— Понимаешь, это все не имеет значения, — произнес он таким голосом, что меня зазнобило. — Браки на бумаге — не более чем бездушные буквы. Чья-то прихоть, необходимость.

Проникновенный взгляд, и принц вновь открыл было рот, но я приложила пальцы к его губам и помотала головой. Нет, больше ни слова!

Он взял мою ладонь, поцеловал ее, отвел в сторону.

— Ника, я люблю тебя! — прошептал, глядя прямо в душу. Признание взрывом отдалось в моем сердце. — Ты факел, который осветил мою жизнь, наполнил ее красками и новым смыслом. И пока он горит, меркнет все, что за пределами наших отношений.

Мне показалось, будто мы стоим на вершине высоченной горы, а весь мир с его суетой, интригами и дрязгами остался там, внизу, под облаками. Меня потряхивало. Эти слова… Чтобы такое услышать, можно отдать все.

— Даннэр, милый, — я провела дрожащими пальцами по его щеке. — Этот факел никогда не погаснет! Но… жизнь есть жизнь.

Это были всего лишь мгновения. Гора исчезла. Исчезли и облака. Мы вновь оказались во дворце, в покоях хранителя печати. И два документа о браках ждали своего часа: один, подернутый временем и другой, совсем свежий. Впрочем, этот второй не помеха. А вот первый…

— Ника, я бы ушел с тобой в Москву… Плюнул на все и ушел — если бы не брат. Но, кроме меня, у него нет никого, кому бы он мог доверять на все сто процентов. Не знаю, поймешь ли ты… — на пару мгновений принц прикрыл глаза. — Всю жизнь мы с Гридианом были самым близкими друг другу людьми. Родители… По-своему они, конечно, любили нас. Только отца больше волновали государственные дела и взращивание наследника. А мама всему предпочитала светскую жизнь. В общем, чаще всего мы с братом могли рассчитывать лишь друг на друга. Ника, — он снова смотрел мне в душу, — постарайся понять. Я не могу предать Гридиана.

— Понимаю, — тихо произнесла я.

— Но мы будем вместе! — в его голосе прозвучала железная решимость. — Я найду способ, обещаю. Ты только дождись меня.

Я сглотнула слезы. Быть может, он сам в это верит, но разве в состоянии реально что-то изменить? Элькона своего ни за что не упустят!

— Что это у тебя в руке? — вдруг заинтересовался принц.

— Да вот, нашла в вещах у хранителя, — я протянула ему лист. — Подумала, может, здесь что-то важное.

Даннэр пробежал глазами текст, и на его лицо легла тень.

— Занятно, — изрек он, хмуря брови. И стал теперь уже сосредоточенно вчитываться.

— Что там? — занервничала я.

— Параграф закона, — ответил принц. — В нем говорится о том, что в случае смерти короля, при отсутствии у него наследников, его супруга становится правящей королевой.

— Но если вспомнить твои слова после покушения на турнире, то ты наследник первой очереди, а не Альмейда.

— Так и есть, — подтвердил Даннэр. — Я впервые слышу об этом законе, — он повертел в руках лист. — В новом своде его точно нет. Остается ознакомиться со старым.

— Если он обнаружится в старом своде, значит, он недействителен? — предположила я.

— Не обязательно. Старый свод официально никто не отменял. А этот параграф в новый почему-то не перенесли. Очень может быть, что предумышленно.

— Так, ну и зачем хранитель сделал выписку?

— Уж явно не чтобы потренировать руку, — произнес Даннэр, задумчиво глядя в окно. — Какое милое совпадение: любовник королевы где-то раскопал закон о том, что супруга монарха может стать правительницей. Показывал ли он его Альмейде? Готов побиться об заклад, что да.

— Может, именно это она хотела скрыть от дракона и Гридиана? — осенило меня.

— Не исключено, — сказал Даннэр. Затем посмотрел на часы: — А когда вы с Гридианом открываете новую страницу жизни?

Я смущенно пожала плечами:

— Не знаю. Наверное, он позовет. А тебе это так важно?

— Важно, — кинул Даннэр. — Хочу насладиться тобой. Ибо не собираюсь обнимать и целовать жену брата.

Грустно усмехнулась. Опять он собрался меня искушать. Ну сколько ему можно говорить, что не будет между нами никаких отношений!

В следующее мгновение я оказалась в его объятиях.

— Не помешал? — послышался за спиной голос Гридиана.

Попыталась вырваться, но Даннэр и не подумал расцепить руки. Удалось лишь развернуться.

— Помешал. И еще как! — бросил принц.

— Ника, нам пора, — очень холодным тоном произнес король.

— Нам пора, — эхом повторила я Даннэру.

Принц вдохнул запах моих волос, словно собирался хранить его в себе всю нашу с Гридианом "совместную жизнь", и нехотя выпустил меня из объятий.

Когда выходила в коридор, не удержалась и обернулась. Даннэр стоял мрачнее тучи, скрестив руки на груди. Почувствовала, что сейчас опять заплачу и поспешила прикрыть дверь. Заметила, как Гридиан позвал его кивком головы.

— А ты как тут оказался? — спросила я короля, настроение которого было ничуть не лучше, чем у брата. — Тоже почувствовал меня магически?

— Нет, голоса ваши услышал, — ответил Гридиан. — Я тут, через стенку был, — он указал взглядом на дверь канцелярии. Нам, кстати, сюда.

— А зачем нам там Даннэр? — поинтересовалась я.

— Чтобы засвидетельствовать наш брак.

Я осторожно присела на край кровати. Странно, когда не была женой Гридиана, забиралась в постель гораздо смелее.

Господи, я вышла замуж! Не было ни застолья, ни гостей, ни поздравлений, ни подарков. Но все равно это так волнительно. Даже забыла, что я теперь настоящая королева. Ощущения того, что я замужняя женщина, начисто вытеснили подобные мелочи из головы.

А за спиной лежит в постели мой муж. И я боюсь к нему повернуться. Почему? Наверное, потому что он от этого брака ждет чего-то большего.

Тихонько забралась под одеяло и закрыла глаза.

А свечи по-прежнему горели. Гридиан и не думает их гасить? Приподняла веки. Ну, что я говорила! Король лежал лицом ко мне, и в глазах его безудержным огнем

полыхало желание.

— Не смотри на меня так, — сказала я, стараясь выдерживать ровный спокойный тон.

Гридиан не шелохнулся. Продолжал пожирать меня глазами.

— Надеюсь, ты не рассчитываешь на консуммацию? — спросила я, отметив, что слово "консуммация" Даннэр не позабыл вложить мне в голову.

— Вообще-то брак должен быть консуммирован, — заявил он, чуть приподнимаясь на локте.

От возмущения я чуть не задохнулась:

— Гридиан, ты в своем уме?!

— Нет, Ника, не в своем. Ты лишаешь меня рассудка!

Мне показалось, что пламя свечей дрогнуло от этих его слов.