разговора, оброненные разными людьми фразы вырисовывали картину, позволяющую всматриваться в отдельные детали сюжета.

– А почему именно в вашем селе вахаббиты укоренились? – задал вопрос майор, отхлебнув глоток – Ведь вы по их концентрации первыми в районе считаетесь!

Хозяин дома ответил не сразу. Подумав, он поднял взгляд на собеседника.

– Не знаю, первые мы или последние по этой части, но в селе их действительно много. На иного смотришь – вроде бы нормальный человек раньше был, а прошло время – и он тоже в вахаббисты подался. У нас столько столкновений с ними было! Да и сейчас спокойно с ними не живём, но что мы поделаем, если сила на их стороне? Вот недавний случай взять. За рекой по ту сторону мужик живёт, который в своё время племянника к себе принял. Тот ещё ребёнком без родителей остался, так что рос у дяди. Вырос и вахаббистом стал. Дальше – больше: мало того, что в доме человек живёт, у которого руки по локоть в крови, так там ещё и сходки всякие происходить стали. Ну однажды не выдержал дядя, стал всех вон выгонять, а племянник в ответ ему пулю в ногу. До сих пор в гипсе ходит, наверное.

– Неужели у вас оружия своего нет? Собрались бы, да перебили всех, чтобы всякие уроды воду не мутили.

– Как перебьёшь? – вздохнул чеченец – Тут почти у каждого среди близких или дальних родственников вахаббисты имеются. Тут не то что убивать – мстить приходится при его смерти. Да и много их очень. Вы, кстати, много рискуете, всего на двух бэтээрах по селу раскатывая. Мало сил у вас очень, нельзя здесь так…

Велиев был доволен, что мерный ход беседы ничем не прерывался. Василий молча пил чай с поставленными на стол лепёшками, солдаты же терпеливо дожидались снаружи. Уже одно то, что чеченец делил с ними хлеб, говорило о многом. Здесь таковым врагов не угощали и наличие его служило добрым знаком. Беседа уже принимала непринуждённый характер, когда с улицы открылась дверь и в комнату заглянули другие опера – Моргунов с Кругловым.

– Вы ещё не закончили здесь? – спросил Виталий, подходя к столу и бесцеремонно усаживаясь на свободный стул – С чем лепёшки?

Следом за ним придвинул стул и Сергей.

– Там Пещерин торопит! – сообщил он – Наша группа уже вперёд вырвалась, разрыв большой образуется, и военные силы свои разъединять не хотят.

При виде вошедших, хозяин вскочил на ноги и подал на стол ещё две чашки с блюдцами. Но не успел он снова занять своё место, как вошли участковые. Узрев перед собой накрытый стол, Кужевлёв с Коробковым радостно загомонили:

– Вы время здесь не теряете! – воскликнул старший участковый.

– Вкусно пахнет, – вторил ему Игорь – а мы как раз аппетит нагуляли!

Чеченец, не выказывая на своём лице никаких чувств, послал сына в другую комнату за дополнительными стульями и табуретами, тут же крикнув жене, чтобы та принесла ещё лепёшек и чашки. Через минуту мест за столом не хватало. Теснясь, все принялись усиленно жрать. То и дело в приоткрытую дверь заглядывали солдаты и майор, в раздражении покусывая губы, поднялся со своего места.

– Спасибо за угощение, хозяин, пора нам.

В течение часа вся улица была пройдена, но отмеченных на схеме наиболее активных боевиков не обнаружили.

– Ну что, время к обеду, пора и заканчивать. – сказал подполковник Корнеев, подойдя к Велиеву – Есть у тебя ещё что-нибудь?

– Есть. – отвечал тот – Прошедшей ночью на один адрес нападение произведено было. Известна фамилия хозяина дома и то, что он в советское время депутатом был, но причины и с чьей стороны нападали – нет. Мне бы побеседовать с ним да посмотреть, что за человек. Если с бандитами не поделил что – можно контакт установить, если же наши спецы его в прошлую ночь не застали, то нам он тем более интересен.

