случае провала с Хабаровым никто сюсюкаться не будет, а постараются от него избавиться! Любителей «тридцати серебряников» всегда и везде можно найти. В любое время и в любой стране найдутся те, кто хотят жить «лучше и сытнее», на горе и боли других людей! Они не собираются думать о том, что за посевы они за собой оставят, но в самый трудный часть своей жатвы, обязательно увидят в зеркале совсем другое отражение лица.

Романов сделал несколько глотков горячего чая и, вытащив из ящика стола папку, сложил в неё фотографии и стенограмму разговора. Андрей скопировал на флэшку аудиофайлы и вытащил её из разъёма ноутбука. Он встал с офисного кресла, надел тёмно-синий пиджак, поправил ярко-синий галстук и воротник голубой сорочки. Романов сунул в карман брюк флэшку и закрыл папку.

Разнообразия и множество мыслей сводили с ума, где воспоминания и аналитическая работа мозга, вызывали головную боль. Он взял папку в левую руку и вышел из своего кабинета. Его правая рука провела ключ-картой по считывателю замка и в двери раздался щелчок.

В коридоре было достаточно многолюдно. Рабочий день был в самом разгаре, а проблем никогда не становилось меньше. В этом сумасшедшим мире постоянно что-то случается и никогда не знаешь откуда придёт очередной «сюрприз».

Андрей прошёл по коридору и зашёл в приёмную полковника Громова, где референт крупными глотками опустошал пластиковую бутылочку с минеральной водой.

— Плохо кисоньке!? — с улыбкой произнёс Романов.

— Тьфу, на вас, товарищ подполковник! Всё то всегда вы знаете! — бросив пустую бутылку в корзину для бумаг, с недовольством сказал Голубев, а его глаза продолжили жадно искать поблизости ещё какую-нибудь жидкость, которую можно было выпить.

— Воду с похмелья пить — организм губить! Дед мой так говорил, — засмеявшись, поделился народной мудростью с референтом Андрей. — Подобное надо лечить подобным! Вспомни классика!

— Михаил Иванович за такое «лечение» с меня скальп снимет и им в футбол сыграет в назидание молодому поколенипю, — пытаясь удержать в правой руке «мышку», добавил Голубев.

— Эх, Димка, Димка! — вздохнув, дополнил Романов и, постучав по дверному полотну, зашёл в кабинет Громова. — Добрый день, Михаил Иванович!

— Да, вообще-то уже вечер! — сжав в правой ладони сушку, произнёс Громов.

— Так лето на носу, легко не заметить. Приятного чаепития!

— Спасибо! Присаживайся, — отправив сушку в рот и запив её горячим чаем, добавил Михаил Иванович. — Какие новости?

— Всё подтвердилось! — коротко ответил Андрей и сел на офисное кресло за стол. Он передал папку и флэшку Громову и положил руки на стол, сплетя при этом пальцы в ожидании дальнейших распоряжений.

Михаил Иванович вставил флэшку в разъём ноутбука и, положив перед собой на рабочем столе папку, открыл её. Он внимательно просмотрел фотографии, прочитал стенограмму разговора, прослушал аудиофайлы и снял очки, положив их на разложенные перед собой снимки. Громов молчал. Его вдумчивый взгляд бегал по фотографиям на столе и распечатанной стенограмме разговора.

Романов видел озадаченность на лице Михаила Ивановича, который никак не мог принять решение. Нет, в глазах Громова не было сомнений в доказательной базе, собранной Грибовым, но сделать следующий шаг ему что-то мешало. Михаил Иванович был не из тех, кто боялся ответственности и неумения отстоять свои интересы.

— Да, уж! Участие старины Джейка меня ничуть не удивляет! У него особый нюх на определённую категорию людей. Он с удовольствием расскажет, где и как можно потратить «серебряники», а также куда стоит их вложить… Активы провалившихся «двойных агентов» ему никогда не давали покоя, на что руководство Лэнгли всегда закрывало глаза! Ему гораздо выгоднее будет избавиться от Петровича, чем выполнить один из главных пунктов договора, в виде его переправки на берег Атлантики в «колыбель демократии». Никогда не забуду нашу встречу в Тегеране много лет назад! Ну, да ладно!

— Какие будут распоряжения? — сосредоточенно спросил Призрак, подталкивая тем самым Громова к принятию решения.

— Вылетай завтра в Рим! У тебя там много дел! В резидентуре не «светись» пока не возьмёте Хабарова. Брать его надо с поличным, чтобы не отвертелся засранец! Работай с Грибовым и оставайся при этом в тени. Призраку пора вернуться, а подполковнику Романову исчезнуть. Все необходимые детали продумаешь сам. Сделай всё, по возможности, интеллигентно!

— Так точно, товарищ полковник! — кивнув головой, произнёс Романов.

— В этом пакете всё для нашего гостя, — передав бумажный пакет формата «А4» в руки Андрея, добавил Михаил Иванович. — Поезжай к нему прямо сейчас! Нам нужна остальная информация по депозитной ячейке.

— Будет выполнено! — встав с офисного кресла и зажав в левой руке бумажный пакет, сосредоточенным голосом произнёс Призрак.

— Удачи, Андрей! Она тебе понадобится! По саммиту я решения ещё не принял. В любом случае, у нас на это ещё есть время!

— Спасибо, Михаил Иванович! — добавил Романов и покинул кабинет Громова. В приёмной никого не было. Андрей посмотрел на настенные часы, висевшие напротив рабочего стола Голубева, показывавшие чуть более семи вечера. Романов вышел в коридор и направился к себе в кабинет, собрать некоторые вещи в дорогу…

Рим. Дворец

Аделина открыла глаза и опустила ноги на пол. Сон в очередной раз увёл её очень далеко от этих мест, где она провела долгие годы после возвращения из Сорбонны. Там среди морских пучин, резких порывов шквального ветра, покоилось утешение. Люди любят себя жалеть, забывая и не желая принять собственную судьбу. Блеснуть инфантильностью и сбежать от проблем, отличительная черта обывателя! Так было всегда и так останется, пока будет существовать этот мир.

Синьорина де Монтенье почувствовала свои босыми ступнями холод от паркета, более походившего на кусок льда от работающей вентиляции, и надела туфли, стоявшие рядом с антикварном диванчиком. Спать на нём было неудобно, но роскошь в виде продолжительного отдыха, на данный момент ей была недоступна. Разработка плана «Giro», где нужно было учесть всё до самой мелочи, занимала всё её время за последние дни. Совет Синдиката не любит, когда не получает желаемого, а быть козлом отпущения, в планы Аделины не входило!

Она поправила на себе тонкую белую блузку и встала с диванчика. Прошлое вновь врезалось в её сознание, заставив от резкой боли закрыть глаза, но сила воли не давала ей подчиниться собственным чувствам.

Синьорина де Монтенье подошла к окну, на подоконник которого падали тусклые лучи вечернего солнца, похожие на догорающую лучилу. Она поправили на шее колье из белого золота с небольшими вкраплениями в виде небольших бриллиантов и подошла к рабочему столу, где среди исчерченных бумаг с набросками и «спящего» ноутбука валялись разноцветные ручки и маркеры.

Слегка поёжившись