– МЕНЯ УЖАЛИЛ СКОРПИОН!!!

Должен приехать… Немедленно… До́ма… Одна… Умираю… Единственный, кто в этой ситуации может реально помочь…

Он молча выслушал мое сбивчивое… И вдруг заорал невообразимое:

ДАПАШЛАТЫБЛЯДЬНАХУЙПИЗДАЗАЕБЛАТЫМЕНЯ!!!

И побежали гудки…

Опять ему набрала. Абонент был недоступен. Я тыкала кнопки, снова и снова, пытаясь пробиться сквозь мертвый эфир, пока не осознала всей безжалостной правды: он выключил телефон.

Меня кинуло в жар и начало колотить.

Рассчитывать я могла исключительно на себя. Нечеловеческим усилием воли взяв себя в руки, я поднялась с леденящего пола. Огляделась. Мой убийца, как ни в чем ни бывало, сидел на постели. Нога быстро немела. Доковыляла до кухни. Вооружилась веником и совком. Вернулась в спальню. Ядовитая тварь даже не сдвинулась с места. Я сжала совок, замахнулась и, что есть ярости, шмякнула. Чудовище хрустнуло. Расплющенный трупик исчез в бурлении унитаза.

Не то чтобы меня в этот миг оставили силы, но как-то неожиданно все сделалось безразлично. Добрела до кровати, рухнула навзничь. Эмоции дотлевали. Остались мысли, липкие и холодные, словно капельки пота на лбу.

Мужчины. Похоже, и впрямь все они одинаковы. Каждый появлялся в моей женской судьбе, чтобы когда-то уйти. Макс… Герман… Виктор… Никто не остался. И даже тот, что женился – и штамп в паспорте, и семья, и квартира, – все равно ускользает. Жизнь – карусель. Движение по кругу в случайной точке. Вы можете начать с любого конца, и это ничего не изменит. Центробежная сила будет выбрасывать вас. Только цепи и держат. Мама права: всем им нужно только одно.

Боже, как холодно.

Мама. А ведь и тебя судьба не жалела. Ведь и тебе не хватило единственного – на всю жизнь. Ты не смогла сохранить то самое, главное, что согревает и придает сил. И уж тем более, не смогла передать это мне, своей дочери. Я это чувствовала как сосущую пустоту, как отсутствие. Не понимала. А теперь поняла: я была тебе в тягость. Ты меня родила по животной случайности, и продолжала искать женское счастье, а едва я созрела – просто выпихнула в столицу, надеясь на инстинкт выживания. И я выжила. Только, мама, этого недостаточно. Я не дополучила того, чего в детстве требует сердце ребенка. И теперь я недодаю уже в следующем поколении – своему Малышу. Все дело в тепле.

Как же меня знобит.

Малыш. Отдыхаешь у бабушки? Даже не позвонишь. Я тебя понимаю, в твоем возрасте кажется, что мама уже не нужна. Только если я сегодня умру, ты осознаешь. Но будет поздно. А ведь я умираю? Я умираю? Я не могу умереть! Не имею права! Каюсь, да, я всегда мечтала пожить для себя, но материнский долг не позволял пуститься в личные вольности. А теперь оказалось, не только пожить – умереть нельзя без оглядки. Ведь если это случится, ребенка ждет исковерканная судьба. Ты, Малыш, по наивности, не знаешь еще своего папаши. Не подозреваешь, кто может с ним, вместо меня, здесь появиться.

О, как же трясет!

Где телефон? Вот… Набираю…

Вне зоны доступа. Гадина.

В жизни всего два периода. Ожидание Любви и ожидание Смерти.

Похоже, я умираю…

Я очнулась оттого, что звонит телефон. Разлепила глаза. В комнате было светло. За окном монотонно серел пасмурный день. Телефон дребезжал. Размеренно и настойчиво. Не мобильный, а городской. Я с трудом дотянулась.

В трубке возник незнакомый жизнерадостный голос:

– Здравствуйте! Вас беспокоят из центра опроса общественного мнения. Что вы думаете по поводу глобального кризиса? Как вы считаете: кризис закончился?.. Кризис только начинается?.. Кризис – это выдумка СМИ?..

Я рухнула на подушку и забилась в истерике:

– НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!!

Капли… Это первое, что я вижу. Капли падают в прозрачном пластиковом цилиндрике… Что со мной? Где я? Потолок, незнакомые голые стены… Капельница… Я в больнице?..

Неожиданно различаю его лицо.

Он сидит, потеряно уставившись в никуда. Вдруг заметив, что я очнулась и смотрю на него, изнутри как бы озаряется сиянием радости. Его губы дрожат, расплываясь в улыбке. Мой Сладкий…

– Ты вернулся… Ты вернулся, чтобы меня спасти…

– Я привез антискорпионью сыворотку…

– Ты думаешь, я выживу? Ты веришь? Скажи мне правду…

– Ужаление скорпиона редко бывает смертельным…

Он устало проводит ладонью по своему лицу. Протирает. Лицо блестит. Влага. Откуда? Его глаза – буквально на мокром месте. Он взволнован. Он плакал? Он плакал по мне?

– Ты где… Ты где пропадал?

– Так сразу не объяснишь.

Мне вдруг становится очень легко, просто воздушно. Словно парю в наполненном светом пространстве, и всё здесь отчетливо, ясно и правильно, ну а всё, что внизу – непролазный, покинутый мною, бред. Ведь и правда неважно, где он был, чем занимался. Главное – он каждый миг оставался рядом со мной. На расстоянии зова. Я – жена ему. Он – мой муж. Хоть все и непросто, но ничто не способно нас разлучить. Никогда.

Открывается дверь. Заходит девица в белом халате. Сообщает, что я слишком еще слаба, и моему мужу лучше подождать, пока полегчает. Наверное, она – медсестра, раз так уверенно тут командует. Сладкий смотрит: то на нее, то на меня. Порывается встать, и всё мешкает, не может решиться. Я слабо машу ему, дескать, чего уж, иди, остальное – не в нашей власти. Он приподнимается.

Внезапно я тянусь к нему изо всех сил.

– Мы ведь переживем этот кризис?

Он берет мою руку:

– Неизбежно…

– Деньги… Власть… Это всё эфемерно. Тебе не кажется?

Он сжимает ладонь:

– Уверен…

– Единственное, что действительно важно, это чтобы людей связывала любовь. Ты так тоже считаешь? Правда? Ведь правда же?

Он сдержанно всхлипывает:

– Двух мнений здесь быть не может.

Вскоре мне действительно полегчало. После капельницы медсестра предложила судно, но я отказалась, побрела в туалет сама. Немного штормило, и все же, я героически справилась. Вернувшись в палату, легла пластом на кровать. По-настоящему сил еще не было. Это неважно. Главное – я жива. Медленно выкарабкиваюсь.

На тумбочке поблескивал телефон. Мой мобильник.

Вдруг нахлынули – и продолжили наплывать, целая радуга переливчатых чувств – радость, грусть, сожаление, счастье, тревога, веселье. Я осознала, что должна позвонить. Немедленно. Прямо сейчас. Моему продолжению. Моему смыслу. Моему Малышу.

– Малыш, привет. Как ты там, у бабушки?

– Всё нормально.

– С тобой ничего не случилось?

– Почему должно что-то случиться?