Комбат согласился, и вскоре все участники операции, погрузившись на борт бронетехники, выдвинулись в указанный опером район. Точного адреса Глеб не знал, и поэтому колонна пару раз останавливалась, пока он, спрыгнув на землю, не уточнял его у жильцов ближайших домовладений. При последней остановке звать хозяев пришлось долго. Переулок словно вымер и Глеб, открыв дверь металлического забора, прошёл внутрь. Далеко он не углублялся и, остановившись, громко прокричал:

– Хозяева, есть кто-нибудь?

Наконец дверь в доме открылась и на пороге показался плотного сложения мужчина с пиассой на голове.

– Вы хозяин? – спросил Глеб и, получив утвердительный ответ, продолжил – Тут где-то Арцуев проживать должен, он раньше депутатом был ещё.

– Так вы его ищете? – обмяк лицом чеченец.

Он приблизился к распахнутым воротам и показал милиционеру на видневшееся невдалеке домовладение. Поблагодарив, Велиев снова вышел на улицу и направился к нему пешком, рукой показав на искомый объект комбату. О том, что только что он и восседающие на бэтээрах бойцы служили мишенями для четырёх десятков засевших в доме бандитов, майор узнал гораздо позже. В этот день у одного из отрядов была сходка и собравшиеся негодяи решили, что облепившие борта двух бэтээров бойцы, отчётливо возвышающиеся над кромкой забора, это всего лишь часть блокирующего данный адрес отряда. Обнаружив, что прибывшие солдаты их дом штурмовать не собираются, чеченцы замерли в ожидании у окон, но на открытие огня первыми так и не решились.

Бывшего депутата опер на месте не застал. Перепуганная жена его какого-либо внятного ответа дать не смогла, да признаться, на него он из уст женщины и не рассчитывал. Развернувшись, майор направился к выходу, бросив на ходу двум бойцам, занявшим позиции во дворе:

– Уходим!

Втроём они достигли бэтээров и заняли свои места среди так и не покидавших броню других милиционеров и солдат. Завелись двигатели, и колонна выдвинулась на базу.

По возвращении Глеб остановил Резвана и сказал:

– Ты объясни ребятам, что если я с кем-то из чеченцев чай распиваю, то вовсе не затем, чтобы желудок набить. А я в свою очередь нашим в доступной форме довести попытаюсь.

Дагестанец кивнул и направился к себе. Он был вовсе не глуп, и растолковывать ему такие вещи нужды не было.

За ужином Велиев, стараясь не выглядеть слишком категоричным, попытался довести до своих коллег то, что было и так понятно любому здравомыслящему обывателю.

– Мужики! Вы не обижайтесь, но у меня просьба ко всем! – Объявил он, опустошив содержимое своей миски – Когда увидите в следующий раз, что я или кто-то ещё из оперов с чеченцами чай распиваем, то не спешите к столу, дайте наедине переговорить. Я если подобное увижу, то точно так поступлю, иначе при большом количестве собеседников никакого откровенного разговора не будет – два наших максимум.

Говор и стук ложек о миски прекратился и в кубрике на несколько секунд повисло тягостное молчание. Милиционеры переглянулись, но комментировать предложение не торопились. За всех ответил оказавшийся за столом повар. Поднявшись с места, он окинул взглядом ужинавших коллег и спросил:

– Ну что, все кашей довольны?

Тут же раздались одобрительные возгласы и капитан собрался уже уходить в свой сержантский кубрик, но у самого выхода повернулся и, обращаясь к Глебу, заметил:

– Зачем Вам нужны боевики эти? Нам бы отсидеть здесь спокойно три месяца и домой уехать. А проблемы мы тут никакой не решим всё равно, в Чечне как был этот бардак испокон века, так и после нас