Выслушав по возвращении из комендатуры Пещерина, Юрий Игнатьевич сказал:

– Не думаю, чтобы военные сейчас вас к каким-то совместным действиям привлекли. Сама зачистка назначена на завтра, в ней планируется участие всего временного отдела. Завтра выделим вам отдельный маршрут в селе, тогда и поработаете.

А тем временем в самом поселковом отделении возник повод для беспокойства. В офицерский кубрик заглянул дежуривший на дороге сержант Переверзев – вертлявый пэпээсник со следами оспин на лице. Окинув беглым взглядом сумрак дальних углов, он с порога позвал:

– Глеб, там генералы начальника требуют срочно.

Велиев, лёжа на кровати, открыл глаза. Надвинувшаяся было лёгкая дремота прошла и он понял, что сегодня отоспаться после ночного поста удастся вряд ли. Приподнявшись, он недовольно пробурчал:

– Что за генералы ещё, что им надо?

– Не знаю, военные какие-то. Сначала главу администрации вызвать потребовали, потом начальника нашего. Ты ведь за него остался?

О том, что Пещерин за себя оставил именно его, было известно всем, в том числе и Переверзеву, поэтому майор, не отвечая на последний вопрос, лишь уточнил:

– А что с главой?

– Через проезжающих водителей вызвали, но до сих пор не появлялся пока.

Приходилось идти, и Велиев стал собираться. Уже через пять минут он уже подходил к раскинутой невдалеке от ротных укреплений палатке. Возле неё беседовали два человека в армейском комуфляже. Глеб отдал честь и представился. Первым разговор начал генерал-лейтенант. Окинув подошедшего милиционера внимательным взглядом, он спросил:

– Сколько боевиков в селе?

Велиев ответил, перечислив те сведения, которые армейская разведка сбрасывала милиционерам ещё полгода назад.

– Сможете их места жительства показать? – не меняясь в лице, спокойно продолжил расспросы армеец.

Майор опустил взгляд и несколько секунд молчал, проклиная то дурацкое положение, в котором он сейчас оказался. Но генерал ждал доклада и надо было что-то отвечать, оправдываясь за весь сложившийся в Чечне порядок использования милицейских сил. Требуя от своих подчинённых всевозможных показателей, высокие руководители одновременно налагали жёсткий запрет на любые их мало-мальски значимые действия, ограничиваясь только редким проведением так называемых зачисток в заранее предупреждённых о них сёлах. Никто не желал принимать во внимание, что даже при надлежащем их проведении, для выполнения задач по выявлению и уничтожению бандитов этого было не достаточно. Он прекрасно понимал, что такая установка исходит вовсе не от руководителей отделов и такому порядку несения службы в Чечне подвержены не только дислоцированные здесь милицейские, но и армейские подразделения, но он также знал, что высказывать сейчас своё мнение по этому вопросу бессмысленно. Вздохнув, опер придал своему голосу надлежащую твёрдость и доложил:

– Мы здесь всего две недели стоим и полной информацией пока не обладаем.

– Как не обладаете?! – вступил в разговор низкого роста, полноватый генерал-майор – Сколько же вам времени необходимо, чтобы толк от вас был какой-то?

Опер молчал и генерал, возмущаясь, с каждой фразой повышал голос:

– Вы в село то выходите когда-нибудь?

Услышав последний вопрос, Велиев запнулся, но тут же с раздражением подумал: «Чего я здесь юлить буду? Есть начальники, они за свои инструкции пусть и держат ответ!»

– В селе мы ни разу не были, – откровенно ответил майор, но тут же счёл необходимым добавить – мы рядом с ротой дорогу перекрываем. Проверяем проходящий транспорт и с людьми беседуем. Общее представление имеем о селе, но для приобретения источников две недели – не срок.

– С дорогой понятно, – не унимался генерал-майор – а почему в селе не работаете? Сами боитесь или начальство не разрешает? Вот товарищ генерал-лейтенант не даст соврать: я в самый разгар боёв на одном бээмпэ половину Грозного объехал!

