшаяся снаветренной стороны, хищно понеслась прямо в борт его кораблю.

Это непросто – из удачливого преследователя, собиравшегосявот-вот схватить за шиворот удирающего врага, тотчас превратиться в ждущуюнападения жертву. Поэтому Зоралик промедлил и не сумел как следует увернуться.Его кормщик лишь переложил руль, сделав удар скользящим, а вот парус перетянутьне успели. Тяжёлый, окованный металлом форштевень «косатки» со страшным трескомсмял бортовые доски чуть позади мачты. Кто-то не успел убрать весло, и ввоздухе мелькнуло человеческое тело, похожее на тряпичную куклу: его подбросилорукоятью. Молодой сегван, только что ещё дышавший, о чём-то думавший, чего-тожелавший, упал в холодную воду. На мгновение окрасил её кровью и сразу ушёлвниз. Волны не успели сомкнуться над его головой, когда из покалеченного борта«косатки» вырвало крепление снасти, удерживавшей мачту. Корабль застонал.Резкий крен, оборванная растяжка да ещё парус, в который с прежней силойломился ветер, – всего вместе мачта не выдержала. Она напряжённовыгнулась, а потом, брызнув щепками, распалась почти ровно посередине ирухнула. Парус освобождённо хлестнул и накрыл носовую часть палубы, гдепо-прежнему оставалось большинство Зораликовых воинов. Комесы Винитаравыкрикивали оскорбления и раз за разом спускали тетивы. Беспощадные стрелылегко прошивали жёсткую мокрую ткань, иные воины так и умерли под ней вунизительной беспомощности, ещё прежде, чем толком началась битва. Другиеуспели вырваться наружу… как раз вовремя, чтобы встретить сыновей ЗакатныхВершин, прыгавших к ним на палубу.

Нос Винитаровой «косатки» прочно сидел в теле подмятого судна,глубоко войдя сквозь проломленный борт. Он разворотил палубу, искрошил скамьигребцов… Неповреждённая «косатка» сама по себе была драгоценной добычей. ОднакоВинитар предпочёл действовать так, чтобы дать своим людям побольше преимуществаи не вынуждать их слишком дорого платить за победу. Гласила же мудростьдлиннобородого Храмна, который сам когда-то был кунсом и водил в море боевуюлодью: никакой корабль тебе не добудет верных людей. А вот люди корабль длятебя либо выстроят, либо купят, либо возьмут…

Винитар был среди первых, кто перескочил борт и схватился скомесами Зоралика, и на то, как он это делал, поистине стоило поглядеть. Еслибы две дружины мирно встретились где-нибудь на общем торгу и затеяли воинскуюпотеху, доблестное состязание мужей, вряд ли кто-нибудь, кроме самых отчаянных,захотел бы встать против него даже на деревянных мечах. Однако битва неспрашивает, хочешь ты чего-нибудь или не хочешь! С кем привёл случай, с тем ирубись. Винитар не заслонялся щитом. В одной руке у него был меч, в другой –длинный боевой нож, и обеими руками он владел одинаково хорошо. Первый жесоперник бросился на него, невнятно рыча имя своего кунса и с силой заносяширокий клинок. Меч Винитара взлетел навстречу из-за ноги, снизу вверх. Шагвперёд!.. Винитар не ловил оружие врага, не пытался непременно отбить его.Рыжеволосый воин не успел довершить замаха – меч кунса ткнул его в горло.Сегваны, как и некоторые племена Берега, очень редко кололи мечами, предпочитаярубить. Оттого концы их клинков делались закруглёнными, но это закруглениеоттачивалось – хоть брейся. Рыжеволосый, ахнув, остановился и попробовал зажатьхлещущую рану ладонями. Винитар не стал ждать, получится ли у него. Навстречу,прыгая через скамьи, бежал следующий и уже метил по молодому кунсу косо, сверхувниз, от плеча: достанет и как есть располосует надвое, броня там, не броня.Винитар молча вписался в его движение, двое развернулись, как в танце, и рукуЗораликова человека увело вниз вместе с мечом. Он не ожидал этого и потерялравновесие, неловко взмахнул щитом… Винитар поймал его на боевой нож. Сбросилна палубу и пошёл дальше. Сегодня Зоралику ни в чём не досталось удачи. Нестанут его люди хвастаться на пирах, будто победили кунса из Старшего Рода.Ничем они, если уж на то пошло, хвастаться больше не будут. И веселиться,поднимая за своего вождя рога душистого мёда, им тоже не было суждено…