Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Энтони пытался осмыслить все произошедшее за то время, что его тело принадлежало сознанию Карателя. Он ясно помнил, как его схватили в Академии и приволокли в лаборатории, расположенных в Перекрестках.
А потом начиналось забвение и туман. Началась та жизнь, которую он не осознавал. Сколько всего он пропустил!
Но теперь он вернулся.
Энтони готов начать новую жизнь.
— А как Хоакин?
Матео и Беатрис тоскливо переглянулись.
— Он погиб? — ужаснулся Энтони.
— Он пожертвовал собой в битве с Левиафаном, — ответил Матео, — и дал Элеоноре возможность убить гигантского змея. Это случилось в один день, когда ты… когда Каратель убил Альбедо.
Беатрис зло взглянула на Матео, собираясь отругать его за непростительную оговорку.
— Прости, Энтони, — поспешил извиниться Матео, — не хотел.
— Ничего, — отмахнулся Энтони, — теперь это уже не важно. Карателя больше не существует. Я смог выбраться из мира иллюзий, в котором жил все это время. Там были вы, друзья. И Миса. Мы жили. Радовали. Любили. Но потом я чудом осознал, что это ложь. Что Миса мертва, и весь этот мир — страна грез. Тогда я встретил его, Карателя. Мой двойник. Я не смог убить его. Я принял его в себя. Одна моя личность поглотила его. Наверное, по этой причине у меня остались воспоминания из его жизни. Часть Карателя все еще во мне, но она не властна надо мной. Как вы сказали, меня расщепили. И я не мог убить часть себя. Каратель не верил, что я найду другой способ вернуть себе контроль над телом. Он считал, что наше воссоединение погубит нас обоих. Но это было не воссоединение… а поглощение одного другим. Знаю, разница тонка, и все, что я говорю может прозвучать, как бред! Но я что-то сделал, и это помогло.
— И ты — большой молодец, Энтони, — сказала Беа, — ты справился. Быть может, ты не мог смириться с потерей Мисы? И поэтому все так… сложилось?
— Ты права. Я, правда, не мог принять ее смерть. Не мог свыкнуться с реальностью. И, видимо, по этой причине мое сознание предпочло создать идеальный мир, в котором все было бы хорошо. И там я спрятался. Сбежал, позволив им создать и воспитать Карателя. Я струсил.
— Но ты вернулся, — парировал Матео, — ты набрался смелости и принял действительность, Энтони. Ты справился.
— Но моя трусость стоила дяде жизни! Я не смогу себе этого простить…
— Нет, Энтони! Нет! — Беатрис снова заплакала. — Ты не должен винить себя. Прошу, не делай этого…
— Не могу, Беа. Это будет преследовать меня оставшуюся жизнь… Это моя рана, которая никогда не заживет.
Энтони опустил голову на подушку и тяжело выдохнул. Он почувствовал, что наконец может перевести дух. Новости о победе обрадовали его. У его друзей получилось одолеть Призраков, а это самое важное.
Энтони посмотрел на троицу друзей из иного мира.
— Может, познакомите меня со своими новыми друзьями?
Ему стало неловко, что трое студентов из Академии стояли в стороне и наблюдали за душераздирающими сценами.
— Ох, прости, конечно! — взбодрилась Беатрис и смахнула слезы. — С Мелиссой ты уже успел познакомиться? Она согласилась присмотреть за тобой, пока мы спали. Дежурили все по очереди. А это Винтер и Эш. Они из Академии. Айс считает их своими лучшими студентами. Они прикрывали нас во время битвы, пока мы с Матео пытались вразумить тебя. Похоже, у нас все получилось.
— Что случилось с Айс?
— Она стала Королевой Морских Сердец и ректором Академии, — ответил Матео, — Мария Селеста — женщина, в честь которой названа Академия — оказалось ее матерью. Именно поэтому ее не убили, а привели к бывшему ректору. Он был влюблен в мать Айс, пока она работала в «Хароне», а он был там пленником. Гринштейн убил мать Айседоры, но вчера она отомстила за нее. Призраков больше нет.
— Ох… сколько же всего я пропустил! Впрочем, рад знакомству, ребята. Надеюсь, не доставил вам много хлопот.
Винтер хотел что-то сказать, но Энтони его опередил. Он вспомнил о еще одном важном человеке.
— А как Скальд?
— Он нес тебя на руках через все поле битвы в клинику, когда ты… потерял сознание, — объяснила Беатрис, — сейчас он внизу вместе с Айс и Элен. Они… обсуждают планы…
— «Планы»? О чем ты говоришь, Беа? Вы же сказали, что все закончилось!
Но ответа не потребовалось. Энтони и сам вспомнил про врага, о победе над которым ему не говорили.
— Мелисента… я помню… я видел ее… служил ей… и Нат, сын Скальда, был там. Каратель тренировал его сражаться на мечах. И Нат случайно открыл портал… это было на Маяке…
— Так вот откуда взялся тот портал! — воскликнул Матео.
Энтони с интересом взглянул на друга.
— Ты знаешь?
— Мы были там с доктором Скальдом. Он прошел через этот портал и отправился в путешествие по воспоминаниям Верховной Матери. Сейчас Нат у нее, и он хочет… пойти в Аллеи Скверны, чтобы вернуть его.
— Аллеи Скверны…
И стоило Энтони моргнуть — перед ним возникла картинка: красный лес, черные искры, вода, шипение.
И кокон, висящий высоко над водяной поверхностью.
Энтони задышал чаще.
— Я видел их… я был там…
Беатрис присела на край постели.
— Что ты там видел, Энтони?
Он отчаянно пытался уловить воспоминания Карателя. Но они возникали туманными отрывками.
— Она ждет, когда две луны столкнутся… тогда у нее будет возможность…
— Возможность? Что она хочет сделать?
— Вернуть…
Кокон Скверны снова появился перед взором.
— Кого вернуть, Энтони? — не выдержал Матео.
— Его…
— Кого?
И он вспомнил имя. Оно пришло в голову само. Энтони даже не знал, из какого воспоминания оно возникло.
Он просто знал это имя.
И сказал:
— Питера…
Глава 29. Последний шаг
Матео и Винтер придерживали Энтони за руки, пока он спускался по лестнице. Его долго уговаривали остаться в постели и не совершать лишних движений, но Энтони оставался неумолим. Ему нужно увидеть Скальда, Айс и Элен. Он больше не может оставаться в постели и ждать. И более того — он сам хотел спуститься к ним.
Уже на лестнице Энтони слышал знакомые голоса из кабинета:
Элен: «Скальд ты не можешь идти один, это слишком опасно!».
Скальд: «Это моя битва, Элен. Только моя. Не ваша. И не твоя, Айс! И я больше не могу ждать. Нужно действовать сейчас!».
Айс: