Они миновали территорию Академии, Академическая авеню вновьстала шоссе 102, но свидетельства бойни встречались еще на протяжении полумили,только теперь по обе стороны дороги. Алиса шагала, закрыв глаза, позволив Томувести ее, как слепую. Клай предложил то же самое Джордану, но тот лишь покачалголовой и двинулся дальше по разделительной линии, худенький подросток споходным мешком на спине и слишком длинными волосами. Бросив несколько взглядовна жертв бойни, он смотрел исключительно на свои кроссовки.

— Их сотни, — однажды вырвалось у Тома. Часы показываливосемь вечера, уже стемнело, но они все равно могли видеть больше, чем имхотелось. Свернувшись вокруг стойки указателя на углу Академической авеню иСпоффорд-стрит, лежала девочка в красных брючках и белой матроске. Лет девяти,не больше, босиком. В двадцати ярдах находилась распахнутая дверь дома, изкоторого ее, молящую о пощаде, вероятно, и выволокли. — Сотни.

— Может, не так много, — возразил Клай. — Некоторые из нашихбыли вооружены. И застрелили кое-кого из этих мерзавцев. Кого-то и прирезали.Одного я даже видел с торчащей из глаза стрелой…

— Мы стали тому причиной, — указал Том. — Ты думаешь, мыможем причислять себя к тем, кого ты назвал нашими?

Ответ они получили, когда четырьмя часами позжеостановились, чтобы перекусить. К этому времени они уже вышли к шоссе 156 и,согласно щиту-указателю, находились на смотровой площадке, откуда открывалсявид на исторический Флинт-Хилл, расположенный к западу от шоссе. Клай могпредставить себе, что вид открывался замечательный, если завернуть сюда вполдень, а не в полночь, и есть при свете солнца, а не газовых ламп.

Они уже добрались до десерта, лежалых «орео»[116], когда нашоссе появилась группа из шести человек, все старше их по возрасту. Троетолкали тележки, нагруженные припасами, и все были вооружены. Ранее в эту ночьпутники им не встречались.

— Эй! — Том помахал им рукой. — Тут есть еще один столик. Нехотите сделать привал?

Они остановились. Более пожилая из двух женщин, похоже,бабушка с вьющимися седыми волосами, которые поблескивали под звездным светом,уже подняла руку, чтобы помахать в ответ. Но не успела.

— Это они, — сказал один из мужчин, и Клай безошибочноуловил в его голосе как отвращение, так и страх. — Банда из Гейтена.

— Чтоб тебе сдохнуть, приятель, — ответил Тому другоймужчина, и они продолжили путь, даже прибавили в скорости, хотя бабуля хромала,и мужчина, который шел рядом, помог ей обойти «субару», который сцепилсябампером с «сатурном».

Алиса подпрыгнула, чуть не сбив одну из ламп. Клай схватилее за руку.

— Не обращай на них внимания, детка.

Она его проигнорировала.

— По крайней мере мы что-то сделали! — прокричала она имвслед. — А что сделали вы? Что, вашу мать, вы сделали?

— Скажу тебе, чего мы не сделали, — ответил мужчина.Маленькая группа уже миновала смотровую площадку, и ему пришлось оборачиваться,чтобы говорить с ней. Он мог идти, не глядя под ноги, потому что от ближайшегоброшенного автомобиля его отделяли две сотни ярдов. — Наши старания не привелик смерти норми. А их больше, чем нас, если вы этого еще не заметили…

— Чушь собачья, вы не знаете, правда ли это! — прокричалДжордан. И Клай понял, что мальчик впервые заговорил с того момента, как онивышли за пределы Гейтена.

— Может, правда, может, и нет, но им под силу что-тосверхъестественное и могучее. Можете в это поверить. Они говорят, что оставятнас в покое, если мы оставим в покое их… и вас. Мы говорим, как скажете.

— Если вы верите чему-либо, что они говорят… или внушаютвам, тогда вы — идиоты! — воскликнула Алиса.

Мужчина отвернулся, вскинул руку, потряс ею и прощаясь, ипосылая, понятно куда, но больше ничего не сказал.

Все четверо наблюдали за людьми с тележками, пока те нескрылись из виду, потом переглянулись через столик для пикника с множествомвырезанных на нем инициалов.

— Итак, мы знаем, — подвел итог Том. — Мы — изгои.

— Может, и нет, если мобилолюди хотят, чтобы мы шли туда же,куда идут… как он их назвал… остальные норми, — возразил Клай. — Может, мыкто-то еще.

— Кто? — спросила Алиса.

Клай представлял себе кто, но не стал облекать свои мысли вслова. Как-то не хотелось, особенно в полночь.

— Сейчас меня куда больше интересует Кент-Понд. Я хочу… мненеобходимо попасть туда, чтобы понять, удастся ли найти жену и сына.

— Вероятность того, что они по-прежнему там, очень мала, нетак ли? — тихим, мягким голосом спросил Том. — Я хочу сказать, что бы с ними нислучилось, стали они мобилоидами или остались нормальными, они скорее всегогород покинули.

— Если с ними все в порядке, они оставили бы записку, —ответил Клай. — В любом случае мой дом — лучшая отправная точка для поисков.

И, не добравшись до дома, он не собирался задумываться надтем, почему Порватый подобрал им то безопасное место, где собирались люди,которые боялись и ненавидели их.

Или как Кашвак=нет-тел мог считаться безопасным местом, еслимобилолюди о нем знали.

Они медленно продвигались на восток к шоссе 19, дороге, покоторой собирались пересечь границу между штатами и углубиться в Мэн, но в этуночь перейти границу они не сумели. Все дороги этой части Нью-Хэмпшира, похоже,проходили через город Рочестер, а Рочестер сгорел дотла. И огонь еще полностьюне погас, продолжал жить под слоем золы и пепла, так что над городом стоялосияние, неотличимое от радиоактивного. Алиса взяла инициативу на себя, вела ихв обход особо жутких руин, полукругом огибая их с запада. Несколько раз онивидели надпись КАШВАК=НЕТ-ТЕЛ, нацарапанную на тротуарах, однажды — выведеннуюаэрозольной краской на почтовом ящике.

— Штраф в сиксильон долларов и жизнь в тюрьме на базе«Гуантанамо», — мрачно усмехнулся Том.

Выбранный маршрут привел их к огромной автостоянке околоторгового центра Рочестера. Задолго до того, как они добрались до стоянки, ониуслышали усиленную динамиками музыку: мелодия в стиле нью-эйдж, по мнению Клая,очень подходила для трансляции в магазинах. Автостоянку покрывал мусор.Несколько оставшихся на ней автомобилей утонуло в нем по ступицы. Ветер доносилсмрадный запах вздувшихся и гниющих тел.

— Стадо где-то неподалеку, — прокомментировал Том.