— Очаровательно, — прокомментировала Алиса.

— У некоторых людей нет… — начал Том, но прежде чем он успелсказать, чего нет у некоторых людей, из темноты, не так уж и далеко, донессявизг тормозов, удар и звон разбивающихся стекол.

— Твою мать! — выдохнул Клай и побежал. Алиса обогнала егоуже на первых двадцати ярдах. — Не спеши, они могут быть опасны, — крикнул онвслед.

Алиса подняла над головой один из автоматических пистолетов,чтобы Клай смог его увидеть, и помчалась дальше, все увеличивая расстояниемежду ними.

Том догнал Клая, уже тяжело дыша. Джордан бежал рядом сТомом, ничуть не запыхавшись.

— Что… будем… делать… если они… серьезно травмированы? —спросил Том. — Вызовем… «скорую помощь»?

— Не знаю, — ответил Клай, но думал он об Алисе, поднявшей надголовой автоматический пистолет. Он знал.

Они догнали Алису за следующим поворотом шоссе. Она стояларядом с «эскаладой». Автомобиль со сработавшими подушками безопасности лежал набоку. Причину аварии искать не пришлось. «Кадиллак-эскалада» вошел в слепойповорот на скорости порядка шестидесяти миль в час, а впереди его ждалброшенный молоковоз. Водитель, говнюк или нет, сумел-таки вывернуть руль иизбежал лобового удара. И теперь, еще не полностью придя в себя, ходил вокругперевернувшегося внедорожника, откидывая волосы с лица. Кровь текла из носа ииз пореза на лбу. Клай подошел к автомобилю, стеклянная крошка хрустела подкроссовками, заглянул в салон. Никого. Посветив фонариком, увидел кровь нарулевом колесе и нигде больше. Пассажирам хватило сил самостоятельно вылезти изсалона, и они все, кроме одного, убежали, может, чисто инстинктивно. Остался сводителем низкорослый щуплый парень лет девятнадцати, с лицом, изъеденнымшрамами от угрей, кривыми зубами и длинными грязными рыжими волосами. Он неговорил, а тараторил, чем напомнил Клаю маленькую собачку, которая боготворилабульдога Спайка из мультфильмов киностудии «Уорнер бразерс».

— Ты в порядке, Пушках? — спросил он. Клай предположил, чтоименно так в Южном Бостоне произносят «Пушкарь». — Срань господня, кровь изтебя так и хлещет. Твою мать, я уж думал, что мы — покойники, — потом Клаю: —Чего смотришь?

— Заткнись, — ответил Клай, но с учетом сложившихсяобстоятельств беззлобно.

Рыжий указал на Клая, потом повернулся к своемуокровавленному другу:

— Он — один из них, Пушках! Это та самая банда!

— Заткнись, Гарольд, — бросил Пушкарь, как раз со злобой.Потом посмотрел на Клая, Тома, Алису и Джордана.

— Давай я перевяжу тебе лоб, — предложила Алиса. Пистолетона уже сунула в кобуру, сняла рюкзак и рылась в нем. — У меня есть и пластырь,и марлевые салфетки, и перекись водорода. Будет, конечно, щипать, но лучшепотерпеть, чем занести инфекцию, не так ли?

— С учетом того, как назвал тебя этот молодой человек,проезжая мимо, ты — куда лучшая христианка, чем я был в свои лучшие годы. — Томснял сэра Спиди с плеча и держал за ремень, глядя на Пушкаря и Гарольда.

Пушкарю было лет двадцать пять. Его длинные черные волосырок-вокалиста теперь слиплись от крови. Он посмотрел на молоковоз, на«кадиллак-экскаладу», на Алису, которая уже держала марлевую салфетку в однойруке и пузырек с перекисью водорода в другой.

— Томми, Фрито и тот парень, что постоянно ковырял в носу,они слиняли, — протараторил рыжеволосый слизняк. Как мог, расправил плечи. — Ая вот остался, Пушках! Срань господня, дружище, кровь льется, как из свиньи.

