Военные к этому времени закончили сборы и милицейское руководство заторопилось.

– Давай чехов сюда! – крикнули охраннику из набитого отделовцами УРАЛа.

Тот заторопился и, едва Глеб успел переписать данные задержанных, подхватил с земли изъятый в доме допотопный АКМ с изогнутым в сторону стволом, и повёл их на посадку в автомобиль. Ещё через пять минут о присутствии в этом месте массы людей напоминали только вскрытые консервные банки и разбросанные повсюду пластмассовые бутылки из-под воды.

Вечером к начальнику пожаловал командир батальона. Они минут пять разговаривали вдвоём, затем пригласили Велиева.

– Ну что, поработаем в селе? – обратился к нему подполковник Корнеев – Хватит нам здесь отсиживаться да дураками перед генералами стоять.

И, уже обращаясь к обоим милиционерам, добавил, убеждая скорее себя, нежели их:

– И пусть меня кто-нибудь упрекнёт потом, что я без команды место дислокации покинул: Гвардейское в моей зоне ответственности – я даже должен в нём боевиков уничтожать!

– Вот-вот! – поддержал его Пещерин – И меня тоже сюда вроде бы как бандитов ловить прислали!

Начальник выдержал паузу и добавил, криво усмехнувшись:

– Хотя, случись что, отдерут нас с тобой наши командиры по полной программе.

Комбат в ответ промолчал и снова взглянул на сидевшего напротив Велиева.

– У тебя, Глеб, имеются наработки какие-нибудь?

Майор в который раз подивился наивности других служб и ведомств, полагавших, что опера в состоянии добывать информацию, даже будучи загнанными в блиндаж без фактического доступа к населённому пункту. Тем не менее, сказать что розыск не располагал ничем, было бы ошибочным. Без лишних слов он достал из кармана куртки сложенный вчетверо листок и протянул его подполковнику.

– Это копия схемы, перерисованной из наблюдательного дела во временном отделе. Кому-то из наших предшественников источник нарисовал, но сейчас этого чеха в живых нет, пояснить некому.

Корнеев некоторое время повертел в руках поданный ему лист и нахмурился.

– Ничего не понятно! – наконец воскликнул он – Вот это, как я понимаю, больница, а вот это мечеть. Но какая из них, ведь в селе их целых четыре! Ни адресов нет бандитских, ни их полных данных!

Он поднял вопрошающий взгляд на майора, но тот дополнительных сведений представлять не торопился.

– Сами видите, информации из этой схемы много не почерпнёшь – только не понятные нам ориентиры, линии не известных нам улиц и знаки с относительно точным расположением бандитских домов на них. Кроме фамилий и имён боевиков, другими данными мы не располагаем, а потому я предлагаю следующее: под видом составления паспорта участка организуем отработку квадратов. Не обязательно зачищать дома, достаточно только устанавливать наименования улиц и данные проживающих на них жителей. Как только в обозначенном на схеме районе попадаются ребята с перечисленными именами и фамилиями – сразу берём на заметку. Когда установим всех, то можно будет адресные зачистки проводить.

С ним согласились и, не откладывая принятого решения, заручившись согласием своих непосредственных начальников, в следующее же утро принялись воплощать его в жизнь. Работать решили при поддержке трёх десятков бойцов на двух бэтээрах. Первым командовал сам комбат, вторым – командир роты. Пещерин отобрал группу в четырнадцать милиционеров, оставив добровольца-повара и одного из помощников дежурного в ПОМе, а также ещё двоих на КПП. Велиев с неприязнью окинул взглядом пэпээсников, занимавших с важным видом места на броне. Неудавшаяся вчера зачистка с армейцами показала их полную бесполезность при отработке адресов. Несмотря на то, что прикрытия из солдат было и так достаточно, они и пальцем не шевелили, чтобы помочь работавшим в домах операм и участковым. По всему было видно, что сам начальник не торопился занять своих земляков общественно полезным трудом, и на замечание Глеба только пожал плечами и примирительно бросил:

– Пусть стоят. На солдат надежды мало, так хоть они прикроют если что.

Майор относительно последней фразы имел прямо противоположное мнение, но спорить с начальником тогда счёл нецелесообразным. Предчувствуя, что пэпээсники во главе с Прокудиным вновь прокатятся экскурсантами, он недовольно выругался и поспешил занять своё место рядом с комбатом. Заработали двигатели и оба «крокодила» двинулись к Гвардейскому. Там их появления явно никто не ожидал. Удивлённые жители при виде военных останавливались и сопровождали их взглядами. Несколько раз комбат приказывал водителю остановиться и спрашивал селян о названии той или иной улицы. И старики, и люди более молодого возраста, как один пожимали плечами и твердили, что никаких названий эти улицы никогда не имели. При очередной остановке тот же вопрос задали мальчику лет двенадцати. Не раздумывая, тот сразу ответил, что название улицы – Кирова, а следующий перекрёсток будет с улицей Восточной.

– Не спрашивай старого, а спрашивай малого, так ещё старые опера учили! – смеясь, прокричал Глеб Корнееву.

Оба тут же занесли полученные сведения в свои карты и бэтээры продолжили путь. У перекрёстка подполковник решил перепроверить слова мальчика и обратился к выглядывающей из ворот женщине.

– Скажите пожалуйста, как называется эта улица?

Чеченка окинула русских неприязненным взглядом и спросила:

– Зачем вам?

– Как зачем? – удивился комбат – С селом знакомимся, вот и записываем названия улиц.

– Я не скажу вам. – щткровенно заявила та – Сейчас я вам улицу назову с адресом, а завтра вы моего мужа приедете и заберёте.

На такую откровенность Корнеев не сразу нашёл, что ответить. Помолчав, он наконец как можно спокойнее произнёс:

– Так мы и сейчас забрать его можем.

Выдвинутый аргумент был весомым и женщина, подумав, наименование улицы всё же назвала. Мальчик не соврал, но никто больше с русскими на контакт не шёл, и Глеб предложил комбату:

– Заедем к главе администрации или его заместителю, иначе так до вечера без результата прокатаемся.

Подполковник согласился, и через десять минут они уже подъезжали к его дому. Глава администрации – высокий и дородный чеченец с добродушным лицом, большой ясности не привнёс. Он лишь объявил беседовавшим с ним Корнееву и Велиеву название улицы, на которой проживал сам, и ещё нескольких, расположенных рядом.

– В своём куяне я улицы знаю, – развёл он руками – а что дальше – подсказать не могу. Вы, не пересекая моста, вдоль реки на противоположную сторону села съездите. Там заместителя моего спросите, вам его дом каждый покажет.

Его совету последовали, но в указанном районе никто показывать дом заместителя не торопился. Видя, что дело «застопорилось», Глеб спрыгнул с брони на землю и прошёлся вдоль в миг опустевшей улицы. Навстречу ему шёл только мужчина одних с ним лет, одетый в какую-то не по размеру большую куртку из затёртой кожи. Поравнявшись с ним, опер поздоровался и спросил:

– Что это улица у вас словно вымерла?

– На похоронах все. – ответил прохожий, остановившись и внимательно рассматривая вопрошающего.

– На каких похоронах? – с видимым безразличием, словно для поддержания разговора поинтересовался Глеб.

– Там за рекой, далеко отсюда. В городе машина сбила, так теперь вся родня и те, кто знал его, помянуть идут. А ты что ищешь здесь?

– Тут где-то заместитель главы администрации проживать должен, познакомиться хотим. – как можно беззаботнее улыбнулся Глеб – Не знаешь, как его найти?

Чеченец объяснил, после чего внезапно махнул