Внутренне сжавшись до маленького комочка, она только кивнула в ответ – сейчас лучше не спорить. А дальше – дальше будет видно.

Стрелок поджал губы и задумчиво протянул:

– Значит, на закате твой Стел будет говорить…

«Твой Стел»? Что значит «твой Стел»?

– А… – начала она, но мягкая ладонь тетушки Пшеницы больно сжала запястье.

Белянка обернулась – хозяюшка выразительно качнула головой и тут же приветливо улыбнулась Стрелку:

– Так, может, пока до заката есть время, пообедаете у меня? Мы же пришлым наготовили – они и половины не забрали, не по вкусу, что ли, наша стряпня? Там полдеревни собирается. И Рыбак там, кстати, будет. И Ловкий с Лаской, и…

– Ловкий с Лаской? – нахмурилась Белянка будто ослышалась.

Но глаза бывалой сплетницы блестели красноречивее любых слов.

– Пообедаем, – кивнул Стрелок и взял Белянку за руку.

Она не взглянула на него – только сжала пальцы, ощущая шершавые линии его ладони.

Солнце скатилось к мохнатым соснам, тенями исполосовав поляну. Белянка ступала по мураве, склеенной медовым светом, и не могла вдохнуть загустелый воздух. Взгляды липли будто назойливая мошкара: девушки в пестрых юбках смотрели завистливо и зло; матроны с малышами на руках – с осуждением; а старая дева Холщова, в одиночестве рассевшаяся на плетенке, сразу и завидовала, и осуждала. И только Ласка, смело прильнувшая к Ловкому, хитро подмигнула Белянке и улыбнулась. Она расправила вокруг себя багряную юбку – настоящую взрослую юбку! – и тонкими пальцами сжала его ладонь.

Белянка наконец-то преодолела последние шаги, опустилась на скамью рядом со Стрелком, который ничего не замечал и пристально смотрел на Ловкого, пока тот не приподнял руку и не кивнул.

– О чем вы договорились? – прошептала Белянка.

– Да так… – Стрелок глянул на нее и потрепал за плечо. – Не бери в голову, Бель.

– Как же…

– Приветствую почтенных жителей деревни Луки! – на поляне появился Стел.

Стрелок шагнул ему навстречу и ответил в тон:

– Деревня Луки приветствует гостей!

Они стояли нос к носу и сверлили друг друга взглядами. Высокий для лесного народа Стрелок и невысокий для пришлых Стел – они оказались одного роста.

– Я бы предпочел начать, – первым нарушил молчание Стел.

Стрелок кивнул и молча вернулся на скамью, сжал руку Белянки горячей ладонью. Стел огляделся, щурясь в закатных лучах. Пуговицы на его чудной одежде и замысловатая рукоятка меча бликовали солнечными зайчиками, сапоги белели соляными разводами.

– Я хочу рассказать, что привело нас, жителей Городов Ерихема, в лес, – начал Стел, выдержал долгую паузу и весомо добавил: – Домой.

– Домой? – потянуло сквозняком.

– Домой, – подтвердил Стел и улыбнулся. – И мы, и вы – дети леса.

– Что-то непохожи!

Но Стел не слушал случайных выкриков, а вдохновенно говорил – и здорово было то, что он и вправду верил своим словам.

– Когда юный Лес был втрое больше нынешнего, омываемый с запада туманным морем, скованный с севера и востока седыми горами, наши общие предки тихо и неприметно соседствовали с деревьями. Они не знали магии и крови, горя и огня, движения и речи. Лишь вековечный покой, мудрость глубинных вод и шепот ветра. Но мятежные души просили страсти, любви и пламени, хотели боли и смеха, свершений, открытий, поражений и ошибок. И тогда в Теплом мире появился Сарим. На нашем с вами общем языке его имя означает «Любовь». Тепло пришло в движение, люди осознали себя и обрели жизнь.

– Под ветвями стелился туман…

Струны лютни зашелестели глухим напевом – это Дождь заиграл Песнь Первых людей. На белесом камне, в выцветшей накидке, с серебристыми струями волос, он казался пятном света. Знакомые звуки обволакивали душу, баюкали: давным-давно эту песню пела мама, качая маленькую Белянку. Солнце лилось лучом из окошка под сводом землянки, и мамины руки сладко пахли ландышами.

Белянка беззвучно вторила, едва шевеля губами, и смотрела, как с каждым куплетом теплеют осенние глаза Стела, будто солнце рвется изнутри, как уходит горечь и усталость. Можно подумать, он только и мечтал что услышать Песнь Первых людей от жителей леса.

– Я рад, что вы помните наши общие легенды, – сказал он, когда Дождь допел. – Я продолжу. Шло время. Люди жили в согласии с деревьями, но как только мы стали людьми, мы не могли стоять на месте. Неприступные вершины гор и неизведанные глубины бытия манили настойчивей солнца. Так первые выходцы из Леса поселились в Горах, отыскали Исток – сердце Теплого мира – и обрели магию.

Белянка мельком огляделась: сельчане слушали внимательно, кто – склонив набок голову, кто – подперев кулаком подбородок. Только Боровиков-старший откровенно скучал и почесывал пузо, да Горлица недобро щурилась в тени.

А Стел продолжал:

– Люди все меньше слушали деревья и все больше занимались собой, заботами сегодняшнего дня. Когда личное стало важнее общего, начались первые войны. С юга подступали степи, и враждующим стало тесно в Лесу. Вторая волна переселенцев покинула колыбель и ринулась покорять бескрайние просторы. Не одно поколение сменилось в тяжелых схватках за жизнь с неистовыми кочевниками. Степные ветры и дикие камни не хотели делиться теплом с чужаками, но упрямство и желание жить оказались сильнее. И вновь на помощь пришел Сарим: он коснулся сердца юной кочевницы и степного воеводы, что позволило нашим предкам завоевать Каменку и укрепиться в сердце степей.

– И звали их Полынь и Ковыль, – перебил его Дождь. – И нашли они свой приют на опушке Леса, основали деревню Приют и даже на запад ушли вместе, обернувшись рассветной звездой. Эту балладу я пою только в день встречи Нового лета.

– Верно, – с готовностью кивнул Стел. – С тех пор прошли века. Кочевники навсегда покинули степи, скрылись по ту сторону южных пустынь. Некоторые степняки пошли дальше и в долине между Срединным и Восточным отрогами слились с осколком саримской цивилизации и основали Города Ерихема. Сотни лет мы копили знания и познавали законы мира, и теперь пришла пора отдавать долги. Десять лет назад степи и Города объединились именем Сарима. Пришла очередь Леса. Вот почему мы здесь. Мы хотим поклониться истоку жизни и поделиться знанием.

– То-то мечами размахиваете!

– А Лесной Пожар что? Смеха ради послали?

– Нам и без вас тут неплохо!

Горлица наклонилась вперед, обеими руками держась за посох, и едко спросила:

– Сотня рыцарей, с мечами, лошадьми и фургонами, пришла, чтобы строить для нас храм? – сколько презрения вместилось в это короткое и страшное слово «храм»!

Стел на мгновение закрыл глаза и ответил громко, с бесстрастным лицом, в упор глядя на Горлицу:

– Сотня рыцарей пришла строить храм. И они будут его строить. И вам лучше послушать то, что я могу рассказать о Сариме, чтобы увидеть свет истинной веры.