– А там, за мостом, я живу. Заходи в гости. Как только в тот куян попадёшь, Андроника спроси, тебе каждый мой дом покажет.

– Андроника? – переспросил Велиев, озадаченный явно не мусульманским происхождением имени собеседника.

– Да, Андроника или Андрона. Это римское имя. Раньше меня Хароном звали, но вот уже полгода, как мне во сне глас свыше был. Он сказал, что раньше я одним из правителей древнего Рима был, и что теперь у меня своё предназначение есть.

– Тебе голос только об этом рассказывал или ещё о чём-то? – стараясь сохранить серьёзность в лице, поинтересовался майор.

– Нет, не только об этом. Ты заходи ко мне, я расскажу тебе потом. А сейчас извини, на похороны тороплюсь.

Распрощавшись, незнакомец пошёл своим путём, а опер возвратился к бэтээру и, взобравшись на броню, сообщил комбату полученные сведения. Через две минуты они остановились у искомого адреса, и вдвоём вошли в просторный двор. Из дверей дома уже выходил приземистый мужчина лет пятидесяти. Он пригласил гостей в зал и приказал домашним приготовить чай.

– Мы на минутку. – остановил его Корнеев – С селом знакомимся, а с названием улиц напряжёнка выходит: никто не торопится называть. Может, Вы поможете?

Заместитель перевёл настороженный взгляд с комбата на опера и на некоторое время задумался. Затем он назвал ту улицу, на которой проживал сам, вспомнив также наименование ближайших к ней.

– Мы здесь, в селе, все друг друга и так знаем, нам названия улиц не нужны. Вы к секретарю съездите, он отсюда всего в двух кварталах живёт. Он может больше меня о селе вам рассказать.

Чеченца поблагодарили и, уточнив место жительства секретаря, оба возвратились к усеянным бойцами и милиционерами машинам. Снова заурчали двигатели и колонна, сопровождаемая любопытными взглядами выглядывающих из своих ворот обывателями, покинула улицу.

Секретарь незванных гостей принял радушно. Высокий, худощавого сложения, он встретил их во дворе и, пригласив в дом, тут же сказал жене, чтобы она накрыла стол.

– Мы ненадолго, – запротестовал комбат – Нам заместитель главы посоветовал к Вам обратиться. Говорит, что только Вы наименование улиц в селе помните.

– Помню. – согласился хозяин дома – Только не думаю, что после беседы с ним вы от меня что-то дополнительно узнаете, он ведь тоже коренной житель здесь.

– Коренные в селе почти все, – вступил в разговор опер – вот только не все информацией обладают. Должностных лиц много, а фактически все дела в Ваших руках сосредотачиваются. Кому, как не секретарю своё село знать!

Пожилой чеченец едва улыбнулся, прекрасно осознавая, к чему клонит второй собеседник, но отпираться не стал.

– Что ж, чем смогу – помогу. Я не боялся никогда никого и теперь, на старости лет, не намерен.

Хозяйка поставила на стол чай и домашнее печенье к нему и секретарь, подождав, когда гости отведают предложенного им хлеба, поднялся из-за стола и вышел из комнаты. Возвратился он со стопкой толстых журналов в руках. Мужчина аккуратно разложил их на краю стола и, перелистывая, задумчиво произнёс:

– За последние годы многое в селе поменялось. Кто-то уехал, кто-то наоборот, здесь поселился. Но в основном жители те же остались, а у меня в этих журналах на многих записи есть. Если вам нужен кто, вы мне сразу скажите – я подскажу.

Велиев переглянулся с Корнеевым, но имеющиеся у него данные бандитов оглашать не стал. Он ещё не знал, что именно из себя представляет этот чеченец в действительности, и «раскрывать карты» перед ним не торопился.

– Никого мы не ищем. – заверил он и напомнил – Нам бы с улицами разобраться, а то село обслуживаем, а названий их до сих пор не знаем.