Алиса приложила пузырек с перекисью к салфетке и шагнула кПушкарю. Тот мгновенно отступил на шаг.

— Отвали от меня. Ты — отрава.

— Это они! — прокричал рыжий. — Из снов! Что я тебе говорил!

— Не приближайся ко мне, — выкрикнул Пушкарь. — Гребанаясука. Все вы такие.

Клая вдруг охватило желание пристрелить его, и он этомунисколько не удивился. Пушкарь выглядел, да и вел себя как опасный пес,загнанный в угол, где и стоял, оскалив зубы, готовый укусить, а как поступают стакими псами, когда нет альтернативы? Разве не пристреливают их? Но у них,разумеется, альтернатива была, и если Алиса хотела изображать доброгосамаритянина по отношению к подонку, который назвал ее сучкой, Клай полагал,что может воздержаться от экзекуции. Но ему хотелось кое-что выяснить, преждечем позволить этим обаятельным молодым людям идти своей дорогой.

— Эти сны, — сказал он. — Вас в них… ну, не знаю… кто-тонаправлял? Скажем, парень в красном «кенгуру»?

Пушкарь пожал плечами. Оторвал полосу материи от рубашки ивытер кровь с лица. Постепенно он приходил в себя, все в большей степениосознавал, что произошло.

— Гарвард, да. Так, Гарольд?

Рыжий слизняк кивнул.

— Да. Гарвард. Черный парень. Но это не сны. Если ты этогоне знаешь, какой смысл говорить тебе? Это гребаная трансляция. Трансляция восне. Если ты ее не принимаешь, значит, ты — отрава. Не так ли, Пушках?

— Вы, парни, крупно прокололись. — Голос Пушкаря звучалзадумчиво, он промокнул лоб. — Не прикасайтесь ко мне.

— У нас будет свое место, — вновь заговорил Гарольд. — Нетак ли, Пушках? В Мэне, все так. Кто не получил Импульса, идут туда, и там насоставят в покое. Охота, рыбалка, будем жить тем, что дает земля. Так говоритэтот Гарвард.

— И вы ему верите? — В голосе Алисы слышалось неподдельноеизумление.

Пушкарь нацелил на нее палец.

— Заткни пасть, сука.

— Я думаю, тебе лучше заткнуть свою, — ответил Джордан. — Мывооружены.

— Вы бы лучше дважды подумали, прежде чем стрелять в нас! —пронзительно провопил Гарольд. — Подумай, что сделает с вами Гарвард, если выпристрелите нас, сопляк хренов.

— Ничего, — ответил ему Клай.

— Вы не… — начал Пушкарь, но, прежде чем успел продолжить,Клай шагнул к нему и наотмашь ударил рукой с зажатым в ней револьвером БетНикерсон. Мушка разорвала кожу на челюсти, но Клай подумал, что это куда лучшеелекарство, чем перекись водорода, от которой отказался Пушкарь. В этом оношибся.

От удара Пушкарь отлетел на молоковоз и вытаращился на Клаябезумными глазами. Гарольд автоматически шагнул вперед. Том навел на него сэраСпиди и мотнул головой. Один раз. Гарольд сжался, отпрянул, принялся грызтьгрязные ногти. Глаза вдруг стали огромными и влажными.

— Сейчас мы уйдем, — заговорил Клай. — Советую вамзадержаться здесь на час, если вы действительно не хотите нас больше видеть.Ваши жизни мы оставляем вам в подарок. Если увидим вас еще раз, заберем их. —Он отступил на шаг, к Тому и остальным, не сводя глаз с окровавленного лицачеловека, который просто не мог поверить, что такое происходит с ним. А Клайпредставлял себя Френком Баком, укротителем львов из далекого прошлого, которыйосновным элементом дрессировки полагал силу воли. — И еще. Я не знаю, почемумобилолюди хотят, чтобы все норми пришли в Кашвак, но мне известно, что загоныобычно устраивают для скота. Вы можете подумать об этом в следующий раз,получая очередную мозговую трансляцию.