Кровь прихлынула к лицу Велиева и он, стараясь придать голосу спокойствие, ответил:

– Я страха ни перед кем не испытываю. Если хотите, я вдвоём с вами на одной машине по селу раскатывать готов. Или пешком прогуливаться.

Генерал-майор молча воззрился на Глеба и вдруг с прежней злостью вновь перешёл на крик:

– Вы когда работать станете? Понагнали милиционеров больше чем солдат, а толку никакого от вас! Сидите здесь под нашей охраной и не делаете ничего!

Обида за своё ведомство захлестнула майора и он, невольно переходя на повышенный тон, принялся высказывать свои соображения по этому поводу:

– Я, товарищ генерал-майор, в данном случае оправдываться не собираюсь, но и в армии не всё так гладко, как вы здесь расписываете. В батареях вместо четырёх офицеров по штату всего один, нормальных карт нет ни у кого, измерительных приборов – тоже. Еженощно вагоны снарядов выпускаете по плановым целям, а цели эти – места, где полгода назад прохожего с ружьём кто-то видел. Да и с активными действиями в войсках тоже туговато. Видимо, не по своей воле роты в землю вкопались и носа не высовывают!

Маленький генерал, выслушивая майора, от удивления разинул рот. Словно ища поддержки, он оглянулся на своего старшего товарища, но генерал-лейтенант молчал, потупив взор, и вступать в разговор явно не торопился. Так и не найдя, что ответить милиционеру, генерал-майор раздосадовано рявкнул:

– Начальников отдела ко мне! И поселкового, и районного. Через час чтобы были!

В свой кубрик Велиев возвратился расстроенный и злой. Понимая, что армейцы во многом правы, он никакого удовлетворения от высказанных генералу слов не испытывал. Вскоре приехал Пещерин и уже он, в сопровождении командира батальона Корнеева, удостоился чести быть выслушанным генералами. Видимо, ласковых слов в свой адрес оба не дождались, потому что назад подполковники возвратились в том же состоянии, что и Глеб. Не говоря ни слова, начальник прошёл в свою комнату и не выходил оттуда до самого ужина. Весь вечер помовцы провели в ожидании предстоящих действий.

Как и говорил полковник Коновалов, зачистка началась утром следующего дня. Но не успела группа помовцев проверить и пару домовладений, как в эфире прозвучала общая команда на сбор. Все задействованные в операции силы были срочно стянуты в исходный район сосредоточения. Военные собирали палатки и выстраивали технику в общую колонну, здесь же готовились к отъезду и комендачи с прибывшими из временного отдела милиционерами. Ситуацию прояснил возвратившийся от Коновалова Пещерин.

– Где-то в горах машину фээсбэшную подорвали, армейцы туда выдвигаются. – сообщил он – Наши здесь тоже не задержатся, вместе с военными съедут.

Затем он отозвал в сторону Велиева и предложил:

– Там мальчик-война автомат у двух чехов нашёл. Вон они под охраной на земле сидят. Ты сходи, разузнай у оперов ихних, что за люди.

Повторять Велиеву дважды необходимости не было. Через минуту майор уже стоял рядом с понуро сидевшими в грязи чеченцами с заведёнными за спину связанными руками.

– Что за злодеи? – спросил он у охранявшего их опера из ВОВД, знакомого только в лицо.

– Автомат у них нашли! – нехотя выдавил тот.

– А как нашли то?

– Овечкин лично в доме нашёл.

– В шкафу что ли? – рассмеялся Велиев, прекрасно сознавая, что у любого бандита в селе за прошедшие сутки была возможность так упрятать своё оружие, что его не нашли бы в течение всего светового дня.

Опер в ответ отвёл глаза в сторону и пожал плечами.

– Не знаю я подробности, наш мальчик лично с начальником розыска отличился, мы все