— Если судить строго, я всегда была актрисой. Ты что-то имеешь против?

— Как и моя мать, — ответил он, обезоружив Иву этим признанием.

Она наклонилась, пряча смущение, начала перебирать вещи. Вытащила шкатулку, перевернула и обнаружила еще одну крышку с другой стороны. Из второй шкатулки выпали и раскатились по полу стеклянные шарики.

— Вот только я даже представить не могу, чем ты занимался, — призналась она.

Ксандор тем временем дернул за кончик платка, и за одним лоскутом ткани потянулись следующие. Терпение префекта закончилось прежде, чем бесконечная цепочка атласных платочков, и он, хмыкнув, затолкал их в угол сундука.

— Разберемся позже.

Ива и Ксандор, оставив сундук, распрямились и снова посмотрели друг на друга.

— Итак… — сказала Ива.

— Итак, — подхватил Ксандор. — Роб должен быть где-то здесь.

Ива закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало от внутренних ощущений. Алые жрицы чувствуют родственную магию: если возлюбленная Роба где-то поблизости, Ива должна это понять. Плохо, что такой «компас» не давал представления о расстоянии или направлении.

Сначала Ива будто ощутила аромат лаванды, который возник из ниоткуда — тонкий, невесомый, а уже потом догадалась, что чувствует его не обонянием, а душой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Лаванда… — прошептала она. — Уверена, именно так ее и зовут…

— Лаванда, значит, — задумчиво произнес Ксандор. — Никогда не угадывал имен…

— Ты о чем?

Ксандор ответил сконфуженным взглядом, точно оговорился случайно.

— Амулеты префектов! — И тут Иву озарила догадка. — Твой амулет! Кстати, откуда они у вас? Почему реагируют так чутко? Чертовы штуки!

— Я уничтожу каждый, когда мы вернемся. Ива, если бы я знал раньше!..

— Кса-ан?!

— Да! Да! Проклятие! — в запальчивости крикнул он. — Амулеты заряжены моей кровью. Я сам их создал! Хотя я и без него чувствую алых жриц, но никто в моей когорте не знает, что я сын императора. Не знает, кто моя мать! Я тщательно скрывал все, что могло натолкнуть на такую мысль!

Ива попятилась. Споткнулась о сидение дивана, и ноги подкосились. Она закрыла лицо руками, плечи вздрагивали. Ксандор резко замолчал, подошел и обнял ее.

— Прости. Хотя нет. Не прощай. Я и сам себя не смогу простить. Такое не прощают. Но с этим как-то придется жить…

Ива не ответила, но повела плечами, избавляясь от его рук.

— На этот раз ты мне все рассказал?

— Нет… Еще не все. Я умею зажигать огонь. В детстве настоящие фейерверки устраивал. Мама боялась, что когда-нибудь я подожгу дворец. А потом… изо всех сил старался притушить пламя, что горело во мне. Стыдился. Было время, когда я верил, что огонь наконец-то покинул меня навсегда. Но в мире эльфов он вернулся. Я просто решил попробовать, получится ли разжечь костер.

— И получилось. Ты поэтому был огнем в камине!

— Теперь ты знаешь все, — закончил он. — Больше никаких тайн между нами.

Ксандор снова аккуратно взял ее за плечи. Ива чувствовала, как он смотрит, как ждет ее взгляда. А она и оттолкнуть не могла, и простить не могла.

К счастью, затянувшееся тревожное молчание нарушил стук в дверь, а следом раздался звонкий мальчишеский голос.

— Господа актеры! Я принес продукты, как договаривались!

Ива поспешила к двери, радуясь неожиданному гостю. Выход располагался в смежной комнате, в той самой, где на стене висело зеркало. Домик-то оказался совсем крошечный — всего две комнаты.

Ива скинула крючок, и на пороге появился вихрастый мальчишка-подросток. В руке он держал корзину с продуктами, которую тут же поставил на пол. Смерил Иву любопытным взглядом, но не успела она схватиться за халатик, пытаясь запахнуть его плотнее, как парнишка уже обернулся к Ксандору, подошедшему сзади. Его взгляд из любопытного сделался восхищенным.

— Ой, господин фокусник! А когда же вы покажете представление? Наши вчера на площади собрались, прямо рядом с управой мэра. Ждали, ждали, но так и не дождались. А батя мой говорит: «Актеры тоже люди! Им с дороги отдохнуть надо!» А брат говорит: «Значит, завтра выступать будут!» Вы ведь сегодня покажете фокусы? Да?

В голосе юного разносчика слышалась такая неподдельная надежда на чудо, что Ксандор крякнул, откашлялся и сказал неопределенно:

— В ближайшее время.

Глаза мальчишки восторженно загорелись.

— Никогда фокусов не видел! Но вам, наверное, готовиться надо! Я пойду…

Он, вероятно, надеялся, что заезжие артисты остановят его на крыльце и прямо здесь, сжалившись, покажут какой-нибудь маленький фокус. Даже обернулся на последней ступеньке, глядя на господина фокусника растерянно и чуть обиженно. Но Ива улыбнулась и прикрыла дверь.

— Вот и я никогда фокусов не видел, — мрачно проворчал Ксандор.

Из корзины вкусно пахло копчеными колбасками и свежим хлебом.

— Будем решать проблемы по мере поступления! — напомнила Ива Ксандору его же слова. — Пока предлагаю позавтракать!

— Согласен. А потом прогуляемся к дому мэра, посмотрим на городок.

— Может быть, придумаем что-нибудь по дороге!

Ива рассмеялась, а Ксандор широко улыбнулся: они поняли, что не сговариваясь заканчивают мысли друг друга.

Давно Ива не ела с таким удовольствием. Было приятно хоть на время почувствовать себя в безопасности, избавиться от ощущения, что бредешь по грани и вот-вот сорвешься в пропасть. Летнее утро, маленький уютный дом, где они наедине друг с другом.

Ива и Ксандор с трудом уместились на узком диванчике, пришлось потеснится. Ксандору было особенно неудобно: широкоплечий и крупный, он едва сумел устроиться.

Ива разорвала пополам кольцо колбасы и впилась в нее зубами. Ксандор обнаружил в корзине бутылку вина и налил его в бокалы.

— Эй, хочешь напоить меня? — Ива шутливо подтолкнула Ксандора локтем.

Он ответил серьезным взглядом, будто действительно расценивал такую возможность, но потом все-таки улыбнулся: