– Наверняка Фаш предложил за нашу поимку денежное вознаграждение.

Лэнгдон рассмеялся:

– Поверьте мне, деньги – это последнее, что интересуетТибинга.

Лью Тибинга можно было считать богачом в том смысле, какбывают богаты малые страны. Он являлся потомком английского герцога Ланкастераи получил свои деньги самым старомодным на свете способом – унаследовал их. Егоимение под Парижем представляло собой дворец семнадцатого века с парком и двумяпрудами.

Лэнгдон познакомился с Тибингом несколько лет назадблагодаря Би-би-си. Тибинг обратился в эту корпорацию с предложением снятьдокументальный сериал об истории чаши Грааля. Он собирался выступить тамведущим и был уверен, что тема вызовет самый широкий интерес у зрителей.Продюсерам Би-би-си понравился проект, они с почтением относились к самомуТибингу, его исследованиям и репутации в научном мире. Однако было одно «но»:они всерьез опасались, что концепция Тибинга носит слишком шокирующий характер,что обычным зрителям воспринимать ее будет сложно и все это негативно отразитсяна репутации компании, славившейся своими добротными документальнымипрограммами. По предложению Тибинга Би-би-си все же решила эту проблему –подстраховалась, пригласив трех виднейших специалистов по Граалю в качествеоппонентов Тибингу.

Одним из избранных оказался Лэнгдон.

Би-би-си оплатила Лэнгдону перелет до Парижа, так он и попална съемки в имение Тибинга. Он сидел перед камерами в роскошном кабинете сэраЛью и комментировал его повествование, вставляя скептические ремарки. Но затемв конечном счете признавал, что Тибингу удалось убедить его в правдивостиистории чаши Грааля. В конце Лэнгдон знакомил зрителей с результатами своихсобственных исследований, а именно: с рядом связей на уровне символов,говоривших в пользу противоречивой и оригинальной теории Тибинга. Программабыла показана в Великобритании, но, несмотря на «звездный» состав участников иобоснованные документально свидетельства, вызвала настоящую волну возмущения ипротестов со стороны христиан. В Америке ее так и не показали, но гневныеотголоски критиков долетели и до этой страны. Вскоре после этого Лэнгдонполучил открытку от своего старого знакомого, епископа Католической церкви вФиладельфии. На открытке красовались всего три слова: «Et tu, Robert?»[57]

– Роберт, – спросила Софи, – вы твердо уверены,что этому человеку можно доверять?

– Абсолютно. Мы с ним коллеги, деньги ему не нужны, к томуже я знаю, что он презирает французские власти. Ваше правительство дерет с негокакие-то совершенно непомерные налоги, потому что он, видите ли, приобрел всобственность исторические земли. Так что сотрудничать с Фашем он точно небудет.

Софи смотрела вперед, на темную дорогу.

– Хорошо, допустим, мы к нему приедем. Что можно емуговорить, а что нельзя?

Лэнгдон лишь отмахнулся:

– Поверьте, Софи, Лью Тибинг знает о Граале и Приорате Сионабольше, чем любой другой человек в мире.

– Больше, чем мой дед? – недоверчиво спросила Софи.

– Я имел в виду, больше, чем любой человек вне братства.

– А почему вы так уверены, что Тибинг не член братства?

– Да он всю жизнь пытался рассказать миру правду о чашеГрааля. А члены Приората всегда давали клятву не разглашать ее.

– Ну, это уже похоже на конфликт интересов.

Лэнгдон понимал ее тревогу. Соньер передал криптекснепосредственно Софи, и хотя она не знала, что в нем находится и как следуетэтим распорядиться, ей не хотелось вовлекать в это дело чужака. Что ж, вполнездравая мысль, особенно с учетом того, какой взрывной силы может оказаться этаинформация.

– Нам совсем необязательно сразу же говорить Тибингу окраеугольном камне. Вообще можем не говорить. Просто его дом послужит надежнымукрытием, нам это даст время хорошенько подумать. Ну и, возможно, мы поговоримс ним о чаше Грааля, раз уж вам кажется, что дед передал вам именно ее.

– Не мне, а нам, – поправила его Софи.

Лэнгдон ощутил прилив гордости и снова удивился тому, чтоСоньер счел нужным подключить его.

– Вы хоть примерно представляете, где находится имение этогоТибинга? – спросила Софи.

– Имение называется Шато Виллет.

Софи недоверчиво воззрилась на него:

– То самое Шато Виллет?

– Ну да.

– Ничего себе! Хорошие у вас друзья.

– Так вы знаете, где оно находится?

– Как-то проезжала мимо. Кругом одни замки. Езды отсюдаминут двадцать.

Лэнгдон нахмурился:

– Так далеко?

– Ничего. Зато вы успеете рассказать мне, что на самом делепредставляет собой Грааль.

– Расскажу у Тибинга, – ответил после паузыЛэнгдон. – Просто мы с ним специализировались в разных областях, так чтоесли соединить наши рассказы, получите полное представление о легенде. – Лэнгдонулыбнулся. – Кроме того, Грааль был смыслом жизни Тибинга. И услышатьисторию о чаше Грааля из уст Лью Тибинга – это все равно что услышать теориюотносительности от самого Эйнштейна.

– Остается надеяться, что этот ваш Лью не против стольпоздних гостей.

– Во-первых, он не просто Лью, а сэр Лью. – Лэнгдон исам допустил как-то ту же ошибку. – Сэр Тибинг – человек не простой. Былпосвящен в рыцари самой королевой за особые заслуги перед двором. Он составилнаиболее полное описание дома Йорков.

– Вы шутите? – воскликнула Софи. – Так мы едем вгости к рыцарю?

Лэнгдон улыбнулся краешками губ:

– Мы едем расследовать историю с Граалем, Софи. Кто в этомделе поможет лучше рыцаря?

Раскинувшееся на площади в 185 акров имение Шато Виллетнаходилось в двадцати пяти минутах езды к северо-западу от Парижа, вокрестностях Версаля. Спроектированное Франсуа Мансаром в 1668 году для графаОфлея, оно являлось одной из основных исторических достопримечательностейпарижских пригородов. Само шато в окружении двух прямоугольных искусственныхпрудов и садов, созданных по проекту Ленотра, являлось скорее средних размеровзамком, а не особняком. Французы любовно называли это имение «la PetiteVersailles» – «маленьким Версалем».