Но это была уже моя территория. Моя собственная, помеченнаяотсутствием запаха территория.

Последний раз я встретилась с Александром Анатольевичем ужев ранге москвички и оставила ему свой новый телефон.

Но он так и не позвонил.

Мне вообще никто не звонил.

Этому я не удивлялась, а порноэпопею выкинула из головы также легко, как и вошла в нее, – во всяком случае, именно ей я была обязана своейквартирой на улице Коненкова. Скульптора, который никогда мне не нравился.

Маркиза де Сада и “Венеру в мехах” я скромно оставила наподоконнике ближайшего букинистического, порнокассеты снесла к мусорным бачками в довершение всего съездила к вдове академика, чтобы оставить ей бибиревскийтелефон – для Нимотси.

Теперь мне оставалось только ждать его – прощальный поцелуйбыл действительно хорош.

Но вместо Нимотси появилась Венька.

* * *

Она ворвалась в мою жизнь вместе с резким утренним звонком.Телефонный звонок был событием для моей ветшающей, с так и не начатым ремонтомкельи.

И некоторое время я слушала его – приятно, черт возьми… ЕслиНимотси – значит, повторение поцелуя, если Александр Анатольевич – значит,повторение денег; если ошиблись номером – пошлю подальше… Наконец я снялатрубку.

– Привет! – Незнакомый далекий голос был дерзким ивеселым. – Это Венера из Ташкента…

– Из Ташкента?

– Из Ташкента вообще, но сейчас я в Москве. Вы меня незнаете… Мне ваш телефон дал Сергей Волошко… Вы ведь во ВГИКе учились?

Сергей Волошко был оператором, именно он снял единственнуюнетленку Нимотси. Серега мне всегда нравился – он был из Ташкента, и Азиябезнадежно въелась в его хохляцкое смуглое лицо. Волосы “соль с перцем”,добродушные усы, крепко сбитая фигура из серии “хорошо бы в кровать завалитьсяи бабенку на рог посадить” – он не мог не нравиться. После института Серегауехал в Питер, хорошо поднялся на клипах и рекламе и даже снял что-тоэпохальное одному из ведущих лен-фильмовских снобов. А три недели назад яслучайно встретила его в переходе на “Киевской”, – он записал мой телефон,чтобы тут же благополучно забыть и его, и меня.

…Через минуту я уже диктовала Венере из Ташкента свой домашнийадрес, а через десять уже была в ближайшем универсаме и закупала продукты.Как-никак, это будет второй человек, переступивший порог моей квартиры, –первым был сантехник, чинивший бачок в туалете.

Я позволила себе посорить деньгами – это оказалось приятнымчувством. Я купила рыбы и креветок (привет от Нимотси), белого вина (к рыбе),фруктов (к вину) и мороженого (к фруктам). На этом моя провинциальная фантазиябыла исчерпана.

Венера из Ташкента приехала через час.

Она позвонила в дверь так же весело и дерзко, какразговаривала со мной по телефону.

И когда я увидела ее на пороге, меня пронзило острое, какигла, предчувствие – в моей жизни начинается новый этап: я даже зажмурилась,так она была красива. Нет, “красива” – это не было нужным словом, тут жепедантично заметила я про себя. Я почувствовала в ней тот неистовый вкус кжизни, который когда-то покорил меня в Иване. Этого нельзя было приобрести(какое приобрести, ей от силы девятнадцать, соплячка) – с этим нужно былородиться.

– А это я названивала. – По юному лицу гостьи пробежалатень, ну конечно, она сразу же разочаровалась во мне, бедняжка – Я так ипоняла. – Я сразу повернулась и отправилась на кухню, ни разу не оглянувшись, спрямой спиной – что-что, а спину я умела держать так же, как хороший боксерпрямые удары в челюсть: знаю, знаю, что не понравилась вам, – ну и плевать!..

– Можешь вымыться с дороги, в ванной полотенце чистое,и горячую воду вчера дали. – Ей необходимо было время привыкнуть ко мне, вовсяком случае – убрать гримасу с лица.

– Я вообще самолетом, не успела изгваздаться, –крикнула она из прихожей, и я вздрогнула: “изгваздаться” было любимым словомИвана.

– Как знаешь…

Я уже сидела на кухне, в своем любимом кресле, купленномпосле первого сценария. Неначатая бутылка вина на столе показалась мне глупой –кого ты хочешь обольстить. Мышь?.. Я резво подскочила и отлила добрую половинув раковину.

– Ну, как тебе Москва? – банально спросила я,заканчивая манипуляции с бутылкой.

– Ужасно, – банально ответила она, все еще возясь вприхожей.

– А как Ташкент? – Я никогда не была в Ташкенте.

– Еще хуже. Вы где?

– На кухне. – Я снова устроилась в кресле и ужеспокойно плеснула себе вина в бокал из французского набора. Бокалы я купилапосле третьего сценария. Сделала глоток – должно быть, смешно выгляжу, богемасраная. – Можно на “ты”.

Наконец-то она появилась на пороге кухни.

– Хочешь выпить? – спросила я. – Вчераребята-телевизионщики приходили, осталось. Неплохое вино.

– Вообще-то, я не пью с утра. Узбекская женщина, знаешьли. – Она легко согласилась с моим “ты”.

– “Венера” – не узбекское имя – Мне оно тоже ненравится. Можешь звать меня Венькой, – она обезоруживающе улыбнулась.

– А меня – Мышью, – ляпнула я. – Близкие друзья так изовут меня – Мышь.

Мне очень хотелось понравиться ей, заинтересовать,произвести впечатление. И тогда я небрежно достала только что купленный вуниверсаме табак “Амфора” и трубку вишневого дерева: трубку пару лет назад сперв какой-то лавчонке Нимотси, поигрался с ней пару месяцев и забросил.

Я неумело набила трубку табаком, поднесла спичку и подзаинтересованный взгляд Веньки сделала затяжку, – кажется, клюнуло. Женщина,свободно и непринужденно курящая трубку, не может не вызвать интерес.

– Я, пожалуй, выпью, – сказала Венька, – за знакомство.

Мы выпили, не чокаясь, и несколько минут в полном молчанииразглядывали друг друга. Вблизи, на освещенной солнцем кухне, она показаласьмне еще интереснее: светлые волосы, капризно изогнутые губы, немного тяжелыевеки над светлыми, почти прозрачными глазами. Я разглядела все, даже маленькийшрам на виске, придающий юному чистому лицу необъяснимую прелесть чего-тонеобычайного, уже случившегося в ее жизни.

– Ты ведь сценарный закончила? – спросила Венька,проглотив вино как воду.

– Вроде того.

– Занимаешься кино?

– Вроде того. – В горле першило от трубки, но я решиласыграть свою роль томной метрессы до конца.

– Здорово! – Она вдруг покачнулась на стуле и положиланоги на подоконник. – Можно я так посижу?

– Сиди. А ты во ВГИК поступать собираешься?

– Еще не знаю.

– Я могу поговорить кое с кем, если нужно. – Ясудорожно перебирала в уме полузабытые вгиковские имена. – Ты работы привезла?