– Это правильно. – одобрительно кивнул хозяин дома – Вы почаще появляйтесь здесь, чтобы всякие негодяи поменьше хозяйничали. Как надоели эти бандиты! Думают, что раз автомат в руки взяли, так всё дозволено теперь! Жизни сами и не видели ещё, а уже судьбы человеческие решать берутся! Какая вот разница: чеченец ты или русский? Все люди, все одинаково устроены. Я считаю, что в первую очередь надо не на национальность смотреть, а на самого человека. А сволочей, как и хороших людей, у любого народа хватает.

Секретарь замолчал и, перебирая журналы, стал внимательно перелистывать страницы.

– Карта села у меня была где-то, – пояснил он – не найду её что-то.

Он поискал её ещё, но она так и не нашлась.

– Может, вы нам по памяти улицы назовёте? – спросил опер, раскладывая на столе свою карту.

Чеченец склонился над ней и стал диктовать наименования, водя указательным пальцем по листу бумаги. Глеб тут же производил пометки, и вскоре большинство улиц были обозначены.

– Вы подождите ещё, я в других стопках пороюсь, должна же эта карта лежать где-то! – предложил хозяин, но майор запротестовал.

– Спасибо, но мы и так слишком долго задержались, как бы внимание боевиков к вам не привлекли.

– Мне всё равно! – без всякого бахвальства заметил мужчина – Никакой бандит мне не страшен, а они моё отношение к ним давно знают. Пусть они боятся лучше – если убьют меня, то среди моих родственников всегда найдётся, кому отомстить.

Велиеву и Корнееву чеченец понравился, но данное обстоятельство тем более торопило их покинуть гостеприимный дом. Договорившись, что они заедут за картой в следующий раз, офицеры возвратились к спешившимся у бэтээров бойцам. Начать обход домов решили с улицы, на которой предположительно и был обозначен один из бандитских адресов, ближе всех расположенный к отмеченному на схеме ориентиру. Нельзя сказать, чтобы жители этой улицы встречали милиционеров и военных с энтузиазмом, но откровенного недоброжелательства никто из них тоже не высказывал. Дома проверяли двумя группами. Та, в которой старшим был Велиев, шла по левой стороне улицы. У первого же дома на скамейке с безразличным видом сидели старуха и молоденькая девушка лет шестнадцати. Участковый Гульченко подошёл к ним, поздоровался и попросил предъявить паспорта всех проживающих в доме. Старуха отвечала, что у них с внучкой паспортов не имеется вовсе, а что до остальных, то в доме никого больше нет: муж давно умер, а сын с невесткой свыше года проживает где-то в России. Василий переписал названные старухой данные жильцов, а Глеб и солдаты тем временем осмотрели дом и хозяйственные пристройки. Много времени на эту процедуру не потребовалось, так как большими объёмами «мазанка» не отличалась. Утвари в ней также было немного и всё находилось в крайне запущенном состоянии. Было заметно, что женщины в самом деле проживали здесь одни. В следующем домовладении вся семья была в сборе. Хозяин вынес паспорта и милиционеры, заглянув в комнаты, пошли дальше. В третьем, довольно благоустроенном доме, хозяин неожиданно пригласил на чай. Уже осмотревшие дом и хозяйственные пристройки солдаты ожидали во дворе в готовности переместиться к следующему объекту, но Велиев предложение хозяина принял. Он вовсе не был голоден, но как опер понимал, что составлять разговор с незнакомым человеком лучше всего именно в процессе неторопливой беседы. Ситуация складывалась благоприятная: чеченец мог свободно разговаривать с силовиками у себя дома, не опасаясь вызвать подозрений со стороны соседей – русские, проверяя адреса, заходили ко всем подряд. Глебу данное обстоятельство тоже было на руку: он не рассчитывал при первом же знакомстве получить исчерпывающие сведения о бандитах, но услышать хотя бы информацию общего характера надеялся. Сопоставляя результаты таких бесед, можно было в итоге иметь более-менее реальное представление об интересующем предмете