до запуска двигателя, и он выжал педаль газа. Покрышки «Фольксвагена» издали протяжный свист, оставив на асфальте след жжёной резины. Говард резко развернулся во время езды задним ходом и снова выжал педаль газа, получив вдогонку несколько пуль по кузову…

Рим. Несколько часов ранее

Грибов управлял автомобилем, аккуратно следуя за «Фольксвагеном» Хабарова и стараясь держать необходимую дистанцию, чтобы ни в коем случае не спугнуть большую жирную «рыбёшку» с крючка, который вот-вот должен был вонзиться в нёбо.

Колонки стереосистемы трепетно рассказывали мелодию жизни в виде заунывной и трагической истории, описанной усталым смычком, дотрагиваясь натянутых струн скрипки. Легко можно было увидеть в этой музыке биографию великого композитора Гайдна, но проблески надежды в виде звонких нот партии, не соглашались с подобным умозаключением.

Алексей ушёл на поворот, продолжая следить за навигатором, где красной точкой являлись геоданные Петровича. До церкви Санта Мария Маджоре оставалось совсем немного. Впереди были возможные ответы на вопросы, но какими они могли быть, Алекс не знал. Сюрпризы в жизни случаются намного чаще, если человек думает, что его уже нечем удивить!

Грибов припарковался около тротуара и заглушил двигатель, видя в лобовое стекло, как Хабаров направляется к церкви. Алексей быстро наклеил на лицо эспаньолку и надел на голову бейсболку, козырёк которой опустил на глаза. Классический и незамысловатый приём был в действии. Не всегда нужно придумывать велосипед! Иногда достаточно окунуться в методы прошлого. Про филёров эпохи дворцовых переворотов Алекс не подумал, осознавая, что это было слишком давно и люди тогда были совсем другие.

Он вылез из машины и накинул на себя рубашку поверх чёрной футболки, сунув руки в рукава, а мысли в этот момент были уже только о том, как не упустить свой крупный улов.

Алексей повесил на шею зеркальный фотоаппарат и захлопнул дверцу своего «Фиата». Большой палец правой руки коснулся кнопки на брелке и автомобиль встал на сигнализацию. Алекс пересёк улицу и стремительной походкой направился к церкви. На первый взгляд, подозрительной активности вблизи не было, но это не означало, что появление координатора в виде связного или куратора из ЦРУ останется без прикрытия полевых оперативников из Лэнгли. Их любовь к полному контролю, временами играла с ними злую шутку в виде позорной гримасы насмешки у коллег из АНБ. Впрочем, ребята из Лэнгли никогда не стеснялись ответной любезности, а «старики» из МВБ при этом лишь изображали издевательскую ухмылку.

Грибов зашёл в церковь и, опустив правую руку в чашу со святой водой, перекрестился на католический манер. Для Господа Бога не имеет принципиальной важности тонкости данного процесса, придуманные людьми с теми или иными мотивами. Ему достаточно сущей малости: «веры»!

Алексей увидел Хабарова, севшего на скамейку на втором ряду от алтаря и принявшегося ожидать своего связного или куратора. Алекс опустил голову и, сделав несколько шагов, уселся на скамейке.

Римские церкви и базилики были не просто прекрасны, а по праву назывались одними из самых красивых в мире. Здесь не чувствовался мрак и сырость готических соборов, а просто жила надежда!

Грибов достал из кармана брюк-карго, расположенного на бедре, лазерный микрофон и спрятал его под не застёгнутой рубашкой. Время продолжало тянуться, что происходило всегда в моменты напряжённого ожидания. Примерно тоже самое бывает с любым человеком, ожидающим перемен к лучшему в своей жизни и не замечающему, как у него волосы начинают серебриться на висках.

Дверь церкви открылась и внутрь вошёл мужчина крепкого телосложения, среднего роста с круглым лицом в светло-голубом строгом костюме с короткой стрижкой седых волос. Его глаза закрывали тёмные линзы солнцезащитных очков «авиаторов», а по скуле пробежала очередная капля пота. Он прошёл по центральному проходу, расстегнув на тёмно-синей сорочке ещё одну пуговичку, и сел на небольшом расстоянии от Хабарова.

Алексей осмотрелся по сторонам, играя роль любознательного туриста и вытащил из нагрудного кармана рубашки зажигалку, в которую была вмонтирована камера. Он сделал несколько снимков и включил лазерный микрофон, лежащий рядом с правым бедром на скамейке.

Тишина и ощущение спокойствия царили в церкви, будто сам Господь Бог, спустившись с небес, сидел на одной из скамеек и хотел сказать, что подобный мир не имеет никакого будущего, если люди не перестанут враждовать между собой!

Возможно, нечто подобное когда-то произойдёт, но до этого момента случится ещё очень много событий, а мир будет висеть на волоске от неминуемой гибели!

Алекс вставил в ухо проводную гарнитуру и нажал на смартфоне кнопку «запись».

— Как вы думаете, чем проповедь отличается от богохульства? — смотря на Святое Распятие у алтаря, тихо спросил Хабаров у подсевшего к нему рядом мужчины.

— Думаю, что ничем! Для того и другого нужен миссионер.

— Формулируйте проще! Агент влияния! — вдумчиво, добавил Петрович.

— Я всегда знал, что «дикие коты» не только имеют мозги, но и умеют ими пользоваться, — сняв солнцезащитные очки и сунув их в нагрудный кармашек пиджака, произнёс мужчина.

— На каждого находчивого хищника, найдётся не менее находчивый охотник и наоборот.

— Вам не хватает оптимизма! — с ухмылкой на лице, уточнил мужчина.

— Отнюдь! Скорее не хватает наглости понять танцы у костра рядом с вигвамом, особенно когда танцуют одни лишь призраки.

— Не очень понимаю ваш пессимизм, — смотря на статую Девы Марии, добавил мужчина.

— Это не пессимизм! Партия с «консулом» дальше будет разыгрываться без участия «диких кошек», — ослабив галстук и расстегнув верхнюю пуговичку на белой сорочке, произнёс Хабаров.

— Больше это не имеет никакого значения! Самое время расслабиться и купить новые часы, — надев солнцезащитные очки, добавил мужчина и встал со скамейки. Он быстро перекрестился и направился по центральному проходу к выходу из церкви.

Грибов сделал несколько снимков незнакомца, разговаривавшего с Петровичем, и остановил запись. Алексей резко выдернул из правого уха проводную гарнитуру и выключил лазерный микрофон. Он сунул его в карман брюк, расположенный на бедре, а также убрал в нагрудной карман рубашки зажигалку.

Хабаров медленно встал со скамейки и направился к центральному проходу.

Алекс отвернул голову в противоположную сторону, чтобы Петрович смог заметить лишь бейсболку и небольшую часть эспаньолки.

Грибов встал со скамейки и, пройдя по центральному проходу, покинул церковь. Он понимал, что риск продолжать наружное наблюдение слишком велик. Незнакомец мог иметь группу прикрытия. На связного мужчина был не похож, а вот на куратора вполне. Тем более, произошедший разговор с Петровичем можно было интерпретировать, как угодно! Слишком уж абстрактное содержание и формулировки имели множество значений. Как доказательства, подобную запись использовать против Хабарова было невозможно. Оставалось попробовать идентифицировать незнакомца, чтобы ухватиться хоть за